|«Петр Великий» много лет был флагманом отрядов броненосных кораблей Балтийского флота. В 1896 году на нем держал свой флаг командующий эскадрой вице-адмирал Степан Осипович Макаров.
Почти тридцать лет бороздил моря броненосец. Он уже устарел для морских сражений, на флоте появились более совершенные корабли. А что же было делать с «грозой морей»? Корпус ветерана, сработанный из уральской стали, по-прежнему был крепок. Корабль решили зачислить на сверхсрочную службу. Его капитально отремонтировали, на палубе установили новые артиллерийские орудия и назначили учебным кораблем. Каждый год в Финском заливе с весны до глубокой осени гремели его пушки. Тысячи и тысячи балтийских комендоров научились на нем искусству меткой стрельбы. Среди них были и моряки «Авроры», которые вечером 25 октября семнадцатого года произвели исторический выстрел, послуживший сигналом к штурму Зимнего.
Но и на этом его история не кончилась. Броненосцу еще пришлось ходить в атаки. Он атаковал… тяжелые льды.
В начале 1918 года германские войска стремились захватить суда Балтийского флота, стоявшие в Ревеле. Владимир Ильич Ленин приказал морякам немедленно перейти в Кронштадт. Финский залив был покрыт толстым ледяным панцирем, а ледоколов не хватало. И тогда в атаку пустили «Петра Великого». Могучим корпусом он крошил торосы, а вслед за ним двигались миноносцы, подводные лодки, сторожевики.
После гражданской войны многие корабли сдавались на слом: разоренной стране остро требовался метали. Дошла очередь и до «Петра Великого»: пятьдесят лет отплавал, из его «ровесников» давно уже никого не осталось. Но инженеры, осмотрев корпус, броненосца, нашли его в прекрасном состоянии. И ни у кого не поднялась рука на ветерана. Броненосец был вторично зачислен на сверхсрочную службу — плавучим минным арсеналом.
Каждое утро на нем поднимался флаг. Моряки строго несли дежурную и вахтенную службу, пожалуй, даже строже, чем на других кораблях: ведь в трюмах сотни мин, малейшая неосторожность приведет к непоправимой беде.
В первый день Великой Отечественной войны к борту ветерана подошли сторожевики и заградители. Непрерывно работали лебедки, поднимая из погребов массивные, начиненные взрывчаткой рогатые шары.
— Передайте Гитлеру «гостинцы» от дедушки! — шутили моряки.
— Не беспокойтесь: вручим в полной сохранности…
Корабли выходили на морские дороги и сбрасывали «подарки» в пучину.
На минах с «Петра Великого» подрывались и тонули фашистские подводные лодки, транспорты, катера.
Гитлеровцы, возможно, догадывались о назначении старого броненосца: слишком уж часто они обстреливали его из тяжелых орудий. А на защиту «Петра Великого» спешили кронштадтские форты — они подавляли огонь вражеских батарей.
23 сентября 1941 года над Кронштадтом нависло более двухсот фашистских бомбардировщиков. Бомбы падали рядом с броненосцем, но его корпус выдержал страшные удары взрывных волн.
Как и экипажи боевых кораблей, моряки плавучего арсенала получили за мужество и отвагу ордена и медали.
Окончилась война, на палубу ветерана снова поднялись инженеры. Они тщательно обследовали семидесятипятилетнего «старика», но, кроме царапин от осколков, на его корпусе ничего не обнаружили. «Здоров, годен к службе», — решила комиссия. И «Петр Великий» в третий раз был оставлен на сверхсрочную.
Почти век броненосец беспрерывно стоял на боевом посту. Однако настал день, когда к его борту подошел подъемный кран, приступили к работе газорезчики, такелажники. «Дедушка» не сдавался. Казалось, никакими усилиями не оторвать броневые плиты, со скрежетом отделялись переборки, шпангоуты.
Вскоре остатки броненосца отдали жаркому пламени мартенов, — металл пойдет на новые, грозные корабли ракетные.
А часть борта доставили в Морской музей.
— А помнишь, как он в августе сорок первого «подарил» нам три танка? А как устроил «Феодосийскую побудку»?
Старые моряки, стоявшие у рулевого штурвала с эскадренного миноносца «Незаможник», говорили о корабле, словно о живом человеке.
И в самом деле, корабли как люди: у каждого своя неповторимая судьба.
Летом 1941 года фашистские полчища подошли к Одессе.
13 августа вражеские танки с солдатами на броне прорвались к берегу Черного моря.
Командир танкового батальона радировал: «Гусеницы моих танков омываются волнами Черного моря».
И вдруг испуганный возглас:
— Корабли! Русские корабли!
Впереди шел трехтрубный, низкобортный эсминец. Он сделал поворот, и с его палубы раздались частые орудийные выстрелы. Снаряды угодили в самую гущу машин. А корабль усилил стрельбу. Взлетали обломки моторов, гусеницы, орудийные башни. Пытаясь вырваться ив огневого капкана, танки сталкивались и загорались.
И тут послышалось мощное «ура!» — в атаку ринулась морская пехота. Фашисты бросились наутек, подальше от моря.
А вскоре на эскадренный миноносец «Незаможник» — это он вместе с другими кораблями навес удар по врагу — поступило сообщение с берега: подбито двенадцать фашистских танков, три уведены нами в Одессу на ремонт — они будут использованы в боях; уничтожено и рассеяно свыше двух рот вражеской пехоты; поддержка с моря позволяла занять важную позицию, захвачено более двухсот автоматов, винтовок. «Молодец «Незаможник»!» — заканчивалась депеша.
А «Незаможник» спешил в Одессу пополнить запас снарядов. У моряков было приподнятое, бодрое настроение. Когда подходили к порту, командир корабля улыбнулся:
— Внимание! Проходим вблизи своей бывшей могилы.
Стоявшие на мостике тоже заулыбались.
— Когда же все-таки «Занте» пойдет бить красных?
Генерал вперил тяжелый взгляд в стоявших перед ним офицеров белогвардейского флота.
— Ваше превосходительство, мы не можем укомплектовать экипаж: матросы к большевикам перешли…
— Обойдемся без них, — отмахнулся генерал. — Завтра получите полторы сотни самых лихих казаков, юнкеров, офицеров.
— Рабочие из рук вон плохо устанавливают механизмы…
— А нагайки зачем? — отрезал генерал.
Белым не терпелось поскорее ввести в бой эскадренный миноносец «Занте». Названный так в память победы адмирала Ушакова в 1798 году на острове Занте в Ионическом море, этот корабль был спущен на воду в 1916 году и находился в достройке. Оставалось закончить монтаж вспомогательных механизмов, и новехонький эсминец, вооруженный дальнобойными пушками, пойдет громить красных…
На «Занте» прибыли чубатые казаки, перетянутые ремнями юнкера, офицеры в сапогах с кавалерийскими шпорами. Новое место службы им сразу не понравилось: во-первых, палуба скользкая, того и гляди, нос расквасишь, эти мастеровые, конечно, нарочно полили ее машинным маслом; во-вторых, ничегошеньки обладатели нагайки не понимали в корабельном чреве, наполненном множеством каких-то сложных механизмов и приборов.
А Красная Армия быстро приближалась к Одессе. Белогвардейское командование распорядилось затопить «Занте», чтобы он не попал в руки большевиков. Казаки и юнкера с остервенением ломали надстройки, приборы, механизмы, бросали гранаты в котельные и машинные отделения. И вблизи Одессы отправили корабль на дно.
Два года лежал эсминец под водой. Осенью 1921 года обросший ракушками, облепленный илом корпус подняли, привели на Николаевский завод. Но как раздобыть средства на достройку эсминца? Время было тяжелое, в стране царила разруха. И тогда украинские крестьяне-незаможники (бедняки) взяли шефство над кораблем. Они послали рабочим и морякам хлеб, мясо, сахар, засеяли сотни «морских» гектаров пшеницы.
В марте 1923 года корабль был готов к боям и походам. На его корме сияли медные буквы: «Незаможник», — разве моряки могли забыть тех, кто, отрывая от себя по рублю, собрал деньги на достройку корабля!
Вся Одесса пришла в порт встречать «Незаможник». Играли духовые оркестры. Тысячи незаможных крестьян побывали на корабле.
В мировой печати появились сообщения о подъеме и восстановлении бывшего «Занте». Недобитые белогвардейцы, окопавшиеся за рубежом, пришли в ярость. Стали искать тех, кому было поручено уничтожить «Занте». Казаков обвинили в… «большевизме». Те твердили одно: не может быть, чтобы «Занте» восстановили, корабль был покалечен так, что его отремонтировать невозможно.
Но в 1925 году «Незаможник» пришел с дружественным визитом в Турцию, затем посетил Италию. Белые с нескрываемым изумлением глядели на сверкающий корабль.
Гитлер приказал взять Одессу к 20 августа 1941 года. В германском генеральном штабе было все рассчитано: пятикратное превосходство в живой силе, почти двадцатикратное в артиллерии. Начальник генерального штаба Гальдер торопил: «Войска, действующие в районе Днепра и Киева, требуют в среднем 30 эшелонов в день (боеприпасы, горючее). Эти грузы должны быть доставлены в течение 10 дней после занятия Одессы. В портах Варна и Бургас (на кораблях) имеется 65 тысяч тонн боеприпасов…»
