В сопровождении группы охраны мы с Корни прошли шесть миль и где-то к трем часам утра вернулись в лагерь. Корни сразу прошел к рации и вызвал на связь Шмельцера.
У того дела, судя по всему, шли нормально. Пятьдесят бандитов из ККК уже начали переход на территорию Камбоджи; им предстояло углубиться примерно на милю и затем двигаться на юг, пока они не окажутся практически напротив Чау Лу. В соответствии с полученными инструкциями, там они останутся вплоть до восхода солнца, а затем пройдут еще одну милю на юг. В конкретно обозначенном месте – неподалеку от иглообразной, устремленной в небо скалы – они вернутся на вьетнамскую территорию и доложат обо всем увиденном американским представителям.
Лидер ККК понимал, что американцы должны быть в курсе всех действий вьетконговцев, тогда как сами не имеют возможности послать через границу свои разведывательные группы. При этом его вполне устраивала и сумма вознаграждения за эту в общем-то довольно легкую миссию: эквивалент десяти долларов на человека плюс пять винтовок и пять автоматов.
К тому времени, когда парни ККК начали переход границы, Шмельцер уже передал их лидеру своеобразный задаток: половину оговоренной суммы денег и оружия, тогда как остаток должен быть вручен им после выполнения задания, когда они вернутся на вьетнамскую территорию у иглообразной скалы и доложат результаты своих наблюдений.
Пока радист настраивал рацию, Корни проговорил с коротким смешком:
– Шмельцер толковый парень и за это время уже научился находить общий язык с ККК. Стоит им только узнать, что они будут иметь дело со Шмельцером, как сразу же на все соглашаются.
– А вы не опасаетесь, что может настать такой день, когда они против вас же обратят полученное от вас оружие? – спросил я.
Корни пожал плечами.
– Большинство парней ККК, как и находящееся при них оружие, из этой миссии назад не вернутся.
Он глянул на часы – время приближалось к четырем часам утра. Корни улыбнулся и похлопал меня по плечу.
– Ну что ж, пора двигаться к Чау Лу. Где-то в пять сорок пять мы заставим вьетконговцев сняться с места и броситься прямо на позиции ККК; потом Бергхольц и камбоджийцы рассекут группы ККК и вьетконговцев на несколько частей и к шести часам вернутся назад. – Под невысокими сводами радиорубки загрохотал его смех. – Дайте мне еще несколько дней, и никакой полк не сможет взять приступом Фан Чау.
Из динамика послышался треск, вслед за тем зазвучал голос Шмельцера:
– Грант, Грант, говорит Хэнди. Выдвигайтесь, Грант.
Корни взял микрофон.
– Говорит Грант. Хэнди, начинайте продвижение.
– Последние бандиты уже прошли на ту сторону. Мы готовы приступить к выполнению второй части плана. Никаких изменений в отношении сроков пять сорок пять?
– Все остается в силе. Но прежде дождитесь, когда мы справимся со своей маленькой задачей.
– Роджер, Грант. Мы остаемся на позиции. Когда станете продвигаться, мы также подключимся. У меня все. Хэнди, отбой.
– Грант, отбой, – проговорил Корни и положил микрофон. Мы вышли из радиорубки, и на лагерном плацу я не столько увидел, сколько почувствовал присутствие группы вьетнамских боевиков. Два офицера вьетнамского спецназа, начальник лагеря капитан Лан и его заместитель, стояли перед группой гражданских резервистов и дожидались появления Корни. Увидев его, появившегося в прямоугольнике падавшего через распахнутую дверь радиорубки света, все отсалютовали.
Корни ответил им тем же и спросил:
– Капитан Лан, вы готовы к проведению операции?
– Мои люди готовы, – ответил вьетнамский командир. – Лейтенант Кау и сержант Тьет пойдут старшими. Я лично останусь в лагере, возможно, группа в захочет выйти со мной на связь.
– Очень разумное решение, капитан, – похвалил Корни вьетнамского коллегу. – Очень хорошо, что в мое отсутствие охрана лагеря будет целиком возложена на вас.
Явно польщенный, капитан Лан оставил своих людей в распоряжение Корни и удалился.
– Лейтенант Кау, приготовьте своих людей к началу операции, – сказал Корни. – Вам известно направление движения?
– Да, сэр. Чау Лу. – В неярком свете радиорубки я все же смог разглядеть контуры широкой улыбки, появившейся на лице Кау. – Мы их уроем, сэр, – проговорил он, гордый своими познаниями в американском сленге.
Корни также энергично кивнул.
– Именно так. Устроим им хорошую головомойку. – И, повернувшись ко мне, добавил: – Кау является одним из "тигров". Если бы у них было еще несколько сотен таких же парней, как он, мы могли бы возвращаться домой. В прошлом году он прошел курсы в Форт-Брэгге. Выпустился, кажется, незадолго до вас.
Вторично за эту ночь мы двинулись в северном направлении в сторону Чау Лу. Казалось, что Корни таит в себе неиссякаемый запас энергии. Он спокойно и размеренно шагал во главе колонны, хотя следовавшие за ним вьетнамцы то и дело вынуждали его делать остановки: их короткие ноги явно не поспевали за темпом скандинава. Как и было запланировано, нам понадобилось полтора часа, чтобы преодолеть почти пять миль и добраться до позиции, располагавшейся юго-восточнее вьетконговской деревни. В пять сорок пять утра две группы боевиков были в состоянии полной готовности для атаки на Чау Лу. Парни Шмельцера также были готовы ударить с севера.
Лейтенант Кау перевел взгляд со своих наручных часов на стены деревни, располагавшейся от него примерно в ста ярдах. Затем он поднял свой карабин, посмотрел на Корни – тот энергично кивнул – и дал длинную очередь. В то же мгновение со всех сторон также послышалась стрельба: это открыли огонь окружившие деревню боевики. Лейтенант Кау поднес к губам свисток, резко подул в него – боевики двинулись вперед. Со стороны деревни послышались ответные выстрелы, вокруг нас с завывающим свистом пролетали пули. Я испытывал инстинктивное желание упасть и всем телом вжаться в землю, однако Кау и его люди продолжали с криками и пальбой продвигаться в сторону деревни, которую с севера поливали свинцом бойцы группы Шмельцера. Через несколько секунд ответный огонь вьетконговцев стих окончательно.
– Драпают! – прокричал Корни. – Бегут к своему привилегированному убежищу. Лейтенант Кау, прекратить огонь.
После повторного свистка боевики стали постепенно, вразнобой и явно нехотя прекращать стрельбу. Умолкли и парни Шмельцера, после чего окружающую атмосферу наполнила непривычная, гнетущая тишина.
Обе группы вошли в деревню и стали выволакивать ее жителей из щелей, прорытых в глиняных полах их лачуг.
В бледном сиянии близящегося рассвета Корни посмотрел на лейтенанта Кау. На лице вьетнамского командира отчетливо проступило разочарование, покуда он наблюдал за тем, как его люди выводили жителей деревни на центральную площадь. Кау не был посвящен во вторую часть проводимой операции. Через несколько минут он подошел к Корни.
– Сэр, люди говорят, что мужчин в деревне нет вовсе. Всех призвали в армию. Остались только старики, женщины и дети.
Корни посмотрел на часы – пять пятьдесят три. Его заразительная улыбка явно сбивала с толку вьетнамского офицера.
– Лейтенант Кау, скажите этим людям, что через несколько секунд они узнают, где сейчас находятся их мужчины.
По-прежнему недоумевая, Кау неотрывно смотрел на американца.
– Они побежали в Камбоджу, – сказал он, указывая рукой через деревню в сторону границы. – Как бы мне хотелось сейчас со своими парнями броситься следом за ними. – Он грустно улыбнулся. – Впрочем, надеюсь, что я принесу своей родине больше пользы, если все же не стану спешить сесть в тюрьму.
– В этом вы абсолютно правы, Кау. А сейчас обыщите деревню. Простите, может, удастся обнаружить припрятанное оружие.
– Мы, разумеется, все там обыщем, сэр, но скажите, зачем вьетконговцам прятать здесь оружие, когда буквально в двухстах метрах отсюда имеется надежное и безопасное убежище?
Не успел Корни ответить вьетнамскому лейтенанту, как предрассветную тишину нарушил неожиданный резкий и все более нарастающий стрекот автоматического оружия. Корни с видимым удовольствием вслушивался в пальбу, которая, и в этом не оставалось никаких сомнений, с каждой секундой становилась все яростнее и громче. Стрекот автоматов, разрывы гранат, гулкие винтовочные выстрелы, свист горячего воздуха, сопровождавший каждый оглушающий взрыв снарядов, вылетающих из стволов безотказных орудий, – вся эта какофония звуков эхом прокатилась по пограничной территории.
– Ну, похоже, Бергхольц задал им жару! – восторженно проговорил Корни, возбужденно хлопая меня ладонью по спине. Я невольно постарался уклониться от ударов его могучей руки. – Бог мой, как бы мне хотелось быть сейчас там – с Бергхольцем и камбоджийцами.
Резкий пулеметный стрекот внезапно оборвал взрыв гранаты. Корни повернулся и крикнул приближавшемуся Шмельцеру:
