— Что в Париже? — спросил Климович.
— С мадам Зи-Зи простые контакты ничего не дали, а действовать силой без вашего разрешения мы не стали.
— Правильно. Сейчас это дело можно закрыть. Кутепов приблизился к Николаю Николаевичу и, наверное, будет работать на него. Пусть службы Великого князя им и занимаются.
Жаркий август в Берлине. Поздний вечер, а Климовичу пришлось сидеть с Араповым в номере с открытыми окнами и дверь нараспашку, но даже сквозняк не избавил от духоты. Официальный представитель Врангеля в Германии молодой генерал фон Лампе в двенадцатом часу привёз русского подпольного монархиста Фёдорова. Лампе объяснил такой поздний приезд необходимостью сохранить встречу в тайне, особенно от местных монархистов, которые все против Врангеля, и на всякий случай от ГПУ.
По договорённости с Климовичем Арапов вышел на улицу.
Главным человеком на встрече был, конечно, Александр Александрович Фёдоров, живущий в советской России и ежеминутно рискующий жизнью ради восстановления монархии. Ему — лучшее прохладное место, его угощали, ласкали взглядами и улыбками.
— Рассказывайте, Александр Александрович, — доброжелательно предложил Климович, усаживаясь, поудобнее, как бы приготавливаясь слушать длинную интересную сказку.
— Собственно, я не готов... так... Может быть...
— Но вы же недавно выступали перед этими старыми песочницами из монархического совета, — напомнил Лампе, — по-моему, был хороший доклад.
— Ну, разве что... Господа, я член Политсовета монархической тайной организации, действующей в России и называемой «Трест». Такое название удобно с точки зрения конспирации при переписке, переговорах и тому подобное. Основы нашей программы: восстановление самодержавной монархии, земельная реформа, основанная на жаловании государем землёй дворянства и выдача государем купчей на землю крестьянству. Вся земля по закону должна принадлежать государю. Ещё один из главных пунктов программы — опора на внутренние силы, естественно, желательно с помощью интервенции. Возникает вопрос, откуда лучше организовать интервенцию...
Климович внимательно смотрел на гостя. Откормленный, хорошо одетый, модно причёсанный интеллигент. Занимает в большевистской России очень хорошую высокооплачиваемую должность — в такую длительную командировку послали. Правда, это связано с покупкой оборудования, но... В общем, пока никто, в том числе и этот Фёдоров-Якушев не узнает, что о нём думает генерал.
— Господа, я предлагаю на сегодня считать достаточными те краткие сведения о «Тресте», которые дал нам любезный Александр Александрович, и в ближайшие дни продолжить обсуждение в более расширенном составе. Сейчас давайте воспользуемся тем, что здесь нет лишних, и выясним конкретные вопросы разведдеятельности. Мне нужно два непрерывно действующих окна на границе ближе к центрам. В скором времени я пошлю людей. Есть у вас два окна?
— Разумеется, — сказал Якушев, — я помню без записи. Вы будете записывать?
— У меня свой шифр.
— Тогда отмечайте. Первое окно эстонское, район Изборска, проезд поездом до...
Якушев чётко продиктовал по памяти местонахождение точек перехода границы в Эстонии и Польше, клички проводников, явки в Петрограде и Москве.
Особенно рекомендовал московскую явку: Эдуард Оттович Стауниц.
Для Климовича это и будет настоящая проверка. Пусть Кутепов посылает через эти окна своих героев.
Арапову не пришлось никуда звонить — он вышел из отеля, и возле него сразу же оказался человек, предложил ему пройтись по тротуару.
— Видите на противоположной стороне троих? — спросил человек. — Это они. Агенты ГПУ. Высокий в модном пальто, наверное, начальник. Он говорит по-немецки. Другие двое, видите, одеты почти в одинаковые пальто и шляпы. Они, стараясь быть незаметными, постоянно сопровождают вашего гостя. По документам — приехали учениками на завод «Бегман-Борзиг». По очереди там появляются. Поводов для задержания нет.
Расставшись со спутником, Арапов перешёл на противоположную сторону улицы, по которой, не упуская из виду вход в отель, прогуливались те трое. Вход в отель был освещён, а здесь было темно, и он с трудом разглядел их лица, отметив про себя, что высокий, наверное, из интеллигенции. Как только из гостиницы вышли Якушев и фон Лампе, один из троих выбежал на мостовую Ловить такси. Втроём сели в автомобиль и поехали следом за машиной фон Лампе.
Следующий доклад Якушев делал днём на квартире генерала фон Лампе. Приехали его послушать Шульгин и проницательный сенатор Чебышев. Второй раз увидев приезжего, который теперь выступал с более полным изложением программы, Климович так пока и не выработал окончательного мнения о нём и о «Тресте», тем более что накануне генералы доложили ему о появлении в Берлине представителя некоего «Национального Треста» — тоже подпольного, тоже монархического, но как-то по-своему.
— Жди, Белов, — ещё появятся, — сказал генерал.
При наличии нескольких «трестов» Климович видел свою задачу в том, чтобы от каждого что-нибудь взять и никому ничего не дать, особенно не дать понять, что он сам думает о данном «Тресте». Проверять, конечно, надо каждого и, в первую очередь, Фёдорова-Якушева.
В новом расширенном докладе тот много говорил об экономике. Главное — нэп. Улучшилось положение людей, стало больше продуктов, но это не идёт на пользу советской власти, потому что возникают новые русские здоровые элементы, которые будут способствовать перевороту изнутри. Рассказывал Якушев о росте монархических настроений, в том числе у крестьян. Перейдя к военным делам, извинился, что, как штатский, не сможет дать полную картину и осветить вопрос в деталях. Однако отметил, что в «Трест» входят такие старые генералы, как Зайончковский и Потапов.
Всё-таки Климович спросил:
— Каким образом удаётся столь многочисленной подпольной организации уходить от преследований ГПУ, учреждения, как мы сами убедились, весьма сильного и умело работающего?
— Главное — конспирация и назначение своих людей на высокие посты в разных звеньях власти. Нэп стал причиной разочарования в революции многих коммунистов, и мы надеемся в ближайшее время привлечь на свою сторону и работников ГПУ. На крайние случаи у нас имеется несколько окон на границе. Прекрасно налажена связь с нашими представителями в Ревеле. Принимается ряд других мер.
Ответ был плохой, говорилось неуверенно, сбивчиво. Минус Якушеву.
Это заметил не один Климович. Когда обсуждение закончилось и Якушев уехал в свой отель, Чебышев сказал твёрдо:
— Господа, это опасный человек. «Трест» — мистификация ГПУ.
Трое приятелей наблюдали за выходом из квартиры фон Лампе, по-берлински пили пиво из бутылок, когда появился Якушев, они мгновенно схватили такси, истому пришлось некоторое время постоять. Затем он сел в машину, и наблюдатели приказали шофёру ехать следом за ней.
— Едем сразу к Якушеву, — сказал Климович Арапову после доклада. — Всегда полезно посмотреть на человека, который не ожидает твоего прихода. Полезно и сравнивать, каким он был только что перед людьми и как изменился, оказавшись в одиночестве. И самое полезное — обедом накормит.
— Неужели Чебышев прав и Якушев чекист? — спросил Арапов.
— Вряд ли. Мои люди спокойно переходят границу, и хвалёное ГПУ ничего не может сделать. Теперь пойдут люди Кутепова.
— Кстати, Евгений Константинович, вы смеётесь над идеей Евразии, а московские коммунисты её признают. Фон Лампе показал мне брошюрку с докладом Троцкого на партийном съезде, и там чёрным по белому: «Москва наша искони была евразийской, то есть имела с одной стороны архиевропейский характер, и в то же время несла на себе черты чисто азиатские».
— Это только доказывает, что, кроме слов, в этой евразийской идее ничего нет. Но слова, конечно, годятся для того, чтобы собрать людей ради достижения каких-то серьёзных целей. Троцкий это понимает. Сказал фразу — и часть наших евразийцев качнётся к красным. И Якушев чего-то там бормотал о географическом положении России. Пусть говорят — мы должны работать.
И Климович работал. Оказавшись неожиданным гостем Якушева, заметил на его лице нечто нехорошее, вроде испуга. Чекист, испугавшийся, что его разоблачили? Может быть и так.
За обедом представитель «Треста» жаловался, что он попал между двух огней: сблизится с Врангелем — монархисты-марковцы объявят его агентом ГПУ, свяжется с теми, наверное, так же поступит уважаемый Евгений Константинович.
