– Э-э, люди как волки, – махнул рукой Мэнлиг, – они никогда не договорятся между собой.
Они подъехали к проходу между юртами на западной стороне. Пятеро пеших воинов с копьями только что разожгли огонь и рассаживались вокруг него. Молодая женщина с подойником разливала им в чаши айрак.
Один из воинов узнал Мэнлига и приветливо улыбнулся ему:
– Что-то давно не видно вас в нашем курене, – и обернулся к женщине: – налей гостям выпить с дороги… – и тут же повернулся к сопровождавшим их воинам, шутливо сказал: – Как же вы так гостей встречаете, под стражей ведете, это ведь отец большого шамана…
– Десятник приказал, а мы ведь не знаем, кто они такие…
Выпив холодноватый айрак, все вместе тронулись в курень.
– Вы уж простите за такую встречу, – говорили молодые воины. – Нам приказывают, мы исполняем.
– Все верно, – великодушно отвечал им Мэнлиг. – Никто не виноват, что время сейчас такое. А когда-нибудь встретимся, может быть, поможем чем-нибудь друг другу…
Расставшись с ними, проехали вглубь куреня. Чувствовалось, люди здесь жили напряженно, не было слышно ни мальчишеских криков, ни женских голосов, и курень будто замер в ожидании беды. Навстречу попадалось много конных с оружием. «В дозор идут», – догадался Тэмуджин. По двое-трое они пробирались в сторону внешнего круга, равнодушно оглядев их, проезжали мимо.
Тэмуджин незаметно посматривал по сторонам: не покажется ли Джамуха.
Показались главные айлы. У больших белых юрт стояли нукеры с копьями, у коновязей – толпы оседланных коней.
Проехали к айлу в середине. К коновязи подъезжать не стали – там уже стояло пятеро лошадей. Спешились в сторонке, оставили при конях Бэлгутэя и сына Мэнлига, сами прошли к большой юрте.
– У нойона гости? – спросил Мэнлиг у нукера.
– Да, – тот сухо кивнул, равнодушно оглядев их.
Они отошли подальше от двери и долго стояли в ожидании. Из разных юрт айла то и дело выходили люди, коротко, как с чужими, здоровались и проходили мимо. «Курень не наш, не борджигинский, – мимолетно подумал Тэмуджин. – Близких знакомых нет, чтобы зайти… А где же тут Джамуха?.. Ладно, пока не буду спрашивать, нехорошо сразу к нему, мимо старших идти…»
Из малой юрты вышла какая-то женщина, разожгла огонь во внешнем очаге и они присели к огню. Смеркалось.
Наконец, из большой юрты вышли трое мужчин, подошли к коновязи и стали разбирать лошадей. Подошел нукер и спросил у Мэнлига.
– Как о вас доложить нойону?
– Хонхотанский Мэнлиг и сын киятского Есугея-нойона.
Тот ушел в юрту и скоро оттуда вышел рослый юноша.
– Анда, что же ты тут сидишь? – бросился он к ним, разглядывая их при свете огня, улыбаясь широкой открытой улыбкой.
«Джамуха! – успел узнать его Тэмуджин, вставая и радостно обнимая названного брата. – Изменился, вырос…»
– Пройдемте в юрту.
Зашли в большую юрту. На хойморе сидел хозяин, вождь Хара Хадан, невысокий, но плотный мужчина с густой черной бородой на широкой груди. Он испытующе оглядел Тэмуджина, посмотрел в глаза и только потом снисходительно улыбнулся:
– Похож, похож на отца, – он степенно протягивал руку вперед, приглашая садиться к очагу и так же неторопливо говорил: – Анда моего сына по обычаю и мне будет как сын… что же, садитесь.
Джамуха вышел из юрты.
Мэнлиг и Тэмуджин сели у очага. Хара Хадан с загадочной полуулыбкой посматривал на Тэмуджина, переглядываясь с Мэнлигом. Тэмуджину становилось неловко, как маленькому под взглядами взрослых. Кашлянув в кулак, он поднял глаза на хозяина и посмотрел на него улыбчивым, открытым взглядом.
– Ну, прямо другая почка Есугея-нойона, – рассмеялся Хара Хадан и сказал добродушно: – Я рад, что к нам приехал сын такого нойона, я всегда уважал Есугея и считал его своим другом еще с татарской войны. И сейчас, не глядя на то, что у нас война с борджигинами, я повторю: анда моего сына мне будет как сын.
Вошел Джамуха и за ним две женщины занесли большие медные кувшины.
– Парней ваших я устроил, сейчас их накормят, – сказал он и Мэнлиг с Тэмуджином благодарно склонили головы.
Женщины проворно наполнили чаши айраком и с поклоном подали сначала гостям, затем хозяевам. Тэмуджин пил из большой медной чаши, с улыбкой переглядываясь с Джамухой. Заметив их перегляды, Хара Хадан заговорил:
– Вижу, не терпится вам уйти, поговорить между собой… Поговорить успеете, а сейчас пусть анда моего сына поведает, какая нужда привела вас в наш курень. Мы с Мэнлигом виделись четыре дня назад, значит, если я еще не разучился что-то понимать, нужда появилась у Тэмуджина. Говори, парень, прямо, а мы подумаем и сделаем все, что будет можно.
Обрадовавшись, отмечая про себя ум старого вождя, Тэмуджин по-простому рассказал ему о своем сватовстве.
– Хочу, чтобы со мной поехал мой анда, – сказал он и замолчал.
– Я поеду с ним, отец! – встрепенулся Джамуха, загоревшись глазами, но Хара Хадан движением руки остановил его.
Он жестко посмотрел на Мэнлига.
– Ты разве не сказал молодому парню, что сейчас не время для таких поездок?
Тот пожал плечами, спрятав улыбку в вислых усах.
– Он мой нойон, я лишь нукер…
Хара Хадан понимающе усмехнулся, покачал головой и снова взглянул на Тэмуджина. Скорбно вздохнув, он заговорил, тщательно выбирая слова:
– Раз уж некому было объяснить тебе, я, как старший и как отец твоего анды, объясню. Я не знаю хорошо Дэй Сэсэна, близко с ним не знаком, хотя и живем рядом. Еще отцы наши не ладили между собой, да и у нас с ним не раз были споры из-за пастбищ по границе. Но я знаю, что человек он расчетливый, дела свои любит вести по порядку. И время сейчас у него для свадебных дел, как и у меня, не подходящее: ваш Таргудай готовит войну против нас, керуленских родов, и сейчас тут всем не до этого. И лучше вам поворачивать отсюда обратно домой. Придут времена получше, тогда и о свадьбе можно будет подумать.
Тэмуджин внимательно выслушал его и напряженно молчал, обдумывая.
– Обратно я не поверну, – сказал он. – Даже если он на этот раз не отдаст мне свою дочь, он привезет мне ее потом, или я его накажу, как наказывают людей за обман по закону наших предков. Но вам, уважаемый отец моего анды, сейчас выгодно не отговаривать меня от поездки, а самому поехать со мной как сват.
Хара Хадан с великим изумлением во взгляде, словно перед ним годовалый жеребенок вдруг заговорил человеческим голосом, посмотрел на него.
– Выгодно?.. Ну, ну…в чем же мне выгода от этого?
– Если на вас обоих идет один враг, а вы живете в ссоре, вам лучше побыстрее помириться между собой и сблизиться. Сватовство для такого дела самый подходящий случай. Я анда вашего сына, сам пришел к вам и попросил вас пойти со мной к нему. Вы меня не искали, все случилось само собой и ваша честь здесь ничем не будет задета. А Дэй Сэсэн примет нас, потому что он одинок против Таргудая, да и во много раз слабее, чем вы: к вашим многотысячным войскам ведь прислонятся и джелаиры и олхонуты, и тумэн моего отца будет с вами. Поэтому Дэй Сэсэн с радостью согласится отдать нам свою дочь, как только он увидит вас. А еще я думаю, что сейчас он будет согласен полностью подчиниться вам – со всей своей головою – лишь бы не подвергнуться грабежу со стороны борджигинов… Я, может быть, думаю не так, как вы, может быть, вы и не нуждаетесь в дружбе Дэй Сэсэна, но в войне с такими коварными людьми, как тайчиуты, лучше и его иметь в друзьях, чтобы враг не переманил его на свою сторону. Ведь всем хорошо известно, как Таргудай умеет переманивать к себе нойонов. Как я слышал, всю жизнь он только этим и занимается и сейчас он не преминет это сделать, как только почувствует силу вашего войска.
Тэмуджин закончил. Хара Хадан и Мэнлиг, переглянувшись, долго смотрели друг на друга.
– Да это сам Хабул-хан в облике своего правнука! – расхохотался Хара Хадан. – Открыто скажу: в одно мгновение разобрал все, что я тут днями и ночами не мог решить своей старой головой. Ну, тут больше думать нечего, видно, придется мне ехать с вами!
Мэнлиг, не скрывая своего изумления, смотрел на Тэмуджина и о чем-то напряженно раздумывал про себя.
Утром в предрассветных сумерках все вместе тронулись в путь. Хара Хадан взял с собой охранную сотню и вьючную лошадь с подарками Дэй Сэсэну от себя.
– Как отец твоего анды, я сяду вместо твоего отца, – сказал он Тэмуджину, выезжая из своего айла. – Так будет прилично.
Тэмуджин поклонился, не скрывая радости на лице: все складывалось как нельзя лучше.
Всю дорогу они ехали вместе с Джамухой, вслед за Хара Хаданом и Мэнлигом. Сзади ехали Бэлгутэй с сыном Мэнлига, а в нескольких десятках шагов за ними шла сотня воинов. Далеко впереди маячили трое всадников на рысистых лошадях.
– Как же вы зимовали в эти годы? – расспрашивал его Джамуха. – Я слышал, что ты убил Бэктэра и попал в плен к Таргудаю. Это правда?
– Правда, брат Джамуха, я потом тебе все расскажу, – отвечал Тэмуджин, а сам уже обдумывал предстоящую встречу с Дэй Сэсэном.
