— Я не имею права уступить Египту.
— Ассирия не позволит нам упорствовать слишком долго; ее армия становится все более угрожающей, и она не поколеблется напасть на нас, если узнает, что переговоры о мире с Египтом провалились.
— Эти переговоры секретны.
— Император хеттов стал наивным? Гонцы не прекращают сновать между империей и Египтом, и то, что было секретом, больше не является таковым. Если мы как можно раньше не заключим договор о мире, ассирийцы посчитают нас легкой добычей, потому что Рамзес не придет нам на помощь.
— Мы сумеем защититься.
— С начала твоего царствования, Хаттусили, твой народ очень изменился. Даже воины желают мира. И у тебя самого, разве у тебя другая цель?
— Не Нефертари ли влияет на тебя?
— Моя сестра, царица Египта разделяет мои убеждения; ей удалось убедить Рамзеса не воевать больше с хеттами, но будем ли мы способны оправдать ее надежду?
— Урхи-Тешшуб...
— Урхи-Тешшуб принадлежит прошлому. Пусть он женится на египтянке, пусть он растворится в народе Фараона и пусть исчезнет из нашего будущего!
— Ты многого требуешь от меня.
— Не в этом ли состоит долг императрицы?
— Рамзес посчитает мое отступничество знаком слабости.
— Ни Нефертари, ни я сама не будем так расценивать твое великодушие.
— Неужели женщины руководят внешней политикой Хеттской державы и Египта?
— Почему бы и нет, — ответила Путухепа, — если мы приведем их к миру?
Во время суда Офир многое рассказал. Он признался в том, что был хеттским шпионом в Египте; в том, что посягнул на жизнь Ка; когда он описал, каким образом уничтожил несчастную Литу и ее служанку, судьи поняли, что Офир не испытывал угрызений совести и что он не поколебался бы снова убивать с тем же хладнокровием.
Долент рыдала. Обвиненная в соучастии, она ничего не отрицала и отдалась на милость своего брата, царя Египта. Она обвинила Шенара, чье дурное влияние столкнуло ее с правильного пути.
Обсуждение было коротким. Жрец огласил приговор. Приговоренный к смерти Офир смирился со своей участью: Долент, чье имя будет уничтожено и изъято из всех официальных документов, навсегда вышлют в Южную Сирию, где она будет жить как простая работница, отданная в распоряжение фермера, чтобы работать на тяжелой работе. Что касается Шенара, он был заочно приговорен к смерти, и его имя так же будет предано забвению.
Сетау и Лотос вновь отправились в Абу-Симбел в тот же день, когда Аша вернулся в Египет. У них едва было время, чтобы поприветствовать друг друга, прежде чем снова расстаться.
Аша тотчас же был принят царской четой; как ни сильна была усталость, Нефертари не переставала переписываться с Путухепой. Боец, нубийский лев и его друг Дозор, золотисто-желтый пес, оставались резвыми, несмотря на свой возраст, они не покидали царицу, как если бы понимали, что их присутствие придавало ей силы. Как только Рамзес мог отвлечься от своих обязанностей, он отправлялся к супруге. Они гуляли в садах дворца, он читал ей тексты мудрецов эпохи пирамид; и он и она все больше проникались сознанием огромной любви, которая их объединяла, той сокровенной любви, которую не может выразить ни одно слово, пылающей как летнее небо и нежной, как закат солнца на Ниле.
Это Нефертари принудила Рамзеса расстаться с ней, чтобы повернуться к Египту, направить государственный корабль в правильном направлении и ответить на тысячи повседневных вопросов, которые ставили вельможи и высокопоставленные сановники. Благодаря Красавице Изэт, Меритамон и Ка, выздоровление царицы возвращало ей сияние радости и молодости. Она радовалась визитам маленького Меренптаха, уже с замечательной осанкой, и визитам Туйи, умело скрывавшей свою собственную усталость.
Аша распростерся перед Нефертари.
— Мне очень не хватало вашей мудрости и красоты, Ваше Величество.
— У тебя хорошие новости?
— Превосходные.
— Хаттусили желает подписать договор? — спросил Рамзес недоверчиво.
— Благодаря царице Египта и императрице Путухепе случай с Урхи-Тешшубом почти урегулирован: пусть он остается в Египте. Таким образом, больше не остается препятствий для заключения соглашения.
Широкая улыбка осветила лицо Нефертари.
— Мы одержим самую прекрасную из побед?
— Нашей основной поддержкой была императрица Путухепа; письма Великой Супруги Фараона тронули ее сердце. С начала царствования Хаттусили хетты боялись опасности, которую представляет ассирийская армия, и они знали, что мы, их вчерашние враги, станем лучшей поддержкой в будущем.
— Будем действовать быстро, — посоветовала Нефертари, чтобы использовать этот благоприятный момент.
— Я привез вариант договора о мире, предложенный Хаттусили. Изучим его со вниманием; как только получу ваше согласие и согласие Фараона, я отправлюсь в Хаттусу.
Царская чета и Аша принялись за работу; не без удивления Рамзес отметил, что Хаттусили принял большинство его условий.
Аша выполнил огромную работу, не изменив решениям царя. И когда, в свою очередь, Туйя закончила внимательное чтение, она дала свое одобрение.
— Что здесь происходит? — спросил наместник Нубии, чья колесница, которую тащили две лошади, управляемые опытным кучером, направлялась ко дворцу в Пи-Рамзесе, продвигаясь по бурлящим и переполненным улицам.
— Исход евреев, — ответил возница. — Под предводительством своего вождя Моисея они покидают Египет и направляются в Землю Обетованную.
— Почему Фараон дал согласие на это безумие?
— Рамзес изгоняет их за смуту и нарушение общественного порядка.
Удивленный наместник Нубии, находившийся с визитом в столице, видел тысячи мужчин, женщин и детей, уходивших из Пи-Рамзеса, подгоняя стада и таща повозки, наполненные одеждой и провизией. Некоторые пели, у других был грустный вид. Уход из страны, где они вели приятное существование, удручали большинство, но они не решались противоречить Моисею.
Встреченный Амени, наместник Нубии был проведен в кабинет Рамзеса.
— Какова причина вашего приезда? — спросил Фараон.
— Я должен был предупредить вас как можно быстрее, Ваше Величество, и не поколебался взять самое быстрое судно, чтобы самому сообщить о трагических событиях, повергающие в печаль ту землю, за которую я отвечаю... Они оказались такими неожиданными, такими ужасными! Я не мог представить...
— Прекрати эту болтовню, — потребовал Рамзес, — и говорите правду.
Нубийский наместник сглотнул слюну.
— Мятеж, Ваше Величество. Ужасный мятеж объединившихся племен.
Шенар добился своего.
Месяц за месяцем он уговаривал, упорно стремясь убедить одного за другим вождей племен объединиться, чтобы овладеть главным золотым рудником Нубии. Хотя он пообещал щедро заплатить, раздавая серебряные слитки, чернокожие воины проявляли сдержанность к идее бросить вызов Рамзесу Великому. Не было ли это безумием — противостоять египетской армии, которая в начале царствования Сети уже нанесла тяжелое поражение мятежникам?
Несмотря на многочисленные неудачи, Шенар упорствовал. Последний шанс уничтожить Рамзеса — заманить его в ловушку. Для этого ему требовалась помощь отчаянных воинов, решившихся завладеть значительными богатствами и не боявшихся противостоять воинам Фараона.
Упорство Шенара было вознаграждено. Первый вождь уступил, затем второй, третий и многие другие... И вновь понадобились переговоры, чтобы указать того, кто возглавит мятеж.
Споры переросли в потасовку, во время которой два вождя и критский наемник были убиты. В итоге все сошлись на имени Шенара. Хотя он не был нубийцем, но именно он лучше всех знал Рамзеса и его армию.
Охранники, обязанные наблюдать за рабочими рудников, оказали такое слабое сопротивление нахлынувшей орде чернокожих воинов, вооруженных копьями и луками; что за несколько часов нападавшие стали хозяевами местности, а несколькими днями позднее прогнали войска, пришедшие из крепости Бухен для восстановления порядка.
Размах мятежа был таков, что нубийскому наместнику не оставалось другого решения, кроме как направиться к Рамзесу.
Шенар знал, что его брат лично явится усмирять непокорных. Таким образом он совершит ошибку.
Пустынные холмы, гранитные островки, узкая полоска растительности, сопротивляющаяся наступлению пустыни, абсолютной голубизны небо, здесь жили пеликаны, розовые фламинго, венценосные журавли, росли пальмы с двойным стволом...
Такой была восхитительная Нубия, которую любил Рамзес и прелесть которой проявлялась каждое мгновение, несмотря на серьезные беспорядки, вынуждающие царя и его армию срочно отправиться на Великий юг.
По сведениям, полученным из донесения наместника, восставшие нубийские племена овладели главным золотым рудником. Вмешательство в производство драгоценных металлов имело катастрофические последствия: с одной стороны, золотых дел мастера нуждались в драгоценных металлах, чтобы украшать храмы; с другой стороны, царь использовал их для подарков своим подданным, чтобы поддерживать с ними превосходные дипломатические отношения.
