Глава II
Клад Монтана
Лето 859 года от основания Рима[92]
Горы Орештие
– Собирайтесь, друзья! – Зайдя в палатку, Приск помахал выданным Адрианом дипломом. – У нас поручение – искать новую дорогу к столице.
– А чем плоха старая? – спросил Кука. – Или мы будем искать не дорогу, а нечто более ценное… К примеру, красотку на букву «з»? – хмыкнул Кука.
– Ну да… Ее родимую.
– Хотел бы я знать, как Приск обнаружит нашу красотку под потоком сумасшедшей воды? Верно, он будет ползать на четвереньках, исследуя дно каждой реки и ковырять камни палкой в поисках рыхлого грунта, – предположил Кука.
– Собирайтесь! У нас десять дней, чтобы найти сокровища даков. И потом… у нас есть проводник. Его зовут Рысь. Только при нем ни слова про клад. Мы ищем реку и дом моей царевны.
– Как же, как же, царевна… – Кука понимающе ухмыльнулся. – Но она, помнится, жила совсем не здесь.
– Она жила на берегу реки Саргеция… – сказал Приск с нажимом и оглядел друзей. – Все запомнили или я должен кому-то повторить дважды? Для особенно болтливых?!
– Да, центурион! – заорали друзья хором.
– Тогда в поход! Живо!
* * *
Приск велел взять с собой лошадей, пару вьючных мулов, запас провианта. Даже пленнику-проводнику предоставил лошадь. Но на всякий случай связал ему руки, а конец веревки накинул на луку своего седла. Рискованно, если пленник сорвется вместе с лошадью с горной тропы. Тогда непременно утянет за собой центуриона. Но Приск рассчитывал на самых опасных тропах идти пешком и вести лошадей под уздцы.
По указанию Рыси двинулись на юг. Никто из встреченных римлян – а попадались им в основном легионеры, занятые валкой леса, – не обращал внимания на конный отряд: мало ли разведчиков разъезжает вблизи дакийской столицы. К концу дня Рысь привел их в долину, по дну которой бежала река.
– Вот твоя Саргеция. Теперь куда идти – вверх по течению? Или вниз?
Приск огляделся. Ниже по течению, насколько можно было судить, расположился лагерь ауксилариев. Казалось, в окрестностях Сармизегетузы, куда ни плюнь, сразу попадешь в какой-нибудь римский отряд или лагерь.
– Дальше я найду место сам, – сказал Приск. И оборотился к своим: – Разбиваем здесь лагерь на ночь.
Пока Кука с Фламмой разводили костер и готовили обед, а Тиресий ушел за хворостом, центурион незаметно разрезал веревку на запястьях пленника, положил рядом с Рысью на землю мешок с сухарями и сыром.
– Я отвлеку своих, а ты беги. Но дальше на помощь мою не рассчитывай. Если поймают, скажу – сбежал сам.
– Все понял… – Рысь улыбнулся. – Если встретимся еще – я твой должник. Оружие не дашь? Хотя бы сику?
– Я не дурак. Ты мне первому раскроишь горло.
Рысь усмехнулся, кивнул одобрительно: мол, и сам при таких обстоятельствах не подарил бы ни меча, ни кинжала. Потом растянулся на земле, притворяясь, что уснул.
Приск подошел к костру, наклонился над котелком, втянул носом пар.
– Бобы с салом… ммм…
– Хорошо с тобой воевать, центурион, – хмыкнул Кука, помешивая варево ложкой, которую всегда носил в сумке.
– А с тобой-то, Кука, – как хорошо!
Приск выпрямился и незаметно оглянулся. На месте Рыси – лишь примятая трава: дак бесшумно исчез в лесу, прихватив с собой подаренный мешок.
Вернулся Тиресий, бросил ветки к огню и спросил как бы между прочим:
– А где наш проводник? Гулять ушел?
– Чтоб ему заболеть! – выругался Кука. – Сбег!
Он вскочил и тут же по привычке ухватил свинцовый шар – первому, кто шевельнется в кустах, не поздоровится.
– Своих не зашиби! – остерег центурион.
– Парня поймать! – закричал Кука.
– Он нам больше не нужен, – остановил его Приск.
Кука нехотя опустился на свое место у огня, прищурился, глянул на старого товарища:
– А как ты собираешься найти место, где Бицилис зарыл клад? Речка-то длинная! Даже если это та самая река, в чем я сомневаюсь, все равно искать золото можно до снега.
– Рысь ничего про клад не знает, так что в этом деле он нам не помощник, – заметил Приск. – А место как-нибудь определим сами… Если там зарыто столько золота, сколько утверждал покойный Монтан, то не так уж давно там прошли десятки мулов, и не один раз, и не два: зараз столько тысяч фунтов золота и серебра не перевезешь.
– Да тут повсюду всё вытоптано! – принялся горячиться Кука. – Сколько сейчас наших войск вокруг Сармизегетузы? Как ты отличишь наши следы от дакийских? А?
– Там, где рыли пещеру, не могло не остаться камней и срубленных деревьев у берега… Даже если нет деревьев, то терраса должна быть – деревья не могут подступать к берегу вплотную.
– Тут всюду террасы, – возразил Фламма.
– Рядом должны остаться следы отводного русла, – как ни в чем не бывало продолжал Приск. – Его засыпали, но следы опять же можно найти.
– Надо идти вверх по течению, – внезапно подал голос Тиресий. – Что-нибудь да заметим. – И добавил тихо: – Надеюсь, твой дакийский друг не увяжется за нами следом.
* * *
С раннего утра они двигались вдоль указанного Рысью русла. Обследовали берег с двух сторон, но ничего не нашли – абсолютно ничего. В двух местах виднелись следы лагерей, но это были следы недавние – все этого года. По очереди разведчики забирались в поток и, стоя в воде, орудовал киркой, проверяя показавшиеся подозрительными места, но всякий раз вместо рыхлого насыпного грунта железо встречало каменное ложе реки.
Измученные и замерзшие, так ничего и не найдя, они поставили палатку и сели есть приготовленную Кукой кашу.
– Нет никакого клада, – решил Фламма, – обманул тебя Монтан.
– Клад есть. Кстати, еще одна примета: где-то рядом должны быть кости наших пленных ауксилариев, – напомнил Приск, – которых даки перебили.
– Будем искать кости? Мы что – похоронная команда? – возмутился Фламма.
– Или Рысь этот тебя обманул, – заметил Кука. – Может, это вовсе и не Саргеция.
И на следующий день, и еще через день все так же безрезультатно бродили они в окрестностях Сармизегетузы. Дважды встречались им римские патрули, один раз – отряд фуражиров. Диплом, выданный Адрианом, делал свое дело. Но грязные, измотанные, перемазанные в земле легионеры наверняка вызывали подозрение у тех, кто попадался им на пути. Фуражиры присматривались, задавали вопросы: а вот интересно им, что это делают тут на берегу горной речки перемазанные в земле то ли римляне, то ли даки. Приск напялил снятый на время центурионский шлем, рявкнул: «Прекратить» – и фуражиры исчезли за поворотом ближайшей тропки.
– Скоро здесь все будут копать, – бормотал в отчаянии Фламма. – Вот увидите. И клад достанется вовсе не нам.
Иногда казалось, что за ними кто-то следит. Но если и шел кто-то следом, то лазутчик ничем не выдавал своего присутствия – ни шорохом ветвей, ни падением камня из-под ноги. Кто знает, быть может, это духи гор наблюдали за незваными гостями?
Приск несколько раз доставал кусочек пергамента с рисунком, который сделал сразу по возвращении из плена. Обрывок изрядно обтрепался, и все же характерность той скалы говорила о чем-то. Должна говорить. Монтан сказал: скала похожа на ту, под которой спрятан клад.
Только на четвертый день они увидели скалу, поразительно похожую на нарисованную. Неужели? Приск выскочил на террасу с радостным воплем и вдруг остановился. Нет, скала была не просто похожей, а была той самой: центурион узнал это место сразу.
– Я здесь был, – выдохнул Приск. – Зимой.
– Тогда где же тринадцать убитых тобою даков? Что-то не видать их костей! – хмыкнул Фламма.
Приск обошел террасу.
– Смотрите внимательно! – приказал он друзьям. – Может быть, здесь есть какие-то приметы…
– Какие? – ядовито спросил Фламма. – Камень с указателем: до клада двести футов?
Тиресий тем временем миновал ручей, что водопадом срывался в реку, и двинулся вверх по течению. Остановился. Прошел еще немного. Поднял что-то с земли.
И вдруг сказал:
– Здесь есть отводное русло. Совсем недавно по нему бежала река. И еще я нашел человеческие кости. Похоже – от бедра какого-то вояки. Звери мясо съели, а кость остаивли. На кости – заживший при жизни след от удара меча.
Друзья, оставив на террасе лошадей, со всех ног кинулись к предсказателю. Фламма оступился и сорвался в воду, мокрый, выбрался на берег и понесся следом за товарищами. На такие мелочи сейчас никто не обращал внимания – легионеры даже не попытались отыскать тропу, а кинулись наверх по крутому склону, обдирая пальцы и колени до крови, ломая ногти. И лишь когда оказались на новой террасе, перевели дух. Здесь нашли несколько потемневших бревен, разбросанные камни. Потом попалась груда камней. Лишь отвалив из них парочку, они обнаружили чью-то полуистлевшую руку – уже без пальцев – фаланги обглодали местные звери. Громко хлопая крыльями, с ближайшего дерева сорвалась большая птица, и легионеры одновременно вздрогнули. Они двинулись дальше, натыкаясь на новые и новые следы таинственной стройки, но пока не находя в реке нужного места.
