Большое мужество и выдержку продемонстрировали моряки в этом походе. Тем не менее после него стало окончательно ясно, что прорываться в Линахамари стало теперь смертельно опасно. Командование наложило запрет на такие прорывы. Славная эпопея освоения губы Петсамовуоно «малютками» закончилась.
Но разве Петсамовуоно — единственная губа в Заполярье? Разве Линахамари — единственный вражеский порт? «Малютки» стали обживать и другие районы. В том числе и сравнительно удаленные, такие, например, как район порта Хавнингберг.
Рейд сюда в первых числах октября совершила «М-175» под командованием М. Л. Мелкадзе.
Этому командиру и его экипажу в первых боевых походах не везло на встречи с фашистскими кораблями и судами.
— Попрятались фашисты от грузина, — шутил командир дивизиона «малюток» Морозов.
А тем временем Мамонт Лукич, смелый и отважный моряк, ходил сам не свой. Когда лодка стала в ремонт, он часто заходил к Егорову, Фисановичу, другим командирам послушать рассказы о «секретах» их первых побед.
— Надо нам как можно скорее закончить ремонт и наверстать упущенное, — говорил он своим подчиненным.
Работая дни и ночи, подводники приводили в порядок механизмы и оружие, готовились к новому походу.
И вот «малютка» вышла в море. Погода не баловала моряков. Снежные заряды налетали один за другим, закрывая белой кисеей скалистый берег, вдоль которого следовали вражеские корабли. Трое суток находилась «М-175» у входа в бухту Хавнингберг. Не дождавшись выхода из нее транспортов противника, Мелкадзе решил попробовать проникнуть непосредственно в порт. Лодка благополучно миновала узкость и вошла в гавань. В перископ отчетливо просматривался стоявший у причала транспорт. Все в отсеках затаив дыхание ожидали команды «Пли!». Но коварная северная погода преподнесла сюрприз: в самый последний момент, когда «малютка» уже начала подворачивать на боевой курс, налетел снежный заряд — и белая непроницаемая пелена закрыла цель. В такой обстановке стрелять — это значит полагаться на авось. Обстоятельный и надежный во всем, Мелкадзе не мог себе позволить это. Он решил выйти из бухты, переждать у входа, а когда видимость улучшится, вновь войти в гавань и атаковать транспорт наверняка.
Маневр удался. Лодка второй раз направилась к цели. Уже видны верхушки мачт транспорта, но, как назло, снова налетел сильный заряд снега. Мелкадзе опять был вынужден увести лодку из гавани.
Подводники терпеливо выжидали подходящего момента. И наконец, «малютка» в третий раз направилась в гавань. Теперь транспорт был хорошо виден с начала атаки и до ее конца. Подойдя на дистанцию 6–7 кабельтовых, Мелкадзе произвел выстрел одной торпедой. Вскоре послышался глухой взрыв. Эта необычная атака, в три захода, продолжалась 3 часа 40 минут.
«М-175», возвращавшуюся из боевого похода, я, как обычно, встречал на катере на подходе к Екатерининской гавани. Встретив, перешел на борт, поинтересовался у Мелкадзе:
— Как успехи, Мамонт Лукич?
— Толко одын, — на удивление мрачно и сокрушенно ответил командир «М-175».
— Одын? — неожиданно сам для себя переспросил я с таким же грузинским акцентом, и все, кто был па мостике, рассмеялись.
Улыбнулся наконец и сам Мелкадзе. Ну а когда я объявил подводникам «сто семьдесят пятой», что в честь их возвращения в базу уже приготовлен праздничный обед с традиционным жареным поросенком, куда девалась обычная сдержанность Мамонта Лукича. Он подобрался, приободрился, в глазах заблестели веселые огоньки. Наклонясь над рубочным люком, Мелкадзе вдруг отдал совсем неожиданную команду:
— В централном! Тарань наверх!
Принесли несколько вяленых икряных таранек.
— Угощайтесь, товарищ комбриг, — сказал Мелкадзе с хитроватым прищуром. — Тарань аппетит повышает, а поросенок с аппетитом кушать надо…
Таким вот, немногословным и гордым, добрым и честолюбивым, застенчивым и беззаветно храбрым, остался в памяти сын солнечной Грузии Мамонт Лукич Мелкадзе. Пройдет каких-то три с небольшим месяца — и «М-175» погибнет в очередном боевом походе, канет где-то в пучине, открыв скорбный список, увы, неизбежных на войне потерь. Погибнет Мелкадзе, погибнет экипаж «сто семьдесят пятой». Прекрасные подводники, замечательные наши товарищи. Немного довелось им повоевать. Но долг свой перед Родиной они выполнили честно.
Говоря о тех больших делах малюточников, которые совершены ими в осенние дни сорок первого, нельзя не вспомнить и о такой знаменательной странице, как первая высадка разведгруппы в тыл врага с использованием подводной лодки.
Где проходят фашистские транспорты или конвои, в какие фьорды заходят и где останавливаются? Где базируются корабельные противолодочные силы, на каких линиях действуют морские противолодочные дозоры? Где замечены минные постановки? Эти сведения нужны были просто позарез, нужны, как воздух. И чем дальше, тем потребность в постоянных, как можно более полных, достоверных разведдонесениях была все большей и большей. Но все труднее и труднее становилось с каждым днем доставлять группы разведчиков на территорию врага. Высадка их поначалу производилась с торпедных или сторожевых катеров. При этом необходимая скрытность обеспечивалась далеко не всегда. И вот возникла идея попытаться высадить разведчиков на вражеский берег с подводной лодки.
— Скажите как старый малюточник, — обратился как-то в сентябре ко мне Головко, — возможно ли разместить на лодке типа М тринадцать человек разведчиков?
— Сразу и ответить трудно, — честно признался я. — Таких задач никогда решать не приходилось. Надо изучить вопрос как следует.
Вскоре на «М-173», а именно на ней решено было произвести высадку разведчиков, вместе со мной пришли В. П. Карпунин, Н. И. Морозов, М. Е. Кабанов… Прибыл и представитель разведотдела штаба флота старший лейтенант Г. В. Кудрявцев.
Оглядев его статную, мощную фигуру, Морозов встревожился:
— Это что же, и все остальные таких габаритов будут?
— Нет, — улыбнулся Кудрявцев, — остальные будут помельче. Да, впрочем, многих вы знаете: они в разведку с вашей же бригады пришли.
— Ну своих-то, конечно, разместим, — заверил Морозов, — со всеми удобствами.
Но если без шуток, то найти место для тринадцати человек со снаряжением и оружием на «малютке», где и без того буквально повернуться негде, было весьма непростым делом. Приходилось проявлять чудеса изобретательности для того, чтобы и задачу выполнить, и в то же время не загромоздить отсеки до такой степени, когда невозможно станет обслуживать механизмы и вообще управлять лодкой.
— Если рационально продумать работу, в центральном посту можно, пожалуй, поместить одного человека, — предложил Карпунин.
— Два разведчика могут расположиться в дизельном…
— По три смогут принять торпедный и электромоторный отсеки…
Предложения следовали одно за другим. Мы тщательно продумали и вопрос о количестве оружия, продуктов, боезапаса. Старались изыскать возможности для того, чтобы разведчики имели всего как можно больше: ведь км предстояло находиться во вражеском тылу около двух месяцев!
Отсеки все-таки оказались сильно перегруженными. Кое-кому из подводников и разведчиков приходилось, если можно так выразиться, полусидеть, полустоять. Но все же «усиленный» экипаж «малютки» в тесноте, да не в обиде отправился в необычное плавание.
В силу того что оно было действительно весьма необычным, в поход вместе с командиром лодки капитан-лейтенантом Кунцом отправился и комдив Морозов.
Рано утром 26 сентября лодка подошла к району высадки — западному берегу Перс-фьорда. Погрузились и в течение всего дня изучали побережье в перископ, выбирая наиболее подходящее место.
С наступлением темноты «М-173» подошла к берегу на расстояние в один кабельтов. Сильный прилив не давал удерживать лодку на месте машинами. Комдив приказал стать на якорь. Конечно, в этом был немалый риск: ведь в любую секунду могли появиться противолодочные корабли противника. Лодка с отданным якорем могла бы в таком случае оказаться в незавидном положении. Но в том-то и дело, что постановка на якорь была выполнена довольно хитро. Им только коснулись грунта. Цель достигли — положение лодки застабилизировали. И вместе с тем сохранили способность в случае необходимости быстро выбрать якорь, причем это можно было бы сделать даже в подводном положении на малом ходу.
Тем временем все было подготовлено к высадке десанта. Подводники под руководством помощника командира «М-173» капитан-лейтенанта А. М. Гаврилова и боцмана М. И. Кулешова оснастили две резиновые шлюпки, назначили на них гребцов, погрузили оружие и снаряжение.
И вот первая шлюпка с тремя разведчиками отправилась к темному берегу. Среди команды «малютки» было немало желающих сопровождать разведчиков до места высадки. Выбор пал на очень старательного, подтянутого моряка, отличного спортсмена старшину 1-й статьи П. А. Люлина. Он сделал несколько бесшумных гребков, и шлюпка скрылась в темноте. Потекли напряженные минуты ожидания. Как-то встретит разведчиков холодный, неприветливый чужой берег? На случай столкновения с вражеским постом было оговорено, что разведчики взорвут гранату. Но над морем стояла тишина, нарушаемая лишь шумом прибоя. И вот так же бесшумно, как отошел, появился Люлин, Он доложил, что разведчики благополучно высажены.
