Командир сделал паузу, давая возможность инженеру записать необходимые данные, а затем добавил:
— Поскольку это место находится напротив участка четвертого сектора обороны, то доложите полковнику Капитохину о своей задаче. Он вам поможет.
Взяв несколько человек из своей группы, необходимые инструменты и металлический трос, инженер Журавлев прибыл на КП 4‑го сектора обороны, доложил о цели прибытия и, не теряя времени, приступил к изучению обстановки. Самолет находился на прежнем месте. Значит, надо его вернуть.
План рискованной операции был разработан детально. Получив помощь — двух саперов и тягач, Петр Семенович с наступлением темноты вышел со своей группой на исходные позиции.
Когда время перевалило за полночь, инженер Журавлев, механики Быков, Кривой и саперы покинули укрытие, взяли трос и, разматывая его, поползли в сторону противника.
Большая часть нейтральной полосы осталась, наконец, позади. [72]
Саперы обезвредили мины, и авиаторы оказались возле самолета. Закрепив осторожно трос, смельчаки вернулись к саперам и вместе с ними поспешили в укрытие к берегу реки. Водителю тягача дали команду начать буксировку. Тягач запыхтел, трос натянулся, точно струна, и, стоявший доселе неподвижно, подбитый самолет пополз от вражеских окопов. В стане гитлеровцев начался переполох.
В ночное небо взлетели ракеты, началась беспорядочная стрельба, а самолет двигался вперед по нейтральной полосе. Пока фашисты опомнились и сообразили, в чем дело, «ильюшин» был уже в укрытии. Здесь его разобрали и к утру на автомашине доставили на аэродром. Через десять суток он вновь вступил в строй.
Рождение крылатой гвардии
В ратной жизни воинских коллективов бывают памятные события, которые удесятеряют силы и зовут на новые подвиги во славу Родины. В истории авиации Черноморского флота такое событие произошло на десятом месяце войны с гитлеровцами.
3 апреля 1942 года Народный комиссар Военно — Морского Флота Николай Герасимович Кузнецов подписал приказ: «В многочисленных боях за нашу Советскую Родину против немецко–фашистских захватчиков особенно отличились 2‑й и 8‑й авиационные полки… За проявленную отвагу… за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава преобразовать:
1. 2‑й авиационный полк — в 5‑й гвардейский авиационный полк…
2. 8‑й авиационный полк — в 6‑й гвардейский авиационный полк…
Указанным частям вручить гвардейские знамена…»{8}
За девять месяцев войны экипажи этих полков нанесли фашистам значительные потери. Летчики–истребители сбили около ста самолетов и уничтожили на аэродромах свыше пятидесяти. Под ударами дальних бомбардировщиков противник потерял немало живой силы.
Кроме того, было потоплено 11 транспортов, два монитора, взорвано 9 складов, подожжено два нефтезавода.
Пятым гвардейским полком командовал Герой Советского Союза подполковник Н. А. Токарев. В войне с белофиннами на Балтике он командовал эскадрильей дальних бомбардировщиков [73] и был удостоен звания Героя Советского Союза.
На защиту Родины Николай Александрович выступил с первого дня войны. До октября 41‑го в качестве помощника командира полка он не раз водил экипажи дальних бомбардировщиков на боевые задания. Полк оказывал содействие защитникам Одессы и Крыма. На его боевом счету много героических свершений.
Большой вклад в ратные успехи части внес военком батальонный комиссар И. Е. Мещерин.
Шестым гвардейским полком командовал К. И. Юмашев. Сын питерского рабочего–столяра, он шестнадцатилетним юношей добровольно вступил в Красную Армию и в годы гражданской войны защищал Советскую власть в рядах пехоты, участвовал в ликвидации банд Антонова. Потом закончил Качинскую школу пилотов и стал летчиком высшего класса.
Удачное сочетание спокойного, уравновешенного характера с качествами педагога и храброго воина позволили ему быть прекрасным начальником и воспитателем.
О военкоме полка батальонном комиссаре Иване Григорьевиче Шевченко в истории полка записано: «Комиссар Шевченко был душой части. К нему в любое время и по любому вопросу мог обратиться каждый. Всех он терпеливо выслушивал, толково объяснял… Ненавидя врагов всеми силами души, военком воспитывал это чувство у подчиненных. Всегда он был в массах, на аэродромах, в капонирах».
Летчики полка с первого дня Великой Отечественной войны охраняли небо Севастополя, потом обороняли Одессу и Крым, проявляя высокие морально–боевые качества.
Боевую славу гвардейских полков завоевали и те, кто готовил самолеты на земле.
Аэродром Саки гитлеровцы превратили в базу торпедоносцев. На этом хорошо оборудованном и большом аэродроме с сильной противовоздушной защитой (до 17 зенитных орудий и 10 прожекторов) базировалась 27‑я эскадра. Называлась она «Бельке», что означает «заслон».
Налеты торпедоносцев на наши транспортные суда и караваны особенно усилились весной. Днем и ночью, чаще при луне, одиночные самолеты–разведчики рыскали над морскими просторами и невдалеке от Севастополя в поисках добычи. [74] Обнаружив корабли, разведчик немедленно вызывал по радио торпедоносцев.
Борьба с этой базой составила немало героических страниц в истории авиации и подводных лодок Черноморского флота. С 18 февраля по 30 апреля аэродром Саки подвергался бомбежке около пятидесяти раз.
В числе первых этот объект стали бомбить экипажи 80‑й отдельной эскадрильи, имевшей на вооружении летающие лодки — тяжелые двухмоторные самолеты ГСТ с дюралевой обшивкой. Экипаж лодки состоял из шести человек. Для защиты от истребителей он располагал четырьмя пулеметами. Развивая скорость до 300 километров в час, ГСТ применялись в различных вариантах: в качестве дальних разведчиков, бомбардировщиков и транспортных самолетов.
Эскадрилья базировалась в бухте Севастополя. С первых дней относительного затишья ее возглавил капитан И. Т. Чебаник. Боевой путь капитан Чебаник начал с первого дня войны, командуя 82‑й отдельной эскадрильей, состоявшей из одномоторных морских ближних разведчиков — МБР‑2.
В одну из ночей капитан Чебаник и штурман эскадрильи капитан Н. Сучков повели два экипажа на бомбежку аэродрома Саки. На подходе к цели небо пронзили лучи прожекторов, и зенитки открыли огонь. Умело маневрируя, экипажи преодолели огненную завесу, самолеты легли на боевой курс, и штурманы сбросили смертоносный груз. Воздух сотрясли мощные взрывы. Несколько прожекторов погасло. Выполнив задание, ГСТ благополучно вернулись на свой аэродром.
От командира не отставали и подчиненные, прежде всего его заместители Григорий Малахов и Шаэн Агегьян.
Коммунист Агегьян с первых дней войны находился в рядах защитников Севастополя. Особенно памятным остался боевой вылет в одну из ночей.
Самолеты один за другим покидали Северную бухту и уходили на бомбежку аэродрома Саки. Очередь настала и для экипажа капитана Агегьяна.
Аэродром только что бомбил экипаж, вылетевший раньше. Лучи прожекторов бороздили ночное небо. О внезапности нечего было и думать, она исключалась.
Вдруг прожекторы погасли. И тут капитану пришла дерзкая мысль. На аэродром почти каждую ночь в одно и то же время возвращался вражеский самолет–разведчик. Нельзя ли ввести фашистов в заблуждение и заставить их принять чужой самолет за свой? Но вылетел ли в эту ночь разведчик — Шаэн Агегьян не знал. И вообще имеет ли [75] право он, командир корабля, подвергать смертельной опасности членов экипажа?
Своими мыслями летчик поделился со штурманом лейтенантом Стороженко. И спросил его:
— Ну, что Андрей, рискнем?
— Давай, Шаэн. Была не была!
Включив бортовые огни, летчик стал снижаться, имитируя заход на посадку со стороны суши. Наступили решающие секунды. Нервы напряжены до предела. Если хитрость не удастся, гибель неизбежна.
Неожиданно гитлеровцы зажгли прожекторы, осветили посадочную полосу. Хитрость удалась! Летчик направил самолет вдоль стоянок. Штурман накрыл цель серией бомб. Пока фашисты опомнились от неожиданного удара, летающая лодка скрылась в ночной темноте.
В историю борьбы с базой торпедоносцев вошли и другие удары, которые наносили экипажи бомбардировщиков.
5 апреля с аэродрома Херсонес в ночное небо поднялось звено СБ 40‑го полка и взяло курс на Саки. Сюда экипажи скоростных бомбардировщиков летали и раньше. На этот раз перед ними стояла особая задача: разбомбить склад, где находились торпеды и мины.
Два самолета звена пилотировали наиболее опытные летчики — майор Тишулин и капитан Лушаков. Они и выполнили успешно задачу. Штурманы капитан Иванов и старший лейтенант Салата прицельно сбросили бомбы. Потом узнали, что фашисты недосчитались около двухсот торпед и мин.
