Несмотря на то что он продолжал раздумывать, стоит ли ему тратить свое время на этих двух женщин, По Рейм понимал, что его старый соперник Асал ступил на зыбкую почву. Его задержка едва не стоила ему жизни. Подстрекаемый доводами По Рейма, Индраварман был близок к тому, чтобы казнить Асала. И все же в конце концов король оставил его в живых, и скорее всего потому, что рассчитывал на него больше, чем мог себе в этом признаться. Индраварман уважал его и считал в большей степени равным себе, чем любого другого, включая и самого По Рейма. Последние несколько месяцев По Рейм нередко замечал пренебрежение к себе короля, и все из-за того, что Асал был его любимчиком. Хотя большую часть плана по захвату кхмеров действительно разработал Асал, По Рейм не оставался в стороне.
Хотя Индраварман рассчитывал на Асала, По Рейм знал, что король не потерпит еще одной неудачи или его измены, и считал, что, используя чувства Асала к Воисанне, можно подставить его. Что-то в их отношениях было не так. Нужно было только определить это «что-то» и привлечь к этому внимание Индравармана. И тогда уже король позволит ему сделать то, о чем ассасин мечтал много лет, — перерезать горло Асалу и смотреть, как сила покидает его немощное тело и предлагает По Рейму взять ее себе.
Чем дальше Тида уходила от Ангкор-Вата, тем меньше людей встречалось ей на пути. Она уже почти дошла до северных ворот города, выходивших к храмовому рву. Конечно, ворота эти были скорее декоративными, поскольку пересечь ров пешком можно было только по дамбе с западной стороны. По Рейм позволил расстоянию между ним и Тидой увеличиться. Она, похоже, не догадывалась о его присутствии.
Тида сошла в дренажную канаву сбоку от дороги. В сезон дождей вода по этой канаве стекала в ров. Но сейчас в канаве, заросшей сорняками, была лишь грязь. Тида продолжала идти дальше, пока не дошла до маленькой улочки, пересекающей дорогу, по которой она шла. На этом перекрестке канава уходила в вымощенный кирпичом туннель под дорогой. Здесь она немного постояла, а потом наклонилась и кого-то позвала.
По Рейм видел, как она что-то вынула из складок своей юбки и, тихо свистнув, вытянула вперед руку. По Рейм осознал, что Тида красивая женщина, когда она наклонилась, качнув своей высокой пышной грудью. Ее длинные стройные ноги, казалось, сияли в свете вечернего солнца. Внезапно По Рейму мучительно захотелось уничтожить эту красоту, заглянуть женщине в глаза, медленно сдавливая ей горло и выжимая из нее последние капли жизни. Жертвы его были разными — молодые и старые, мужчины и женщины, здоровые и больные. Но никогда еще он не отбирал жизнь у такой красавицы, как Тида. В мире, где предметы обычно более поражают воображение, чем люди, которые их сделали, она была примечательным исключением. Ее лицо и тело были настолько совершенны в своих очертаниях и пропорциях, что боги, должно быть, потратили немало времени на то, чтобы создать такое чудо.
Поняв, почему король так хотел Тиду, и возжелав ее, По Рейм подобрался поближе. Из туннеля раздался писк котенка, а Тида затрясла рукой и свистнула погромче. Подождав, пока пройдет чамский воин, который вел лошадь, Тида что-то бросила в туннель и стала терпеливо ждать, а потом снова позвала.
Котенок появился оттуда, только когда улица полностью опустела. У него была серая спина и белый животик. Сначала он фыркал на протянутую руку девушки, но затем начал тереться головой о ее пальцы. Он тыкался в нее носом, выгибал дугой спину. Тида взяла котенка на руки и встала. Она качала его на руках, как ребенка, и целовала в макушку.
По Рейм подошел еще ближе. Сейчас он находился уже в каких-то двадцати шагах от нее. Он присел в тень, положил на землю старое копье, которое взял с собой, и сделал вид, что что-то загнал в ногу. Пытаясь извлечь воображаемую занозу, он все время посматривал на Тиду и прислушивался. Поскольку больше на улице никого не было, ему удавалось расслышать то, что она говорила котенку. Сначала она сказала, что рада его видеть. Она спросила его, голоден ли он, потом покормила чем-то и погладила по спине. Котенок начал громко урчать, и она снова поцеловала его.
К ним приближался слон с чамом на спине, и По Рейм выругался из-за такой неудачи. Он пожалел, что не умеет убивать взглядом, потом представил себе, как воин валится со слона на землю, а животное разворачивается и уходит. Однако ничего такого не произошло, и Тида развернулась, заслонив собой котенка от громадного зверя. За мгновение до того, как ее взгляд упал на него, По Рейм впился взглядом в несуществующую занозу и громко выругался, ковыряя свою пятку.
Слон прошел через северные ворота. По Рейм продолжал возиться со своей ногой и удовлетворенно кивнул, когда Тида вновь переключила свое внимание на котенка. Она прижала его к своей груди и сказала, что ей очень жаль, что она не принесла с собой больше еды, но котенок должен учиться выживать самостоятельно, потому что скоро она уедет.
При этих словах пальцы По Рейма замерли. Насколько ему было известно, Индраварман не собирался больше брать с собой Тиду, покидая город. Но тогда почему она говорит об отъезде? Неужели она планирует сбежать? Не поэтому ли она так эмоционально общалась с Воисанной, купаясь во рву?
У По Рейма мелькнула мысль допросить ее с пристрастием прямо здесь и сейчас. Однако Индраварман не давал ему приказа следить за ней, и если окажется, что она не замешана в чем-то предосудительном, король будет в ярости от его жесткого вмешательства. Нет, лучше продолжать следить за ней. Если она сбежит, он сможет поймать ее и вернуть Индраварману. По Рейм был уверен, что тогда Тиду, уличенную в измене, Индраварман отдаст ему.
При мысли об обладании ею сердце По Рейма забилось чаще, и он, сделав вид, что наконец достал занозу, встал на ноги. Он направился к северным воротам, держась в тени и прячась даже от слабых лучей заходящего солнца. Ее голос перешел в шепот, и она снова прижала котенка к себе. Что она говорила при этом, По Рейм не слышал, но когда она подняла на него глаза, он улыбнулся. Если она попробует покинуть Ангкор, если попытается сделать шаг в неправильном направлении, он будет наготове.
«Так ты просто боишься бежать? — подумал По Рейм. — Поэтому ты так спорила и плакала во рву?»
Все еще пребывая в глубоком раздумье, он прошел через северные ворота в Ангкор. До сегодняшнего дня он всегда считал Тиду слишком слабой, чтобы решиться на побег. Но, видимо, женщина Асала разжигала в ней тлеющий огонь. Видимо, они собираются бежать вместе. А если так, Асала можно будет обвинить независимо от того, имеет он отношение к этому побегу или нет.
Ближайшие несколько дней покажут, сработает ли его план преследования жертв. Уже сгорая от нетерпения, По Рейм бросил на землю старое копье и ускорил шаг. Если Тида действительно решится бежать, этим она запустит цепочку событий, очень для него благоприятных. В результате он может заполучить три жизни, чтобы сделать с ними все, что ему заблагорассудится. Какая из этих душ, думал он, добавит больше всего силы его душе? С Тидой придет красота. С Асалом — власть.
Воисанна была для него большей загадкой, чем они, но, в любом случае, вся мудрость, знание и сила, которые она накопила за свои прошлые жизни, перейдут к нему. А когда ее внутренний свет перельется в него, когда ее душа будет поглощена его темной душой, он еще больше приблизится к тому, чтобы стать Богом.
Придет время, и люди будут падать перед ним на колени. Тогда даже Индраварман будет молить его о милости.
Но сначала он должен поймать тех, кто собирается бежать. Он должен устроить западню.
* * *
Джаявару казалось, что цикады этой ночью стрекочут громче обычного, несмотря на треск костра, закрытого для маскировки со всех сторон высокой стенкой из срезанного кустарника. Звуки, издаваемые ночными насекомыми, сливались в нескончаемый гул, который странным образом успокаивал его. Он был убежден, что его предки ложились спать под такое же шумовое сопровождение. «Интересно, слышат ли его индуистские боги? — подумал он, вспомнив вырезанные в камне неподалеку изображения Вишну и Шивы. — Или же они создали цикад специально для того, чтобы те убаюкивали только смертных?»
Джаявару пришла мысль, что его армия чем-то напоминает цикад, поскольку насекомых этих, хоть они и создают много шума, увидеть можно было редко. Несмотря на свою немалую численность, они остаются невидимыми. Его войско во многом было таким же: могучая сила, способная при необходимости раствориться в джунглях, которые вскоре наполнятся зычным боевым кличем.
Джаявар, оглянувшись, посмотрел на навес из бамбука и тростника, под которым спала Аджадеви. Большую часть дня ее мучили боли в животе, она стала печальной, что было ей не свойственно, и сказала ему, что скучает по своим сестрам. Эти слова и ее болезненное состояние встревожили его. Многие из его людей здесь страдали от болей в животе, в груди, от головной боли, а спустя какое-то время умирали.
