На одном совещании в райкоме я указал Идельчику на это. Он ответил, что редакция понимает свою слабину и отныне постарается уделять больше внимания колхозному строительству, вопросам агрономии, животноводства. В частности, сейчас они уже готовят большой, яркий материал о сельской нови.
И вот однажды утром я раскрываю газету и вижу, что обе ее полосы посвящены делам большого пригородного колхоза «Большевик». Местный фотограф дал в номер несколько снимков, выглядит газета нарядно. Однако прочитал я материал и ахнул: развесистая клюква. Вызвал Идельчика.
Пришел, как всегда, точно, сияет.
— Хорошее дело вы задумали, — начал я разговор. — Колхоз «Большевик» действительно заслужил, чтобы широко осветили его работу, поставили в пример другим. Да вот только… — И спросил его в упор: — Ты сам, Яков Евсеевич, готовил этот материал?
У Идельчика забегали глаза: не поймет, к чему клонится разговор.
— В колхозе «Большевик» я бывал неоднократно. Но в подготовке этого материала не участвовал.
— Кто же писал? Наверно, Курапей?
В редакции «Коллективиста» работал литсотрудником Михаил Курапей. Писал он слабые, подражательные стихи, которые, по его мнению, не ценились по достоинству. Держался Курапей этаким непризнанным гением.
— Да, — ответил Идельчик. — Этот материал готовил Курапей. По-моему, на этот раз он выступил удачно.
— Удачнее некуда! Ошибка на ошибке! С кого теперь спрашивать придется? С того, чья подпись стоит под газетой, — с тебя.
Идельчик вскочил, точно хотел бежать в редакцию распутывать дело. Но тут же вновь опустился в кресло, развел руками:
— Но Миша целых четыре дня сидел в «Большевике»…
— Вот именно «сидел»! И в конце концов высидел такие факты, о которых в колхозе пока еще лишь мечтают. «Большевик» хорошо пошел вверх, все мы этому радуемся. Но зачем было искажать, захлебываться восторгом? Денежная оплата трудодня в «Большевике» преувеличена по меньшей мере в два раза. Не все в колхозе обстоит благополучно с освоением севооборотов. Что же касается борьбы с нарушителями Устава сельхозартели и наведения порядка в землепользовании, то тут «Большевик» сделал только первые шаги. А вы бьете в литавры.
За это время Идельчик оправился от неожиданности, пришел в себя и стал оправдываться: за словом он в карман не лазил. Я знал эту его манеру, поэтому твердо остановил его:
— Ведь ты, Яков Евсеевич, отлично знаешь слабости Курапея. Значит, его материалы следует особенно тщательно проверять. А то что получилось? Этот номер прочитают во всех колхозах и, конечно, заметят «липу». Кто же будет вашему «Коллективисту» верить? А на нем не только твоя подпись. Сверху напечатано, что «Коллективист» — орган райкома партии и районного Совета депутатов трудящихся.
Идельчик перестал оправдываться, угрюмо замолчал.
— Понял теперь, какую ошибку сделала ваша редакция? Придется тебе держать ответ на бюро.
Надо отдать должное Идельчику, он понял всю серьезность обвинений и, глядя мне в глаза, честно сказал:
— Мы эту проработку заслужили, Василий Иванович. — Он вытер платком лоб. — Предупреждал я вас: плохо знаю сельское хозяйство. Это меня и подвело. Ладно, впредь наука будет. Раз уж такой серьезный разговор вышел, выскажу и я вам свои претензии. Мало вижу помощи со стороны организаций… В том числе и райкома. Ответственные работники не пишут статей — не допросишься. Это раз. Тираж «Коллективиста» очень маленький — два. И нужны какие-то меры, чтобы увеличить подписку.
«А чья вина в том, что мал тираж? — готов был вскинуться я. — Разве не редакции? Не умеют сделать газету интересной. Уж не хочет ли Идельчик переложить с больной головы на здоровую?»
И тут же я понял, что не прав. Как ни обидно было себе признаться, но в словах Идельчика была доля истины. «Коллективист» — орган райкома и райсовета. Кто о своем детище должен в первую очередь заботиться? Мы. Идельчик — наше доверенное лицо. Да и к чему приведут упреки? С кем ему делать интересную, содержательную газету? С Мишей Курапеем? А где найдешь сотрудников квалифицированнее?
— Упрек твой принимаю, Яков Евсеевич, — спокойно сказал я. — Давай обратимся к председателям сельсоветов, в парторганизации колхозов, пусть помогут распространять «Коллективист». Но прежде всего редакция должна сделать газету интереснее, приблизить ее к читателю.
— С кем ее сделаешь интересней? — горько усмехнулся Идельчик. — Весь штат: я, секретарь да литсотрудник.
Рассуждал он так же, как и я, ход мыслей у нас был одинаковый.
— Ты мне предъявил претензию, Яков Евсеевич? Теперь я тебе предъявлю. Скажи, сколько у вас внештатных корреспондентов?
Редактор заморгал:
— Точную цифру сказать не могу.
— А приблизительно?
Идельчик признался, что корреспондентская сеть в районе слаба. В редакционном портфеле у него совершенно нет запаса для очередного номера. Поэтому чаще всего материал собирают по телефону. Звонки же дальше сельсоветов не доходят (колхозы да и совхозы в то время не были телефонизированы). Именно поэтому полосы «Коллективиста» заполнялись официальными материалами, перепечатками из центральных газет.
Это общая болезнь низовой печати. У меня уже был опыт работы в Старобине. Как первому секретарю, мне и там приходилось контролировать местную газету, помогать ей в создании актива внештатных корреспондентов.
— Вот в этом и есть наш просчет, — сказал я. — Корреспондентская сеть — основа низовой печати. Как делать макет, верстать номер, я не специалист, а насчет селькорства — могу дать совет. Сам, будучи комсомольцем, пописывал. С чего, Яков Евсеевич, на мой взгляд, надо начать? Обсудите со своим коллективом план работы газеты на следующий месяц. Причем план должен быть конкретным, планируйте статьи работников райкома, райисполкома, секретарей партийных организаций, председателей колхозов. План этот мы утвердим на заседании бюро, как утверждаем план работы райкома и его отделов. Вот так мы сделали у себя в Старобине, и представьте — помогло.
Идельчик оживился, достал из верхнего кармана френча блокнот, стал записывать.
— Для меня запланируйте статью о мерах борьбы с разбазариванием общественных земель колхозов. И еще… Вам лично да и всем надо чаще бывать на полях, в тракторных бригадах, на фермах.
— Это мы и сами знаем, — согласился Идельчик. — Да трудно. Транспорта никакого. Пешком далеко не уйдешь.
— Знаю. При необходимости звоните нам. Когда кто-то едет, всегда прихватит с собой. Главное, создавайте на местах рабселькоровские посты, помогайте редколлегиям стенных газет. Может, организовать районную выставку низовой печати? И наконец, начинайте готовить совещание рабселькоров и редколлегий стенных газет. Словом, вам надо расшевелить народ, оживить работу.
На очередном бюро мы не только «песочили» редакцию «Коллективиста», но и обсуждали вопрос повышения идейного уровня газеты, ее улучшения.
Все это, конечно, положительно сказалось на работе редакции. Червенская двухполоска стала разнообразней по материалам. В ней находили место и важные решения ЦК КП(б) Белоруссии, Совнаркома, давались советы, как применить их в местных условиях, печатались и статьи по краеведению, на злобу дня. Активнее заработал литературный кружок, появились на полосе рассказы молодых авторов, стихи.
Неудивительно, что газету стали охотнее покупать, число ее подписчиков выросло.
В Червене, как и раньше в Старобине, я снова убедился, насколько сложна и разностороння работа секретаря райкома. Она охватывает все отрасли и народного хозяйства и культуры, все, что входит в емкое и ответственное понятие — рождение социалистической нови. Не было такого места в районе, куда бы мне не приходилось заглядывать, не было такого участка работы, делами которого я не интересовался бы.
Организация работы в промартелях, в какой-нибудь бондарной мастерской, торговля в магазинах, в кооперативных лавках, обслуживание в столовых — да разве все перечислишь? А школы? Секретарь райкома должен был знать, как ведется преподавание, достаточно ли учебников, вовремя ли произведен ремонт помещения, парт, не надо ли помочь машинами, рабочей силой. А библиотека?
Бывало, придешь домой часа в три ночи, свалишься в постель, чтобы хоть немного отдохнуть. Тут бы скорее заснуть, а перед закрытыми глазами проходит вереница увиденных за день лиц, припоминаются обрывки разговоров, мелькают сводки, цифры. Мысленно продолжаешь работать: не забыть бы сделать то-то и то-то, тому-то позвонить, туда-то съездить.
Да, секретарь райкома каждый час, каждую минуту должен быть начеку — внимателен, зорок, точен. Ведь с него же первого спрос, если где что не так. Словом, работы невпроворот, успевай поворачиваться.
