Куак Ба Ви еще раз обошел вола со всех сторон, оглядел, ощупал его и спросил хозяина о цене. Сошлись на четырех с половиной тысячах вон.
Расплатившись, Куак Ба Ви поблагодарил председателя крестьянского союза.
— Вам есть за что его благодарить, — засмеялся хозяин вола. — Из — за него я прогадал…
— Ничего вы не прогадали: вы удачно продали, а Куак Ба Ви удачно купил.
Куак Ба Ви, подстегивая быка, шел за ним следом, и радость всю дорогу светилась на его угрюмом лице. Вряд ли кто может представить, как велика радость крестьянина, которому впервые удалось купить вола!
— Ирра, ирра! — погонял вола Куак Ба Ви.
Заслышав издалека голос Куак Ба Ви, вся семья высыпала во двор.
— Вот это и есть наш вол? — восхищенно спросила Сун Ок.
На лице Куак Ба Ви появилась довольная улыбка.
— Да, теперь он наш… Ну, как? Хорош?
— Откуда мне знать? Я в них ничего не понимаю… Ой, какой страшный!
Сун Ок смотрела на вола с испугом. Бык нагнул шею и устрашающе вращал большими глазами, словно собираясь боднуть кого-нибудь.
— Что ж в нем страшного? — улыбнулся Куак Ба Ви и прикрикнул на вола. — Ну, ты! Стой смирно!
Вол сразу успокоился.
Куак Ба Ви закурил цыгарку и с вожжами в руках обернулся к Сун Ок.
— Ну, я пошел в Бэлмаыр!
— Да куда же вам торопиться? Пообедайте, а потом пойдете.
— Нет, нет, прежде чем самому пообедать, надо вола накормить. А здесь где ж ему корму найдешь? Ирра, ирра!.. — Куак Ба Ви подстегнул быка и медленно тронулся в путь. Сун Ок молча посмотрела на мужа, потом спросила:
— Когда же вы вернетесь?
— Скоро. На днях.
Спокойной, уверенной поступью шел Куак Ба Ви рядом со своим волом. И казалось: вол и хозяин уже успели крепко сдружиться, привыкнуть друг к другу.
Вот как оно все обернулось: получил Куак Ба Ви землю, обзавелся семьей и даже вола купил. Что ему теперь оставалось? Хорошо обработать землю, снять с полей обильный урожай да привести в порядок дела в деревне, наладить там новую жизнь.
Сун Ок долго стояла на крыльце, провожая взглядом своего мужа до тех пор, пока он не скрылся за поворотом.
Грубоват немножко. Но разве в этом главное?
Сун Ок прошла в комнату и принялась за шитье. Ей хотелось приготовить сюрприз мужу. Она вместе с матерью занялась кройкой, и тихая радость охватила ее: впервые за всю жизнь она шьет одежду мужу! Куак Ба Ви радуется тому, что сумел купить вола, а Сун Ок радуется тому, что шьет для мужа одежду. Как это хорошо! Ее муж будет носить одежду, любовно сшитую ее руками! При одной мысли об этом она чувствовала в груди приятное волненье.
— Хоть и молчалив твой Куак Ба Ви, — не отрываясь от кройки, неожиданно заговорила мать, — но зато сразу видать: человек серьезный, основательный, крепкого характера. Что толку в вертлявых-то мужчинах?
— Все-таки чересчур уж он… ну, такой, словно рассердился на кого-то на всю жизнь, — промолвила как бы про себя Сун Ок и улыбнулась.
— А я тебе вот что скажу: настоящие мужчины много болтать не любят! Тот, кто по-настоящему любит жену, — любит в душе… Он и виду не подаст! Правда, некоторые бездушные женщины считают, что такие мужчины не интересны, — продолжала поучать мать свою дочь, явно намекая, что к бездушным женщинам, пожалуй, и Сун Ок можно отнести. Сун Ок притворилась, будто не поняла намека.
— О каких мужчинах ты говоришь, мама?
— Да вот хоть бы о твоем Куак Ба Ви, — старуха хитро взглянула на дочь и засмеялась, обнажая беззубые десны.
— Мама, да разве кто осуждает его?
— Да нет, это я так… вообще…
Сун Ок тоже рассмеялась: ох, и лукавая же у нее мать!
И вспомнился ей Юн Сан Ер. Как выигрывал скупой на слова Куак Ба Ви рядом с Юн Сан Ером — притворно любезным, развращенным, похотливым! Да, правду говорит мать!
Пожалуй, единственный серьезный недостаток Куак Ба Ви — его неграмотность. Но недостаток этот вполне исправим. Сун Ок вспомнила рассказ Кан Са Гва об угольщике. Ах, если б и она была такая же образованная, как третья дочь богача! Ведь муж ее не нуждался в посторонней помощи: его обучила жена.
И Сун Ок погрузилась в радостные, светлые мысли: будущее рисовалось ей в самых радужных красках!
2
Покончив с пахотой, Куак Ба Ви начал приводить в порядок участок для рассады. Ему помогала вся семья. Пробороновав и обильно унавозив участок, он разровнял землю; земля стала мягкая и рыхлая, словно хорошо вымешенное тесто. Куак Ба Ви руками разламывал комья земли, выдергивал корни прошлогоднего риса.
Потом он распланировал посадку рассады, отдалив ее на некоторое расстояние от границ участка.
— Зачем вы такой большой промежуток оставляете? — с недоуменьем спросила Сун Ок. — Мы всегда до самого пограничного вала сажали рассаду.
— Э, нет, если мы промежутка не оставим, сюда с рисовых плантаций наползут всякие насекомые и повредят рассаду.
— Ах, вот в чем дело! А у нас всегда вплотную сажали!
Куак Ба Ви оставлял промежутки и между картами рассад, чтобы обезопасить от насекомых-вредителей каждую пядь земли.
Распланировав участок, он пустил на него воду и тщательно выверил уровень воды. Воды на участке должно быть столько, чтобы к моменту посева земля не смогла затвердеть.
Ранним утром следующего дня, еще до завтрака, Куак Ба Ви, взвалив на спину мешок с семенами риса, снова отправился на участок. Высеяв семена, он слегка утрамбовал землю, легонько постукав по ней деревянной доской. И семена глубоко вошли в рыхлую, мокрую землю. Теперь ветру не сдвинуть в воде семена и они легко могут укрепиться корнями, уцепиться за землю. Куак Ба Ви пустил на участок воду, которая слегка смочила землю, и загородил его кругом, чтобы семена не замерзли.
Прошло несколько дней, и на поле показались зеленые ростки, тонкие и острые, как иглы.
* * *
Сун Ок предложила мужу заниматься самообразованием, и вот, читая газету перед завтраком, она сообщила ему:
— Первое марта было торжественно отмечено и в Южной Корее.
Куак Ба Ви, собиравшийся идти на работу и натягивавший на себя рабочую одежду, остановил Сун Ок:
— Первое марта? А что это за день такой?
— Как? Разве вы не знаете? В этот день возникло корейское национально-освободительное движение. Наверно, слышали, что первого марта народ организовал по всей стране демонстрации против японцев и с криками «мансе!» выходил на улицы?
— Как же, помню.
— Ну, так вот, слушайте дальше… В этот день в Южной Корее в демонстрациях приняло участие тридцать тысяч человек! Хотя демонстрации и были разогнаны полицией, народ одержал новую крупную победу.
— То-то же!.. Разве волю народа можно сломить?
Газета пестрела сообщениями о том, с каким успехом прошла в Северной Корее земельная реформа; о том, что по призыву Временного народного комитета, политических партий и общественных организаций в различные провинции выехали отряды трудовой помощи, чтобы помочь крестьянам во-время завершить посевную кампанию, не оставить незасеянной ни одной пяди земли.
Сун Ок заранее подбирала в газетах наиболее важные и интересные корреспонденции, чтобы потом ознакомить с ними мужа. Когда времени у них не хватало и Сун Ок не успевала прочесть мужу намеченные материалы, она вкратце пересказывала Куак Ба Ви их содержание. Они договорились в первую очередь изучить внутреннее положение Кореи. Международные вопросы, как наиболее трудные, стояли в их «плане» вторыми. Не прошло и несколько дней, как они успели уже узнать кое-что из жизни родной страны. Порой попадались сложные, непонятные вопросы; тогда Сун Ок обращалась за помощью в женский союз. Если и там толком не могли разъяснить непонятное, она шла к Кан Гюну.
Когда жена закончила чтение, Куак Ба Ви закурил цыгарку и поднялся с места.
— Ну, я пошел.
— И я с вами!
Сун Ок отложила газеты и встала вслед за мужем.
— Вы можете и попозже прийти. Вот управлюсь с севом, тогда и приходите.
— Нет, нет, я с вами пойду! Должна же я научиться работать в поле!
Они вышли из дома вместе.
* * *
Однажды вечером, когда Сун Ок и Куак Ба Ви вместе с Ин Сук сидели дома и читали газету, к ним зашел Кан Гюн.
— Смотрите, кто пришел-то! Заходите, заходите!
Кан Гюн подобрал накидку и присел на кан у входа.
— Ну, как новая жизнь?
— Трудновато приходится, — Куак Ба Ви кивнул на газету. — Вот учусь уму-разуму.
— Что ж, это неплохо!
— Вы же знаете, — сказала Сун Ок, — мы решили учиться; каждый день проводим занятия по самообразованию. Только одним, без помощи, трудно заниматься… Ограничиваемся чтением газет. Иногда я хожу на занятия в женсоюз.
Сун Ок рассказывала о том, как идут у них занятия, и краска смущения выступила у нее на щеках.
