Последующие волны танков тоже сбавляли скорость движения и попадали под огонь нашей артиллерии, стоявшей на закрытых позициях. В создавшихся условиях этот огонь был весьма эффективным.
Неудача первой атаки, в которой участвовали столь значительные силы, явилась полной неожиданностью для гитлеровского командования. Вряд ли оно могло тогда до конца понять все роковое ее значение. Но фюрер требовал победы, и его войска продолжали настойчивые атаки, стремясь во что бы то ни стало сокрушить нашу оборону.
В 7 часов 5 июля после артиллерийской и авиационной подготовки противник предпринял атаку на левом фланге 48-й армии. Удар наносила на четырехкилометровом фронте моторизованная пехота, поддержанная 28 танками и 40 самоходными орудиями. Ценой больших потерь противнику удалось вклиниться здесь в нашу оборону, но он не смог развить этот довольно скромный успех и не удержался на достигнутом рубеже. К 16 часам части 48-й армии, поддержанные огнем артиллерии и авиацией, контратаковали противника, и положение было полностью восстановлено.
В полосах 13-й и 70-й армий обстановка продолжала оставаться угрожающей. В 8 часов, после тридцатиминутной артиллерийской подготовки, противник возобновил наступление. В полосе 13-й армии удар наносился на узком фронте силой двух пехотных дивизий при поддержке 300 танков и самоходных орудий. Одновременно был нанесен мощный удар свежими силами по правому флангу 70-й армии. На участке Верх, Тагино, Рудово противник бросил в бой три пехотные, две танковые дивизии и три егерских батальона. На этом участке у него действовало около 450 танков и самоходных орудий и 350 самолетов.
Гитлеровцы всеми силами стремились в первый же день наступления добиться решительного успеха. Но наши войска, опираясь на хорошо оборудованные рубежи, оказывали врагу упорное сопротивление.
Весь день шли непрекращающиеся ожесточенные бои в исключительно сложных условиях. Артиллерия, действуя в тесном взаимодействии с пехотой, танками и авиацией, отражала непрерывные атаки противника, особенно его танков. Временами создавалась такая обстановка, когда артиллерийские части и подразделения вынуждены были вести бой совершенно самостоятельно, без пехоты, в полном отрыве от нее, а порой и в окружении противника. Именно при таких обстоятельствах наиболее полно раскрылись все лучшие качества артиллеристов: стойкость, высокое боевое мастерство, готовность к самопожертвованию. Каждый день боя был насыщен множеством эпизодов, подтверждающих это, но я расскажу только о некоторых из них. О них сохранились наиболее полные записи.
Более 50 вражеских танков подошли на расстояние прямого выстрела к огневым позициям 642-го пушечного артиллерийского полка. Вооруженный 122-миллиметровыми пушками и 152-миллиметровыми гаубицами-пушками полк предназначался для борьбы с артиллерией и уничтожения других дальних целей. Но, как я уже говорил, мы тщательно готовили к борьбе с танками все артиллерийские части. Когда вражеские машины двинулись на орудия полка с явным стремлением раздавить их, хорошо подготовленные орудийные расчеты уничтожили 17 танков. Остальные поспешили выбраться из зоны губительного огня мощных орудий и больше не пытались предпринимать атаки на этом участке.
В критическом положении оказался 872-й гаубичный артиллерийский полк под командованием майора Н. П. Иванова. Он занимал боевой порядок в Протасово.
Под сильным натиском превосходящих сил противника наша пехота отошла из этого населенного пункта. Майор Иванов приказал командирам дивизионов пойти на огневые позиции и руководить там отражением танковых атак прямой наводкой. Сам же он собрал все взводы управления полка и подготовил их к отражению атак вражеской пехоты огнем из личного оружия.
Через некоторое время 25 танков и самоходных орудий с батальоном пехоты атаковали Протасово. В самом начале орудия полка уничтожили три танка, одно самоходное орудие и значительную часть пехоты. Шесть часов артполк майора Иванова вел неравный бой, но Протасово отстоял.
Вместе с пехотой одну из высот в полосе обороны 131-й дивизии 13-й армии обороняла четвертая батарея 540-го легкого артиллерийского полка. Когда фашистские танки двинулись в атаку, первым в бой вступило орудие старшего сержанта Макара Хомы. Наводчиком был ефрейтор Яков Морозов. Услышав команду: «По головному, бронебойным!» — он установил нужный прицел и выстрелил. Однако снаряд разорвался вблизи танка, не повредив его. Зарядив снова орудие бронебойным, Морозов улучил момент, когда танк, маневрируя, подставил борт, и дал выстрел. Раздался взрыв, и машина окуталась огромным облаком дыма. Обнаружив орудие Хомы, другие немецкие танки открыли по нему огонь. Сраженный осколком, упал Морозов. Его место занял заряжающий Дмитрий Марычев. Он подбил один танк, но вскоре был ранен. У орудия осталось два артиллериста — Хома и Петрищев. Тогда за наводчика стал сам командир орудия, а Николай Петрищев делал все, что положено исполнять остальным номерам расчета. Они уничтожили третий танк. Будучи ранеными, старший сержант и рядовой продолжали вести бой и поразили четвертый танк, подошедший совсем близко к орудию.
Не стояли сложа руки батарейцы остальных орудий: старшина Петр Пустоляков с наводчиком Федором Кульчевым подбили «тигра» и две «пантеры».
У первого орудия стояли молодые артиллеристы, которые на фронте находились всего лишь четыре месяца. Все они — колхозники из Курской области, защищая родные поля, уничтожили четыре вражеских танка.
Четвертая батарея 540-го артиллерийского полка вела бой в течение трех часов. Расчет третьего орудия полностью вышел из строя. Но, несмотря на серьезные потери, батарейцы не сделали и шага назад. Из 26 вражеских танков, атаковавших высоту, уцелело лишь 11.
В течение дня противник предпринимал атаки на всем фронте, нанося удары то на одном, то на другом направлении. Не добившись успеха в первых атаках, гитлеровское командование стремилось ударами на разных участках нащупать уязвимые места в нашей обороне и заодно скрыть от нас направление своего главного удара. Однако уже к концу дня нам стало ясно, что он наносится вдоль железной дороги и западнее ее в направлении Ольховатка, Фатеж. Удар же на правом фланге армии на Малоархангельск являлся вспомогательным. Для усиления нашей обороны на главном направлении в этот же день в оперативное подчинение 13-й армии из резерва фронта были переданы 1-я и 13-я истребительно-противотанковые артиллерийские бригады и 21-я отдельная минометная бригада — всего 10 полков.
В результате огромных усилий, не считаясь с тяжелыми потерями, к исходу первого дня своего наступления противник сумел вклиниться в нашу оборону в полосе 13-й армии лишь на 5–6 километров, а в полосе 70-й армии — на 1–1,5. На стыке же с 13-армией вражеские танки сумели продвинуться до 3–4 километров.
Для тех сил, которые противник бросил против нас, такие результаты, если не были равносильны поражению, то уж во всяком случае являлись его предвестником.
Поздно вечером, когда боевые действия на большинстве участков затихли, в штабе артиллерии фронта подвели итоги первого дня сражения, установили положение и состояние артиллерийских частей, выявили наличие снарядов в батареях и позаботились об их пополнении.
По приказанию командующего фронтом мы подготовили противотанковую артиллерийскую группировку. Штаб артиллерии продумал конкретные предложения командующему фронтом и после одобрения им наших планов отдал необходимые боевые распоряжения артиллерийским частям и соединениям. Все это было сделано оперативно, и части успели выполнить распоряжения до возобновления вражеского наступления на следующий день.
Кроме работы, связанной с организацией боевых действий, на следующий день офицеры штаба артиллерии плодотворно поработали над сбором и обобщением данных о действиях артиллерии нашей и противника за истекший день, составили оперативные и разведывательные сводки и передали их в штаб артиллерии Красной Армии. Ведь сражение на Курской дуге было в то время самым значительным событием на всем советско-германском фронте. И Ставка Верховного Главнокомандования беспокоилась, с нетерпением ожидая от нас вестей.
А бои здесь принимали все более и более ожесточенный характер. Добившись в первый день — 5 июля — незначительного успеха ценой больших потерь, враг бросал в бой все новые силы. Наши войска, ожидая наступления врага, то на одном, то на другом участке фронта, если позволяла обстановка, предпринимали контратаки, вели таким образом активную оборону.
Когда гитлеровцы бросали в очередную атаку по 30–40 танков, наши артиллеристы встречали их огнем с закрытых позиций еще до подхода к переднему краю той или иной оборонительной полосы. Когда же вражеские машины подходили на расстояние прямого выстрела, в борьбу с ними вступали орудия, стрелявшие прямой наводкой, а также танки, стоявшие в обороне. Противник нес невосполнимые потери.
