— Майор Семеновский, — представился, оглядев девушку цепким, но придирчивым взглядом и видно ничего зазорного не нашел. Сел на край стола, документы бегло пролистал, опять на девушку уставился. А та стояла вытянувшись, спокойно ждала:
— И чего? Прям-таки разведка?
— Прям! — буркнула передразнив. Не по уставу, но мужчина вместо того, чтобы попенять, заулыбался.
— Так ты не только востроглазая, еще и острая на язычок?
— Санина у нее фамилия, — подмигнул с чего-то мужчине лейтенант.
— Ох, ты! — книжку открыл, внимательно прочел. — Елена Владимировна? — удивился чему-то еще больше. Взгляд мужчины неуловимо изменился, улыбка больше не топорщила усы.
Лена заподозрила, что с Саниными да еще Еленами Владимировнами что-то особое связано, а вот хорошее или плохое понять не могла.
— Так точно. Елена Владимировна.
— Санина?
— Санина.
— Ааа… вопрос можно?
— Да.
— Замужем?
— Была.
— А муж?
— Погиб.
— А в графе прочерк.
— Вопрос можно?
— Ну?
— Какое отношение к моим боевым возможностям имеет мое семейное положение?
— А как хотела? Девушка, гляжу, вы справная, внешностью выдающаяся. Проблемы быть могут.
— Не могут, — отрезала, понимая, о чем он. Мужчина губы пожевал, щуря на нее пытливый глаз:
— Ладно, уговорила красивая. Последний вопрос, для души моей, не для дела: имя, отчество погибшего мужа?
Лена вздохнула, терпение по сусекам собирая:
— Николай Иванович, — процедила. У майора бровь к фуражке уползла:
— Вот ты мать честная, — протянул, разглядывая ее как привидение. Помолчал и решительно приказал лейтенанту. — Оформляй, Паша, этот подарок судьбы к нам. В разведроту, вместо Синицина.
— Понял, — кивнул тот деловито.
— Не прощаюсь, — серьезно посмотрел на девушку Семеновский. — Меня Владимиром Савельевичем кличут.
— Елена Владимировна, — немного успокоилась Лена.
— Да уж, запомнил, — ухмыльнулся чему-то и головой качнул. Пошел обратно к дверям, пробубнив что-то, вроде: держись теперь, пойдет веселье.
Что к чему Лена не поняла, да и плевать ей было, что там политрук ворчит. Впереди у нее было знакомство со своим отделением, а это тревожило. Опыта командования у нее совсем не было, и как оно там с бойцами у нее сложится, понятия не имела. Боялась не справится.
Лейтенант отдал ей документы и направил за лес:
— Километров десять по-прямой.
— Поняла.
— Удачи! — улыбнулся, и она не удержалась — не так он насмешлив и ехиден оказался.
И потопала по дороге в указанном направлении.
И невольно улыбнулась, вспомнив слова политрука "подарок судьбы". К чему непонятно, но тепло, по — семейному прямо. Значит неплохой батальон, люди в нем нормальные.
Деревня довольно большой была, но разваленной. И где штаб искать, Лена понятия не имела. Покрутилась, вскользь глянув на солдат, что курили у крайней избы, и серьезный вид изобразила — взгляды не понравились. Робела она от них, а вроде бы не положено по чину.
Двух девушек увидела, к ним подошла:
— Здравствуйте, мне бы штаб батальона.
Светленькая, красивая улыбчивая девушка показала рукой куда-то вверх, в сторону избы меж березками, а вторая девушка, построже и постарше, словно кол проглотила — лицом вытянулась, пятнами пошла, во все глаза, глядя на Лену.
Та волосы поправила, думая, что во внешности не так что-то. И одернула себя — к черту! Она воевать прибыла, а не вальсы танцевать!
— Спасибо, — сказала улыбчивой, и пошла к указанному дому.
Мила открыв рот провожала ее взглядом.
— Ты чего? — пихнула ту Света. — Она не связистка, точно говорю. Не тебе замена. Да и забыл майор твой об угрозе. Температура у него, мает, как черта от ладана. Говорила ему, в госпиталь надо!
Осипова не слышала — она на фигурку удаляющейся женщины смотрела и готова была ринуться за ней, путь преградить, лечь поперек, а к Коле не пустить.
Но может поблазнилось?
Лицо оттерла от испарины, выступившей от волнения.
— Да что ты, Мила? Заболела? — забеспокоилась подруга.
— Нет, — прохрипела та, разворачиваясь: ощущение было — погибель ее встретилась. Дальше зашагала, а нет, нет, обернется. — Похожа она на одну, которой здесь делать нечего.
— Это на кого? — обернулась и Света.
— На мертвую!
— Ну, уж. Не красавица, что говорить. Шрамы у нее видела? На лице — ужас. И на руке, прямо по середине, как клякса, — сморщила носик. — Кому нужна такая?
— Будем думать, что никому, — опять обернулась Осипова.
— Перестань, — отмахнулась Мятникова. — Коля твой точно на нее не глянет, не тот фасон у мадам. Да хватит тебе, — одернула оборачивающуюся. — Смотришь, как на смерть свою!
"Может так и есть", — подумалось.
На крыльце указанной избы сидел лопоухий, чубатый лейтенант, Лениного возраста, и курил. Они молча уставились друг на друга.
— Ну? — бросил лениво.
"Гну!" — чуть не ответила девушка.
— Майор нужен.
— Зачем?
"За спросом!"
— Я к вам вместо Синицина направлена.
— Вместо Кирилла? Тю! — прищурил наглый глаз.
— Факт, — губы поджала.
— Документы покажь.
— Майору!
— От ты блин! — то ли восхитился, то ли рассердился. — Не до тебя майору, понятно?
— Нет.
— Ранен он!
— Мне ждать, пока вылечится?
Парень насупился, выпрямился медленно, видимо решив произвести неизгладимое впечатление своим ростом на новоприбывшую. Но та смотрела на него исподлобья, как на клоуна, и с трудом улыбку сдерживала. Встречала она таких, в отряде полно было. Мальчишки! Надуются как мыльные пузыри, а ткни и сдулся — нормальным стал.
— Короче так, лейтенант, — сунул руки в карманы парень, растопырившись так, что стало ясно — в избу только через его труп можно будет попасть. — Ножки в ручки и топаем на опушку к разведчикам. Там и дислоцируемся, и зубатим, и права качаем, и глазки строим.
— Поняла, — в той же интонации ответила Лена и пошла. Миша проводил его обалделым взглядом:
— Ну, дает, разведка. О, сейчас братва рада будет, держите меня семеро. Бабу в командиры! Тьфу! Голову бы оторвать, кто услужил.
Она чувствовала себя не просто неуютно — жутко неудобно, и мечтала лишь об одном, не краснеть под взглядами солдат. Их было слишком много и каждый ее взглядом провожал, оглядывал, как голодный.
— Товарищ лейтенант! — подбежал щупленький с наглым взглядом. — А вы к кому?
— Развед отделение.
— Ну?! А че не к нам, красивая?! — ощерился.
— Отставить! — процедила, остановившись на минуту. Разозлилась мигом. — Кругом, шагом марш!
Мужчина вытянулся, глянув на нее с презрительным прищуром, развернулся и к своим бойцам пошел, а Лена дальше двинулась, понятия не имя когда куда-нибудь придет. В спину гогот раздался.
У нее было ощущение, что она попала в какой-то бардак, цирк, причем то ли она клоун, то ли все вокруг — неясно было.
— Лейтенант? — услышала, обернулась. К ней молодой мужчина подошел, отдал под козырек:
— Лейтенант Гаргадзе, Отар.
— Лейтенант Санина. В чем дело?
— Ни в чем, — улыбнулся. — Имя можно, или секрет?
— Лена.
— Приятно, — склонил голову, прижав ладони к груди. — Кого-то ищите?
— Развед отделение.
— Вместо Синицина? — сообразил мужчина. — Пойдемте, покажу.
Перепрыгнул колею и руку подал, помогая девушке перебраться. Повел к краю рощи:
— Вы разведчица, да?
— Да.
— Страшно, наверное? Тяжело женщине на войне.
— Вам легко?
— Мне? Нет.
— Тогда о чем речь?
— Ух, как строго, — заулыбался. — Вы всегда такая?
— Какая?
— Сердитая.
— Нормальная.
— К нам откуда? Или тайна?
— Из госпиталя.
Мужчина серьезно посмотрел на нее:
— Очень плохо.
— Почему?
— Женщин не должны ранить, женщин не должны убивать, женщин должны любить, на руках носить, цветы дарить.
— Как — нибудь после войны.
— Ээ! Война-войной, а сердце не время — человека выбирает. Ваше сердце, смотрю, не занято.
— Ошиблись. Занято. Давно и монументально.
Отар смолк. Молча довел ее до блиндажа и отвесил галантный поклон, только каблуками на манер гусара не щелкнул:
— Если заскучаете, всегда буду рад развлечь…
— Думаю, нас без вас развлекут. Немцы, — отрезала и в блиндаж зашла.
Отар вздохнул:
— Неприступная, — констатировал. — Но красивая. Дааа.
Лена оглядела прокуренное помещение: не прибрано, неуютно, сумрачно, на пороге сапоги валяются, слева за столом сопит солдат, уткнувшись в локоть, вдоль стены тоже спят вповалку, с головой шинелями укрывшись. Храп стоит.
И хоть бы кто пошевелился!
Ввались так фриц — пара секунд, пара очередей и нет отделения.
