наши, которые, чуть прижмешь, в чащу сбегут. Этим бежать некуда, и такой вот Харальд их стричь может хоть два раза в год. Главное, чтобы совсем шкуру не сдирал и другим не позволял.
Некоторое время ехали молча, а потом Рёрех сказал:
— Красиво тут. Богато. Но я бы тут не остался. Дома милей.
— А я б остался. — Стевнир вздохнул. — Такое богатство. Моя жена б столько серебра не унесла, сколько б я ей подарил.
— У тебя есть жена? — удивился Сергей. — Не знал.
— За женой дело не станет, когда вокруг такая земля, — ответил Стевнир. — Хорошая земля, послушные трэли… Что еще надо человеку, чтобы встретить старость? Ясно же что — сыновья. А без хорошей жены откуда хорошие сыновья возьмутся?
— Сыновей с кем угодно можно наделать, — возразил Траин.
— Молодой ты, — вздохнул Стевнир. — Потому глупости говоришь. Сильные сыновья только от сильных женщин рождаются…
Они въехали в графский лес.
Пожалуй, зря сюда не пускали крестьян: валежника под деревьями были в избытке. Но дорога, шедшая вдоль речки, была от лесного мусора свободна. Надо полагать, ее чистили. И ею пользовались, потому что тележные колеи были довольно глубокие. А еще на ней было полно звериных следов, причем некоторые — довольно свежие.
— Что-то я проголодался… — пробормотал Рёрех, глядя на отпечатки раздвоенных копытец, густо испятнавшие дорожную пыль.
— И где-то здесь бегает наш обед, — столь же задумчиво подхватил Траин.
— Может, для начала отыщем брод? — напомнил Сергей.
— Брод от нас никуда не убежит, а вот те поросятки — могут, — Траин указал на похрюкивающую компанию, совершенно безбоязненно копошившуюся под речным берегом.
— И не боятся же, — с восхищением проговорил Рёрех, останавливая коня.
— Это потому, что на них только сеньор может охотиться, — пояснил Жюст. — И его гости. А они охотятся по-другому.
— Дай угадаю: псари орут, собаки лают, рога трубят? — Сергей тоже придержал коня.
— Ага, — подтвердил Жюст. — Охота — это много шума.
— А браконьеры? Или здешние егеря?
— Так не здесь же, там, в чаще, — со знанием дела разъяснил Жюст.
— Чего встали? — поинтересовался подъехавший Стевнир.
— Обед рассматриваем, — ответил Рёрех.
— А чего на него смотреть, — хёвдинг взялся за притороченное к седлу копье.
— Лучше я, — остановил его Сергей, вынимая из налуча лук и изучая «меню».
Секач хорош. Здоровенный. И опасный: вон как на людей уставился. Для драки он хорош, но как жаркое — не лучший выбор. Лучше кто-нибудь помоложе. Вот эти поросятки, например. С виду им месяца по четыре — полоски почти сошли. Упитанные. На пуд с хвостиком потянут. Парочки таких на семерых воинов с избытком хватит.
Сергей спешился, бросив повод Траину. С необученного коня по возможности лучше не стрелять. Отошел шагов на пять, вытянул из колчана три среза. Дистанция метров шестьдесят, ветра нет…
Две стрелы ушли почти одновременно. Одного — наповал, даже не взвизгнул. Вторая стрела ушла немного в сторону и ударила поросенка ближе к середине туловища. Сеголеток заверещал и метнулся куда-то в кусты.
А вот секач среагировал иначе. Вепрь сразу понял, откуда опасность, и храбро устремился на врагов.
Сергей успел отправить ему навстречу третью стрелу, но промахнулся. Целил в голову, а попал в загривок, и стрела завязла в калкане, не причинив вреда. Да, в летнее время эта естественная броня не такая толстая, но на стрелу хватило.
Чтобы домчать до людей, черной торпеде потребовалось секунд пять.
Вот только зря он это затеял, потому что навстречу ему с копьем наперевес устремился Стевнир.
Два здоровяка встретились, и кабан ожидаемо перевесил: отбросил нурмана метра на четыре. Но на ногах тот устоял и вбитое в грудь кабана копье не выпустил. А Рёрех, тоже спешившийся, подскочив, ударил копьем сбоку. Точно в сердце. Это был далеко не первый его кабан. И даже не пятидесятый.
Но хорош зверь. Такую башку любой местный граф на стену не постеснялся бы повесить.
Егеря пожаловали, когда воины уже заканчивали трапезу.
Долго добирались, однако. Дым от костра не только пахнет, но и заметен издалека, если его не прятать.
Сразу десяток егерей, и все с луками.
Но пускать их в ход не торопились.
И правильно. Сергей по реакции остальных опознал старшего и небрежно махнул ему рукой: подойди.
— Передай своему господину, что я, виконт Серж де Мюндшенк (виконт звучало солиднее, чем шевалье), сожалею, что не смог воспользоваться его гостеприимством лично, поскольку выполняю срочное поручение епископа Шартрского Гантельме к герцогу Роберту и его величеству королю. Запомнил или повторить?
— Я запомнил, сеньор, — с почтительным поклоном ответил егерь.
— Еще добавишь, что у него ленивые егеря. Будь ты моим человеком, спустил бы с тебя шкуру. И это тоже не забудь передать. Буду возвращаться, проверю. Теперь ступай. Нет, постой… Ниже по течению есть мост?
— Был, сеньор. Сожгли язычники.
— А брод?
— Брод… — егерь задумался. Потом метнул на Сергея быстрый взгляд исподлобья: — Есть брод. Примерно в полульё отсюда. После переката.
Полульё — это примерно километра два, прикинул Сергей. Нормально.
Сергей шевельнул кистью, отпуская егеря. И работники заповедного леса ушли.
— Не слишком ли ты строго? — спросил Рёрех по-словенски. — Не станут в нас стрелять из кустов?
Понимал княжич по-французски так себе, но и того, что он увидел, было довольно.
— Не рискнут, — покачал головой Сергей. — Это не вои, так, псы сторожевые. А псы не тявкают, если видят хозяина. Вот я им хозяина и показал. А ты что бы сделал? — спросил он с интересом.
— Ну… Наверное, предложил бы трапезу с нами разделить, вином угостил…
— Ага! — Сергей засмеялся. — Жюст! — позвал он по-германски. — Что было бы, если бы я пригласил этих лесовиков к костру? Что бы они подумали?
— Решили бы, что мы разбойники, господин, — не раздумывая, ответил француз. — Что мы убили и ограбили кого-то из благородных и надели их одежду и доспехи.
— Вот! — Сергей поднял палец. — Меня слушай! — сказал он по-словенски.
Рёрех фыркнул и попытался отвесить «виконту» подзатыльник. Сергей увернулся и захохотал. Фляга с вином, которая стояла у его колена, опрокинулась, но вино из нее не вытекло. Потому что его не осталось.
Лес
