— Конечно, я буду тебя помнить, мы же теперь всегда вместе. Всегда.
— Нет, только эту ночь, — она поднялась и, осторожно ступая, скрылась где-то за деревьями. Я смотрел ей вслед и не мог понять, что должна означать сказанная ею фраза. В душе чернотой разливалась бесконечная тоска. Я встал, не спеша оделся, а что теперь спешить? Дождался, когда Алла вернется к остальным и, чувствуя на губах вкус ее губ, пошел поднимать наш небольшой отряд.
— Подъем, — тихий шепот в иной обстановке будит не хуже резкого окрика. — Пора. Утро.
Шорох спальников, в рассеивающемся сумраке видно, как руки первым делом касаются оружия. Ворчит спросонья недовольный чем-то Леха, подавив стон, поднимается на ноги Саид, Исмаил, вскочив с земли, озирается по сторонам, Ленька спешит поскорее раствориться в серой тени кустов. Как будто только что проснувшись, сладко потягивается Алла, смотревший на нее Ахмед что-то бурчит и отворачивается. Находясь в нескольких метрах от девушки, чувствую ее волнующий запах. Ее руки, ее губы, ее тело, я помню их прикосновение. Ощущаю аромат волос…
— Ты чего никого не разбудил? Проспал? — Эдик пребывает в своем репертуаре.
— Не спалось, — соврал я, но мне почему-то поверили. — Пятнадцать минут на сборы.
Я хочу выйти пораньше. Не то чтобы вижу в этом какую-то особую необходимость, но идти будет не так жарко. Алла искоса бросает на меня взгляд, на лице печальная улыбка. Почему? Не нахожу ответа. Сказочная ночь осталась позади. Возможно, она хочет, чтобы сказка так и осталась сказкой?
С северо-востока донесся едва уловимый звук вертолетной пары — нас по-прежнему искали на севере.
Выдвинулись, когда солнце уже играло лучами на вершинах деревьев. Жара еще не успела забраться под их кроны, но ее дыхание уже давало себя знать. — Идем тихо, — я встал впереди всех, теперь руководство полностью на мне. Исмаил, конечно, знаток здешних мест, но сомнительно, что у него имеется достаточно опыта по захвату аэродромов противника. Я, конечно, таких аэродромов тоже не штурмовал, но кое-какой опыт по налетам на базы у меня имеется. Что касается аэродромов, ну… теорию-то я проходил.
Лучшего места для наблюдения я бы и не пожелал — полуразвалившееся здание, солидных размеров дыра на втором этаже, от взора со стороны противника ее заслоняют ветви растущего перед домом дерева. Достаточно поднять бинокль, и аэродром у тебя как на ладони. Колючая проволока, снизу путанка, по всему периметру на одинаковом расстоянии красные флажки — минные поля? С двух сторон контрольно-пропускные пункты, сразу же за одним из них легкие жилые модули, обложенные мешками с песком, а я-то считал, американцы придумают что-то новенькое, например, металлические щиты. Наверное, экономят. В метрах пятидесяти от жилых построек какие-то небольшие строения, а дальше, на зеленого цвета взлетке, в четком ряду несколько машин обеспечения. По разным краям аэродромного поля в шахматном порядке разбросаны вертолеты. Четыре черных американских и три зелено-пятнистых наших — два «Ми-8» и один красавец «Ми-24».
— Посмотри, — я протянул бинокль, сидевшему на корточках Ахмеду, — какой будем брать?
Он долго задумчиво смотрит, потом отдает бинокль мне в руки.
— «Ми-8», — коротко говорит он и, поясняя свой выбор: — Я ему доверяю.
— Хорошо, — я тоже тебе доверяю, Ахмед. Цель обозначена. Как же теперь дойти, добраться до этой цели? Местность открытая, днем не подойти, не подползти. Ночью еще хуже, у американцев полно тепловизоров, любой человек на остывающей глине — мишень. Что ж, будем наблюдать. Так, что тут у нас — у каждой стоянки по одному караульному. Еще по одному на вышках. Это немного, это нам на один зуб. Три человека на ближайшем КПП, второе закрыто наглухо. С этими сложнее, на виду из них только один. Остальные если и появляются, то ненадолго — сидят в помещении. Там, наверное, кондиционер, компьютер, одним словом, цивилизация… Звуки работающего дизельного генератора слышны даже здесь.
Солнце приближалось к зениту. Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось. В отличие от меня, Алла, закрыв глаза, лежала, свернувшись клубочком на расстеленном коврике, рядом дремал Леха. А что еще оставалось делать, если бинокль один на всех? Эдуард строгал из сухой палки какую-то фигурку, Саид сидел, прислонившись к стене, и тяжело дышал, у него жар. Ахмед хлопотал рядом. Исмаил и Леонид тихо беседовали. Мы все находились в тени крыши, но становилось все жарче и жарче. Палка в руках Эдика хрустнула. Обернувшись, я увидел, как он недовольно поморщился и в сердцах швырнул незаконченную поделку под ноги.
— Эд, подойди ко мне, — тихо позвал я. Услышав мой голос, Каретников нехотя поднялся и переместился поближе, присел на корточки. За последние дни он исхудал, куда-то исчезло, казалось бы, навечно прилипшее к нему брюшко, щеки ввалились, на лбу прорезались морщины, на висках засверкала седина, хотя, возможно, седина была и раньше, только я не обращал на нее внимания.
— Тебя сменить? — по-своему истолковавший мою просьбу Эдуард потянулся рукой к биноклю.
— Нет, — я позвал его совершенно по другому делу. Мне следовало посоветоваться или, точнее, мне требовалось, чтобы еще один человек подтвердил правильность моего решения. — Эд, часовые на посту меняются каждый час.
— Что это нам дает? — Каретников оптику у меня все же выцыганил.
— Два варианта действий.
— И каких? — Эдик осмотрел вертолетную стоянку и теперь разглядывал автомобильную парковку. Не считая часовых, на улице никого не было — жариться на солнцепеке не желал никто.
— Первый — напасть в середине смены. Тогда на улице будет минимум вооруженных людей.
— И второй?
— Атаковать точно в момент смены. И тогда у нас будет возможность сразу выбить как можно больше готовых к обороне и…
— И погибнуть смертью героев, — закончил за меня Эдик.
— Вот видишь, и ты пришел к тому же выводу, что и я. Увы, при всем богатстве выбора у нас альтернативы нет, — я замолчал, додумывая собственно сам план нападения. А точнее, план авантюры с десятипроцентной надеждой на успех. В принципе он был готов. Оставалось напасть, прорваться к вертолету и молиться, чтобы его топливные емкости оказались заправлены, а он сам готов к вылету. Впрочем, там три «вертушки» и хоть одна-то из них должна находиться в рабочем состоянии?!
— Они оставили часовых только на вышках, — продолжая наблюдать, меланхолично заметил Эд.
— Жара, — в таком же тоне отозвался я и почти тут же едва не подскочил выше крыши. — Они оставили только двух часовых?
— Ну да, я же тебе говорю.
— Эд, надо действовать сейчас, иначе будет поздно. ЗАВТРА у нас может и не быть.
— Ты что всполошился? — Эд не понимал моей столь бурной реакции.
— Эд, это все меняет! Там правее, — я показал рукой в сторону, — «зеленка» подходит к аэродрому метров на шестьсот.
— Алла, — будить ее было жалко, но необходимо.
— Да? — прежде чем открыть глаза, она улыбнулась, но едва их открыв, улыбка сползла с ее губ. — Ты меня звал?
— Алла, ты можешь попасть из своей винтовки за шестьсот метров без оптики? — спросил я, и Алла задумалась.
— Если винтовка хорошо пристреляна и при нормальных условиях стрельбы, думаю, да.
— А часовому в голову?
— Я же сказала — да, — она почему-то разозлилась.
— Хорошо, она снимет часовых, а дальше что? — Каретников рассуждал вполне грамотно.
— Нам нужна машина.
— А танк тебе не нужен? — за компанию с Аллой разозлился на меня Эд.
— Танки здесь, к сожалению, ездят не так часто, — я показал пальцем на пылившую по асфальту легковушку.
— Ты предлагаешь тормознуть попутку?
— Да, — качнул я головой, — банальным гоп-стопом.
— Излагай, — он начал догадываться, куда я клоню.
План, который созрел у меня в голове, иначе как авантюрой назвать было нельзя. Но иного не существовало.
— Подбирайтесь все сюда, — негромко окликнув своих спутников и дождавшись, когда они рассядутся, я начал излагать свою задумку.
— Алла, тебе предстоит самое сложное и ответственное. Ты и вы двое, — я показал взглядом на Леонида и Леху, — отправляетесь правее, вон к тому выступу «зеленки», она там как раз подходит к асфальту почти вплотную. Алла занимает позицию на выступе, а ты, Леха, на правый, а ты, Леня, на левый фланги наблюдателями. Леня, тебе задача — как только увидишь остановившуюся грузовую машину, все внимание на нее. Если пару минут она стоит и из нее никто не выходит, значит, это мы. Сообщаешь об этом Алле, — я старался не смотреть на девушку, — затем мы трогаемся, и когда начнем подъезжать к КПП, Алла два раза стреляет… Стоп… Все сначала… Этот план не годится… — я и сам не понимал, почему не учел очевидного.
— Почему? — удивилась Алла.
— Я планировал захватить КПП по-тихому, подойди под видом дехкан-афганцев… — дальше я продолжил мысленно — «скрутить одного, расстрелять остальных. Затем распахнуть ворота, ворваться на машине, добраться до взлетки, взлететь, почти как в кино. Увы, американцы — не мы. С афганцем они разговаривать не станут. Да и машину остановят задолго до КПП». Мой план сдулся.
