— Кто же? — вопросили из толпы.
— Известное дело кто: Наполеон!
— Не сметь упрекать императора! Он — великий из великих!
— Тот-то великий, что принес нам столько горя!
— Будь проклят твой великий! Мой муж не вернулся из России!
— У меня погиб в Италии брат!
Особенно многолюдно было вблизи тех мест, где расположились на постой войска. Предприимчивые торгаши развернули бойкую торговлю, сбывая втридорога несведущим в коммерческих делах солдатам сомнительного качества товары и различные безделушки.
Прохор ловил на себе любопытные взгляды, кивки и с чистосердечной простотой отвечал.
На дверях многих закусочных висели картонки с выведенным непонятным для французов словом бистро. Прохор зашел в одно.
— О-о, бистро, бистро! — засуетился хозяин и поставил перед ним стакан вина и какую-то закуску.
— И себе! — гость ткнул пальцем в грудь хозяина.
— О-о! Да-да! — ответил тот.
Они выпили густое, кофейного цвета вино.
— Хорошо! — подмигнул казак.
— О-о, хо-ро-шо, — с трудом выговорил француз. Прохор пошел дальше, вышел на городскую площадь, где за сквером возвышался кафедральный собор. Неожиданно пред ним вырос монах, осенил Прохора крестом и заговорил. Прохор слушал непонятную речь, улыбался. Вокруг образовалась толпа. Какой-то бородач тыкал пальцем в грудь Прохора, что-то спрашивал.
— Казак я, казак, — объяснял Прохор. — Донской я… В Париже — Сена, в Расее — Дон… Понимаешь?
— До-он, до-он, — улыбался бородач и показывал на колокольню собора.
Чернявая красотка вызывающе посматривала на Прохора. «Ах, шельма! Такую бы приласкать!» — промелькнула у него грешная мысль. Прохор озорно подмигнул, и она в ответ залилась смехом. Потом бесцеремонно ухватила его под руку и увлекла с собой…
Вернулся Прохор в полк на рассвете. В висках ломило, на душе было муторно.
— Дратву-то хоть купил? — спросил хорунжий.
— Купил, только шут знает, где ее задевал, — соврал Прохор.
Однажды Матвей Иванович попал на Елисейские поля, где располагались бивуаком казачьи полки. В сопровождении начальников обошел лагерь.
— Дозвольте, ваше сиятельство, стихи в вашу честь прочитать? — выступил вперед есаул.
— А, Котельников! — узнал письмоводителя Матвей Иванович. — Стихи? В мою честь? Оные нужно слагать в их честь, — указал он на окруживших казаков.
— И они не обойдены высоким словом.
С Оки, за Днепр, за Неман, Вислу,
Чрез Одр, чрез Ельбу и чрез Рейн
Преплыть вперед, противу смыслу
Свирепого врага за Сейн,
Верхом в доспехах с казаками,
Без суден целыми Полками;
В ночи без звезд и без дорог
Скакать чрез твани, горы, скалы,
Сквозь лес, стремнины, чрез каналы,
Признайтеся! — никто б не мог…
Казаки затихли, слушали казацкого поэта, излагавшего стихами то, что ими было пережито.
Когда Котельников кончил, Матвей Иванович подошел к нему, обнял:
— Спасибо, есаул, уважил. Спасибо, что прославил казачью удаль и отвагу, преданность людей Дона. Хорошо, скажу я вам. И много ль у вас сложено?
— Целая тетрадь, ваше сиятельство.
— Непременно их нужно пропечатать. Вы, есаул, потом о себе напомните.
В том же году Матвей Иванович помог Котельникову отпечатать книжечку в военно-походной типографии. Дальнейшая судьба автора была трагична. Разуверившись в религии, он выступил против церкви, был судим. Отбывал наказание в Шлиссельбургской крепости, а потом был сослан в Соловецкий монастырь, где и умер.
Однажды внимание проезжавшего по улице Матвея Ивановича привлек спешащий людской поток.
— Что там такое? Разузнай! — приказал он адъютанту Кириллу Грекову.
— Там статую Наполеонову стаскивают, — доложил есаул.
Посреди широкой Вандомской площади возвышалась высокая мраморная колонна со статуей Наполеона. От статуи во все стороны тянулись канаты, закрепленные на воротах.
— Приготовиться! — пронеслась команда. — Опускай!
Люди стали вращать вороты, статуя дрогнула. Повиснув на канатах, слегка раскачиваясь, стала медленно опускаться.
— Бра-а-во! Бра-а-во! — прокатилось над площадью. Матвей Иванович вдруг вспомнил, как несколько дней назад он сопровождал в свите Александра. На площади у колонны император тогда остановился, взглянул на статую своего врага и сказал французским чинам:
— У меня, пожалуй, закружилась бы голова на такой высоте.
— Да, да, — согласились французы, поняв намек…
Свергли не только статую. Через несколько дней Наполеон подписал в Фонтенбло отречение от власти, простился с гвардией и был препровожден на остров Эльба.
В час пополудни 25 мая 1814 года находившаяся во французских водах английская эскадра снялась с булонского рейда и легла курсом на Дувр. Свежий попутный ветер раздул паруса, и корабли в кильватере стремительно резали острым форштевнем упругую волну. Впереди — гордость британского флота новейший линейный корабль «Непреодолимый», его вел первый адмирал герцог Кларенский. На судне находились высокие гости: русский император Александр, его сестра — великая княгиня Екатерина Павловна и король Пруссии. На следующих за линейным кораблем фрегате, бриге и корвете размещалась свита, где был и Матвей Иванович Платов.
Он стоял на капитанском мостике и видел, как за кормой удалялась бухта, по склонам в беспорядке лепились дома города, в стороне, ближе к мысу, серым пятном выделялась береговая крепость с черными зевами орудийных амбразур. На высокой мачте полощился флаг.
И в бухте, и по выходу из нее покачивались на волнах суда, вдоль их бортов застыли шеренги матросов.
Два месяца назад, сломав последнее сопротивление наполеоновской армии, союзные войска подошли к Парижу… «Столица Франции припадает к вашим стопам», — вручил ключи Александру мэр.
На французский престол вступил король Людовик XVIII из ненавистной народам династии Бурбонов. Наполеона ждала ссылка на остров Эльбу в Средиземном море.
Тогда-то и последовало приглашение от принца-регента Англии российскому императору посетить островную державу. В 1811 году король Георг III впал в безнадежное помешательство и ослеп, управление перешло в руки его старшего сына.
Приглашение было со стороны английского правительства жестом признательности тем, кто кровью и жизнью своей спас их страну от господства грозного владыки. Вручая приглашение, английский посол передал, что в числе гостей весьма желательно видеть предводителя казачьего войска атамана Платова.
О казаках в Англии ходили легенды, считали их решающей силой в разгроме наполеоновской армии. Это делалось не без скрытого умысла: русская армия как бы шла не в счет. Предлагали наподобие казацких отрядов создать британские береговые подразделения.
Особую известность казаки и их атаман приобрели после блестящих побед в заграничном походе, в последних битвах при Альтенбурге, Веймаре, Лейпциге, Франкфурте. И тогда же в Англию был направлен казак станицы Нагавской Александр Землянухин. Из Гамбурга в Лондон отплывали купцы, чтобы договориться со своими коллегами о торговле. С ними Матвей Иванович и послал с депешей к русскому посланнику князю Ливену казака-нарочного.
Когда в Лондоне появился самый что ни на есть настоящий казак с берегов Дона, да еще тот, что служил под началом самого Платова, восторженности жителей не было границ. Едва появлялась закрытая карета с торчащей над крышей пикой, как экипаж окружала толпа, и дальше путь продолжался с большим трудом. Каждый хотел взглянуть на живого казака.
Вот как описала его внешность в одном из номеров газета «Морнинг Кроникл».
«Рост казака около шести футов; он сильного и коренастого телосложения, и хотя у него суровая воинственная наружность, но лицо довольно выразительнее и доброе… Борода у казака длинная, кудрявая и седая; волосы на голове менее седы, зачесаны назад, на шее около шести дюймов длины; а на лбу острижены коротко и ровно. Одежда его состоит из синего кафтана и шаровар, сшитых из толстого сукна и широких сапогов с круглыми носами. Руки казака необыкновенной ширины и с короткими пальцами, но он с большим искусством владеет оружием, состоящим из пистолета, ружья, сабли и длинной пики, и, по-видимому, вовсе не чувствует их тяжести».
Через несколько дней Землянухин посетил английский парламент.
— Перед вами, высокочтимые господа, донской казак, — обратился к членам парламента спикер палаты. — Это один из тех российских воинов, кои вселяли в Наполеона страх и ужас. Такие, как он, повергли и уничтожили доселе считавшуюся непобедимой французскую армию. Посмотрите на этого убеленного сединами воина. — Председатель картинно вскинул руку в сторону стоявшего на возвышении у трибуны Землянухина. — Этот человек пренебрег своими немалыми годами, оставил домашний очаг и полетел на поле брани, заслышав зов ратной трубы. Все его помыслы сводились к единственной цели: защитить родную землю от врага.
