— Понимаю, от своих отбиваться нельзя, — проговорил понимающе Ратша. Он проводил Микулу до ворот и уже у самых ворот поинтересовался: — У Векши была старшая дочка, — Яриной ее звали, хорошая была девка. Как она, жива ли?
Блуд-то он охочий насильничать девок, а своих рабынь ценит меньше собак.
— Ее забрал к себе князь Святополк, и, говорят, она теперь прислуживает княгине Юлии, — сообщил Микула.
Ратша одобрительно заметил:
— Конечно, у старой княгини девке лучше, чем жить в лесу в рабынях.
Вернувшись с дружиной в Вышгород, Микула подождал в стороне, пока Варяж доложится воеводе Свенельду об обозе.
Варяж рассказывал о путешествии в подробностях, и особенно подробно он рассказал о том, как Рахдай в одиночку обратил в бегство больше сотни разбойников.
Затем он что-то шептал на ухо Свенельду, Свенельд слушал его внимательно, и его лицо становилось озабоченнее и озабоченнее.
Когда Варяж, доложившись, ушел по своим делам, Микула подошел к Свенельду. Однако Свенельд, приложив палец к губам, подал знак, чтобы Микула пока не говорил с ним о деле. Видимо, он опасался дружинников, которые находились поблизости и видели, как они разговаривают.
Несколько минут они говорили о том, как проходила поездка в Киев. Затем Свенельд, сквозь густые седые усы, тихо предупредил:
— Будь пока на крыльце.
Микула сделал вид, что разговор со Свенельдом стал ему неинтересен, и он, вежливо отпросившись у воеводы, пошел в направлении княжеского крыльца. Здесь он присоединился к толпе бездельничающих дружинников, ожидающих какого-либо приказания от князя. Спустя еще полчаса некоторых дружинников услал с заданием Свенельд. Другие, так и не получив приказаний, сами ушли по своим делам. И Микула остался на крыльце один.
Еще через некоторое время на крыльце снова появился Свенельд. Окинув взглядом двор, он издали подал знак Микуле, и тот подошел к нему.
Свенельд коротко распорядился:
— Следуй за мной.
Микула кивнул головой и пошел за Свенельдом. Свенельд зашел в одну из пристроек, затем они долго плутали по темным коридорам, пока, наконец, не оказались в какой-то небольшой комнате.
Микула в результате этих блужданий так и не понял, где они находятся. Он хотел спросить об этом Свенельда, но тот, озабоченный своими думами, отмахнулся:
— Помолчи.
Микула встал в уголке и начал рассматривать убранство комнаты. Комната была почти пуста. Но Микула все-таки заметил прелюбопытные вещи. В одном углу висела икона, под ней горела лампада. В этом не было ничего необычного, в Киев привозили много икон из Греции. Но у другой стены на полках лежало несколько толстых книг в позолоченных переплетах.
Книга слишком дорогая ценность, чтобы просто так лежать на полке у простого человека. Поэтому, увидев книги, Микула моментально догадался, что они находятся в тайной комнате князя Святополка.
Через некоторое время его догадка подтвердилась, дверь тихо скрипнула и на пороге появился Святополк.
Микула склонил голову и приложил руку к груди:
— Будь здрав, князь.
Святополк, не отвечая, прошел к иконе и истово перекрестился. Только после этого обратился к Микуле:
— Рассказывай, что узнал.
Микула степенно начал рассказ:
— Посмотрел я на князя и послушал, что говорят о нем. Говорят, он часто болеет, но ходит бодро. По моей мысли, — болезнь у него такая, что он может прожить и много лет, но может и умереть в одночасье.
Святополк присел на лавку, выложил на стол перед собой серебряную вещицу на шелковом шнурке и стал ею поигрывать. Микула узнал вещицу, она была снята с варяга. Святополк задумчиво проговорил:
— Значит, может прожить долго или умереть в любой момент... И узнать, когда пробьет его час, невозможно?
Он пытливо взглянул на Микулу:
— Ты же лекарь и чудесник. Неужели не можешь узнать этого?
— Да, я предполагаю, когда наступит его срок, — сказал Микула. — Но точно об этом говорить нельзя. Скажу одно, будь ближе к Киеву, князь.
— Но хоть сколько мне ждать — год, два? — раздраженно спросил Святополк.
— Я думаю, что все решится в ближайшие два года, — сказал Микула. — Больше мне ничего не известно. Но в Киев я съездил не напрасно, я оставил там надежного человека. И когда Владимир будет при смерти, тебе сразу скажут, и тогда будь готов прибыть в Киев первым.
Святополк задумчиво проговорил:
— Два года... Два года это много. Но два года как раз мне хватит, чтобы подготовить все.
Святополк замолчал. Через некоторое время спросил:
— Какую награду хочешь, Рахдай?
— У княгини Юлии живет девка Яринка, из-под Белгорода, — проговорил Микула.
Свенельд помог Микуле, напомнив князю:
— Я недавно говорил о ней.
— А! Помню, — сказал Святополк. — Я поговорю о девке с княгиней.
Когда Микула ушел, Святополк проговорил Свенельду:
— Держи его под своим присмотром, он либо говорит намного меньше, чем знает, либо не знает, что говорить. Но если его слова сбудутся, он будет нам великим помощником.
Свенельд хмыкнул:
— Чем же его удержишь? Он как пришел ниоткуда, так и уйдет.
— Есть на него узда, — сказал Святополк. — Ему нужна девка Ярина, этим его и будем держать при себе.
Затем он бросил серебряную вещицу на середину стола.
— Так что это значит?
Свенельд подобрал вещицу, взглянул на нее, приподняв на уровень глаз, и мрачно ответил:
— Разбойники не сами пришли, их привел дружинник Ярослава. А значит это одно: Ярослав хотел похитить дань, чтобы тебя еще больше поссорить с Владимиром.
Он осуждающе кивнул головой:
— Опасное дело. Очень опасное дело. Хорошо что у нас есть надежные воины.
Святополк кивнул:
— Рахдая обязательно наградим.
В большом дворце не так-то просто найти человека. Хотя дружинники на княжеском дворе и свои люди, но в некоторые помещения им было категорически запрещено совать нос. Особенно там, где обитают женщины. За излишнее любопытство и боярину могли обломать бока палками.
Поэтому Микула, зная, что Ярина находится где-то рядом, тем не менее не пытался самостоятельно ее искать. Свенельд, зная об этом, объяснил Микуле, где искать Ярину и что говорить отрокам, охраняющим запретные помещения.
Получив от Свенельда нужные указания, Микула тут же, под добрый смех воеводы, бросился к своей любимой.
Княгиня Юлия, у которой служила Ярина, жила в отдельном тереме, уединенном в тихой части княжеского двора. Здесь, в местечке, отгороженном строениями и зарослями вишни от остального мира, образовался небольшой приятный уголок, покрытый мягкой нежной травой и желтыми одуванчиками. Казалось, сюда нечаянно занесло уголок рая. В тени большой яблони был устроен стол и поставлено мягкое кресло, в котором Юлия приятно проводила время, свободное от молитв. Конечно, она не только дремала в удобном кресле, но и любила ухаживать за растениями. Небольшой терем, в котором жила Юлия, был окружен цветочными клумбами. Юлия лично ухаживала за этими растениями, не разрешая к ним никому прикасаться.
Поэтому, зайдя в этот райский уголок, Микула первым делом увидел склонившуюся среди цветов женщину в скромной одежде. Не видя лица и подумав, что это и есть Ярина, он бросился было к ней с быстро забившимся от волнения сердцем, но женщина подняла лицо и обернулась на шум приближающихся шагов.
Княгиню Юлию Микула сразу узнал, хотя и видел ее почти два года назад, только один раз. При этом он с удивлением отметил, что Юлию как будто не брало время, и она была по-прежнему красива. Только приглядевшись внимательнее, он увидел мелкие горестные морщинки вокруг губ.
Микула почтительно поклонился и поздоровался.
Юлия распрямилась и, по-старчески потирая поясницу испачканными в земле ладонями, ласково ответила:
— И ты будь здрав, добрый молодец. Что ищешь здесь?
Микула еще раз поклонился и проговорил:
— Меня зовут Рахдай. Я дружинник князя Святополка. Он разрешил мне навестить девицу Ярину, которая у тебя в рабынях.
Уголки по-девичьи розовых губ Юлии чуть заметно приподнялись.
— Мы все рабы, — проговорила Юлия надтреснувшим, как старинный драгоценный фарфор, голосом. — Мы все рабы. Даже те, кто владеет рабами. Ибо над нами хозяин один Господь Бог, и мы все его рабы.
Микула замешкался, не зная, что дальше говорить. Но Юлия сама продолжила разговор.
— Ярина сейчас в тереме — убирается. Как уберется, выйдет и тогда сможешь с ней переговорить.
Она бросила любопытный взгляд:
— Ты ей брат или кто? Уж больно похожи.
Микула хотел рассказать правду, но вовремя вспомнил, что князю он представлялся сыном арабского купца. И если бы он сказал, что его родители обычные смерды, то это могло бы ему сильно повредить. Княгиня об этом могла рассказать Святополку. А князья и бояре не любят смердов, пытающихся вылезти из грязи в князи. Даже короли не любят вспоминать о своих дедах крестьянах.
