как Валентин вернулся в Новосибирск. Нужные слова уже пришли, и теперь стройными рядами выстроились в его голове. Вот только как донести их до адресата? Телефонная связь с осваивающей незалежность Украиной была из рук вон плохой. Не то что о чём серьёзном поговорить, парой слов дай бог перекинуться. Скайп, конечно, всё бы исправил, но до его появления оставалось несколько лет. Проще всего было написать письмо. Но у Валентина не шёл с ума подозрительный взгляд Галиной золовки. Нет, письмо в таком деле — вещь ненадёжная…
Телеграмма свалилась как снег на голову. Текст гласил: «ПРИГЛАСИЛИ СЕМИНАР БУРДЕНКО БУДУ МОСКВЕ 13 ТИРЕ 16 СЕНТЯБРЯ ГАЛИНА». Никакого намёка на встречу. Но телеграмма была заказной с уведомлением о вручении. Какие тут ещё нужны намёки?!
Узнать по военным каналам, в какой гостинице разместят участников семинара, было задачей посильной. Намного труднее оказалось забронировать в ней номер на те же числа. Но и с этой задачей Валентин справился, хотя пришлось подключать связи на уровне округа. В гостиницу он заселился за день до начала семинара. На следующее утро в холле гостиницы оборудовал наблюдательный пункт с видом на стойку регистрации. Галина появилась после 11–00. А уже вечером они сидели в маленькой кафешке на Арбате, где столик в дальнем углу как нельзя располагал к интимной беседе.
Слова «Валик, я беременна» Валентин с ходу на свой счёт не принял. Но укоризненный Галин взгляд быстро всё поставил на место. Теперь речи о «забыть» больше не шло. Как и о прерывании беременности тоже. Скрыть такое замужней женщине, пусть и медику, да ещё под приглядом золовки, как говаривал Владимир Ильич «архи сложно». Оставалось два варианта. Первый: списать беременность на мужа. Благо, Галина тогда подстраховалась. И второй… Ну, с ним всё достаточно понятно.
«Ты мужчина — тебе решать!» — сказала как отрезала Галина. — «Как скажешь, так и сделаю!». К чести Валентина, первый вариант он и в уме не держал. Что касается второго, прямой и честный вариант — осуществить задуманное через развод отпадал. Пока суд да дело живот подрастёт и тогда большой скандал — от малого так и так не отвертеться — неизбежен. А раз так, то пусть он случится на нашей, российской территории. Там же за столом был составлен план побега.
**
Валентин маялся близ зоны регистрации пассажиров аэропорта «Борисполь». На рейс, которым он недавно прилетел, уже объявили обратную регистрацию. Билеты в кармане. Оставалось дождаться Галину с сыном. Сидеть он из-за нервного перегруза не мог, потому мотался взад-вперёд по залу, рискуя привлечь внимание. И привлёк-таки! Сотрудник аэропорта шёл явно по его душу. Подошёл, вежливо поздоровался, уточнил фамилию и пригласил пройти туда, где его-де уже ожидают. В небольшой комнате Валентин заметил сначала только Галину. Она сидела одна и с таким несчастным видом, что он сразу бросился к ней с расспросами. «Давай, я тебе на всё отвечу!» — раздался за спиной чуть насмешливый и как-то уж чересчур спокойный голос Степана. Валентин резко обернулся. Степан уже вышел из угла комнаты, в котором до этого находился — вот почему он его сразу не заметил! Смотрел холодно и вроде даже с презрением. В руке держал направленный на Валентина пистолет. «Не боись. Оружие всего лишь превентивная мера, чтобы ты не рыпался. Говорить буду кратко, только по делу, а ты будешь молча слушать! После того, что ты совершил, дружбе нашей, как сам понимаешь, конец! Гулящая баба с твоим ублюдком в утробе мне тоже не нужна!»
На самом деле вместо «гулящая баба» Степан использовал более грязное выражение, просто моя пишущая машинка отказалась его печатать.
Гнев застил глаза. Валентин был готов броситься прямо на пистолет, но Галина, вцепившись в его руку, повисла не нём всем телом. «Валик, не надо!» — «Послушай её. Дело говорит, — посоветовал Степан. — Положу ведь здесь обоих. Мне без разницы за один труп ответ держать или за два. Лучше поспешите, пока я добрый, на посадку — она вот-вот закончится — и летите в свою Россию! И не дай бог, если я ещё когда встречу вас на украинской земле!».
Очухался Валентин только в самолёте. Галина отрешённо сидела в соседнем кресле и мало на что реагировала. Но прошло какое-то время, и она стала постепенно приходить в норму. Тогда и рассказала, что помешало осуществлению их вроде бы хорошо продуманного плана. Вернее, кто. Она сама.
«Видно, сестра его настропалила, он и решил устроить мне допрос, скорее по наитию, нежели будучи в чём-то уверен. А как профессиональный разведчик умеет допрашивать, ты знаешь лучше меня. Нет, бить не бил. Но словами хлестал так, что я и опомниться не успела, как всё и выложила. Ты знаешь, думаю, меня спасло от более суровой расправы то, что на тот момент он меня уже окончательно разлюбил и не удивлюсь, если сам вынашивал планы, как от меня избавиться. Так что наш с тобой заговор стал ему в помощь. И помог забрать у меня сына. Володеньку после этого допроса я так больше и не увидела. Спросишь, почему сейчас не плачу? Так выплакала уже всё. Время было. Да, чуть не забыла. Развод Степан оформит сам. После моего бегства с этим, как и с лишением меня родительских прав, у него проблем не будет. Бумаги пришлёт».
Всё так и вышло. После того, как пришли документы о разводе, новый брак заключить оказалось совсем просто. Постепенно жизнь в новой семье стала налаживаться. Вот только тоска по отнятому сыну серьёзно омрачала Галине существование. Но терпела, виду старалась не подавать. А когда родила второго сына, и эта боль заметно притупилась.
**
Минуло девять лет. С потерей друга и сына оба давно уже смирились, хотя в отношении Галины это слово вряд ли подходит. И вот в один из вечеров, когда Игорёк — так они назвали сына — ещё не вернулся с улицы, а Валентин смотрел что-то там по телевизору, в соседней комнате раздался сигнал вызова. Сразу за этим Галина позвала: «Валик, скорее сюда!». Голос жены был настолько взволнован, что Валентин мигом сорвался с кресла. Вызов по Скайпу шёл от Степана, а когда был подтверждён, на мониторе появилось его улыбающееся лицо. Постарел, конечно, но был вполне
