Поскольку на наш фронт возлагалась весьма большая задача, то исход боев зависел от несгибаемой стойкости и храбрости каждого артиллериста, его умения истреблять танки и пехоту врага. Политотделы артиллерийских и стрелковых дивизий проводили сборы, где отличившиеся в предыдущих боях истребители танков делились передовым опытом. Они рассказывали об уязвимых местах танков, о том, с какого расстояния, каким снарядом поражать цели.
С молодым пополнением велась особая работа. Его знакомили с боевыми традициями части, учили боевому мастерству, умению действовать смело и решительно.
Политработники, партийные организации проводили волнующие, имевшие воспитательное значение церемонии вручения пушек расчетам. В этой работе принимали участие и члены Военных советов фронта и армий, начальники политотделов армий, корпусов и дивизии.
Важно было на практике показать, что «тигры» и «пантеры» не так сильны, как их рекламирует враг. Воспитывая у воинов стойкость, упорство, самоотверженность, презрение к смерти, командиры в ходе боев убеждали их в том, что умелый и смелый солдат, хорошо владеющий своим оружием, добивается победы над грозной техникой врага.
Большую воспитательную роль в подготовке артиллеристов всех специальностей, вплоть до шоферов и трактористов, сыграли листовки-памятки, выпускаемые Политическим управлением и штабом артиллерии фронта. Они оказались не только своеобразным учебным пособием, но и средством воспитания морально-боевых качеств. Читая их, воины нашего фронта знакомились с тем, что их ждет в предстоящем сражении, что собой представляет техника врага и каковы методы борьбы с ней. Большим тиражом была издана памятка по борьбе с танками «тигр», в которой подробно рассказывалось о его устройстве и методах борьбы с ним.
Пожалуй, никогда так, как в те месяцы напряженной подготовки к летним сражениям, мы не чувствовали, насколько тесно переплеталась политико-воспитательная работа с обучением воинов по специальности, проникала в повседневный быт частей и подразделений. И это принесло великолепные плоды. Конечно, сама боевая жизнь являлась школой обучения и воспитания войск.
Незадолго до вражеского наступления произошел на первый взгляд не очень значительный эпизод. Однако он имел поучительные последствия. Недели за две до начала сражения артиллеристам фронта довелось встретиться с самоходными орудиями «фердинанд».
Правда, вначале это знакомство было довольно неприятным. Произошло это так. В ясное летнее утро июня в полосе 13-й армии из-за невысокого гребня высоты, находившейся примерно в 1200 метрах от переднего края, в разных местах появились два «фердинанда», которые открыли огонь по нашим отдельным орудиям. Артиллеристы и пехотинцы начали нести потери. Надо было действовать быстро и решительно. Несколько 45-и 76-миллиметровых противотанковых пушек, расположенных в непосредственной близости от переднего края, немедленно открыли огонь, но безрезультатно.
Надо было срочно найти эффективный способ борьбы с «фердинандами». Это диктовалось двумя причинами: во-первых, тем, что только артиллеристы могли уберечь нашу пехоту от потерь при повторении подобных вылазок вражеских самоходок; во-вторых, если б нам удалось побить врага за наглые действия, то это могло бы сбить спесь с фашистов и дать почувствовать им, что их новая самоходная пушка так же уязвима, как и вся их техника.
Командующий артиллерией 13-й армии А. Н. Панков, опытный и инициативный генерал, доложил мне о случившемся и просил разрешения произвести такой эксперимент.
В пушечных бригадах артиллерийских дивизий имелись на вооружении 122-миллиметровые пушки, обладавшие большой дальностью прямого выстрела и мощным снарядом. Эти орудия предназначались для борьбы с дальними целями, и нам еще не приходилось, использовать их на переднем крае для стрельбы прямой наводкой по танкам. Генерал-майор А. Н. Панков и предложил выдвинуть вперед эти пушки, подготовив их для стрельбы прямой наводкой. С наступлением темноты четыре 122-мм пушки выдвинули в боевые порядки пехоты. Расчеты заняли выгодные огневые позиции и тщательно замаскировались.
Фашисты действовали со свойственной им педантичностью. На другой день почти в то же время и примерно в том же месте опять появились два «фердинанда». С огневых позиций всех четырех орудий, расположенных в разных местах, велось тщательное наблюдение. Вражеские самоходные орудия были обнаружены своевременно, и расчеты наших двух ближайших орудий быстро изготовились к стрельбе. Будучи уверенными в своей неуязвимости, «фердинанды» не торопились с открытием огня, выбирая наиболее значительные цели. Но ни одного выстрела им произвести не удалось. Две наши пушки открыли меткий огонь, каждая из них подбила по «фердинанду». На этот раз дать задний ход и уйти за гребень высоты «фердинандам» не удалось. Так они и торчали на виду у всех.
Наши пушки сменили огневые позиции и еще несколько дней дежурили в засаде, но «фердинанды» больше уже не появлялись. Этот небольшой эпизод, происшедший на глазах у множества солдат, сержантов и офицеров, наглядно показал, что у нас и на «фердинандов» есть управа. Весть об этом очень быстро разнеслась по частям. Об этом говорили на митингах, на партийных и комсомольских собраниях, на собраниях личного состава подразделений, которые проводились в ходе подготовки к предстоящим боям.
Выше я говорил, что к весне 1943 года неузнаваемо изменилась организация артиллерии РГК и неизмеримо возросло ее количество. Ко времени подготовки к Курской битве на фронтах уже имелись такие крупные артиллерийские соединения, как дивизии и корпуса.
4-й артиллерийский корпус прорыва, приданный нашему фронту, состоял из двух дивизий в составе 15 полков (6 бригад) каждая и одной гвардейской минометной дивизии полевой реактивной артиллерии в составе трех бригад. В артиллерийских дивизиях на вооружении состояли все основные калибры от 76-миллиметровых пушек и 120-миллиметровых минометов до 203-миллиметровых гаубиц большой мощности. В артиллерийском корпусе насчитывалось 712 таких орудий и минометов (из них более 25 процентов тяжелых калибров и большой мощности) и 432 рамы полевой реактивной артиллерии. Вес только одного залпа такого корпуса составлял около 350 тонн.
Корпус сформировался в конце апреля 1943 года. В него вошли 5-я и 12-я артиллерийские дивизии прорыва под командованием опытных полковников А. И. Снегурова и М. Н. Курковского, а также 5-я гвардейская минометная дивизия реактивной артиллерии подполковника Г. М. Фанталова.
Командиром корпуса назначили прославившегося на Сталинградском фронте генерал-майора артиллерии Н. В. Игнатова.
С апреля начали появляться отдельные пушечные и минометные бригады двух- и четырехполкового состава. Изменилась также организация и противотанковой артиллерии. Вместо истребительных бригад, о которых уже было сказано, формировались сильные в артиллерийском отношении и очень подвижные истребительно-противотанковые бригады трехполкового состава, имевшие на вооружении 72 противотанковых орудия.
Разумеется, ни командующий артиллерией Красной Армии и его штаб, ни Главное артиллерийское управление во главе с генерал-полковником Н. Д. Яковлевым ничего не смогли бы сделать, если бы наши славные рабочие и инженерно-технические кадры, благодаря своему вдохновенному патриотическому труду не давали во все возрастающих количествах артиллерийскую технику и боеприпасы. Все это явилось результатом организаторской работы Центрального Комитета партии и Советского правительства.
Таким образом, к лету 1943 года артиллерия нашего Центрального фронта, как и Воронежского, представляла огромную силу. Ведь только в полосе нашего фронта к началу вражеского наступления было сосредоточено 10 725 орудий и минометов и, кроме того, 650 боевых установок и рам полевой реактивной артиллерии.
Только один залп этих установок и рам составлял 5600 мин. Выполняя свои основные задачи, зенитная артиллерия фронта так же усиленно готовилась и к борьбе с вражескими танками. Она насчитывала в своем составе 557 орудий малого и среднего калибров.
Столь сильная группировка артиллерии, наличие большого количества танков и самоходных установок (свыше 1600), тщательно организованная, глубоко эшелонированная оборона и хорошая подготовка войск — все это давало право полагать, что мы сумеем дать достойный отпор врагу.
В ходе подготовки к боям встал вопрос о том, как разместить очень большое количество боеприпасов, накопленных фронтом для обеспечения предстоящей операции. В предвидении крупного наступления противника было бы естественно расположить армейские и тем более фронтовые склады на значительном удалении от передовых частей. Однако при этом намного усложняются условия боевого питания частей в ходе боевых действий, а главное — снижается быстрота боевого питания частей, ведущих бой. Вот почему командование решило нарушить традиции и подтянуть склады и их отделения как можно ближе к войскам. Боеприпасов у нас было очень много. Только в полосе 13-й армии, которая должна была принять на себя основные удары противника, мы разместили около полуторы тысячи вагонов снарядов и мин всех калибров.
