такое, война кругом, – говорила Лида, плача.
– Обещай! – прикрикнул Вова. Повисла небольшая пауза. Лида боялась брать на себя такое важное обещание, но все же в надежде успокоить Вову хоть чуть-чуть, она закивала головой.
– Обещаю…
На дворе зима, скоро Новый Год… Лида сразу полюбила Максимку. Он оказался очень милым, умным и заботливым ребенком. Ни один работник госпиталя не остался равнодушным к его голубым глазам. Как оказалось, мальчик умел читать, но медсестры решили, что стоит научить его элементарным математическим действиям, таким как сложение, вычитание, сравнение. По вечерам учился, его поставили на довольствие, он получал обеды, также врачи часто отдавали ему свой сахар и сушки. В дни, когда раненых было особенно много, Максим даже помогал врачам: носил шприцы, полотенца, утки и тому подобное.
В больницу завезли мандарины. Работники госпиталя не могли поверить. Меньше всего они надеялись на такой подарок. Больше всего ему обрадовался самый маленький «врач» больницы. В этот Новый год он был окутан заботой, любовью и вниманием. Главврач нарядился в костюм деда Мороза, который смастерили медсестры, и подарил Максиму кулек, собранный из сладостей. Это были мандарины, сушки, баранки, сухофрукты и сахар – все, что могли собрать врачи. Мальчик же, в свою очередь, выучил стихотворение А. С. Пушкина «Деревенское утро» и рассказал его всей больнице, стоя на стуле. Пациенты, которые были знакомы с Максимкой и любили его неменьше медсестёр и врачей, вырезали ему из дерева всевозможные игрушки. Праздник проходил довольно весело. Играл аккордеон, были танцы и песни. Люди радовались, будто и не было никакой войны вовсе. Но завтра праздник закончится, а война будет продолжаться.
Пока вся больница развлекала Максимку, Лида решила разобрать почту. Множество писем к раненым, медсестрам, врачам, всяческие указы и постановления, листовки. И среди всего этого она увидела единственную похоронку, пришедшую в госпиталь. Лида дрожащими руками начала раскрывать зловещую бумагу. Увидев имя, рука невольно вздрогнула и прикоснулась ко рту, сдерживая крик, плач и боль. Она отказывалась верить. Горькая слеза упала из глаз ее прямо на имя, выведенное на бумаге неаккуратным почерком. Владимир Коновалов. Поверить сложно в то, что Володя предсказал свою смерть. Он знал, он чувствовал. «Все чувствуют». Лида выронила бумагу и закрыла глаза руками. Она расскажет Максиму позже. После праздника. Он должен гордиться человеком, который спас его. Он должен гордиться солдатом, который сложил свою голову во имя спасения всего советского народа.
12 сентября 1945год… Лида и Максим идут на встречу, которую девушка ждала все годы этой страшной, беспощадной войны. С момента победы прошло почти четыре месяца, встретиться им удалось только сейчас. Максиму уже восемь лет. Он одет в белую рубашку и темные брюки, идет и наслаждается карамельным петушком. В парке Мяделя играет все тот же уличный оркестр. Только сейчас он играет вальс на тему военных лет. Кругом гуляют счастливые люди. Счастливые потому, что больше нет войны.
Наконец, они подходят к месту встречи. Уже издалека Лида замечает друзей и ускоряет шаг, иногда срываясь на бег. Ей навстречу бежит Катя, практически врезается в девушку и обнимает ее мертвой хваткой. По щекам у обеих текут слезы. К ним подходят два молодых человека, оба в военной форме и с орденами на груди. Максим увидел мужчин в форме и приложил руку к левому виску, отдавая честь.
– Эх, ты, вояка, кто ж руку к непокрытой голове прикладывает? – сказал один из мужчин с едва заметным кавказским акцентом, снял свою фуражку и надел ее на голову Максиму. Второй солдат тут же отдал честь мальчику.
Девушки отпряли друг от друга со слезами и счастливыми улыбками. После Лида перевела взгляд на молодых людей. Она не сразу узнала в одном из них повзрослевшего и повидавшего огромное количество боли Лешу. Но как только осознала, что перед ней стоит ее школьный друг, крепко обняла его, поцеловав в щеку.
– Леша, как же ты возмужал! – изумилась девушка, рассматривая лицо молодого человека.
– Да! Не думал я, что в двадцать один год седые волосы на голове считать буду, – все засмеялись. – А ты все краше, – добавил Леша с восхищением.
– Лида, знакомься, это – мой муж, Давид Квакаджелидзе. Он был командиром моего полка, – сказала Катя, указав на высокого, статного грузина, с красивыми и черными, как смоль, усами и бакенбардами.
– Очень приятно, – Лида протянула ему руку в знак приветствия, на что тот ответил рукопожатием и широкой улыбкой.
Все вдруг перевели взгляд на Максима, на этого голубоглазого паренька.
– Это что же, твой сын? – спросил обескураженный Леша.
– Можно и так сказать. Дело в том, что Максима еще в начале войны мне передал Вова. Он был сыном пока в его отряде. А в декабре того же года пришла похоронка… Выходит, да. Максим – мой сын. Он и фамилию мою носит.
Катя вновь заплакала, ее приобнял за плечи Давид, дабы успокоить. Для ребят потеря друга была настоящей трагедией, но все понимали, что это -война, и без жертв на ней не обходится. Вова вечно будет жить в их сердцах. А подвигом Лиды друзья восхищались не меньше. Нужно иметь огромное сердце и храбрость, чтобы взять ответственность за ребенка.
Но Лида не могла поступить иначе. Она обещала Вове спасти его, спасти себя. И она сдержала это обещание.
