Напротив магазина, в том же коридоре, находилась сапожная мастерская. Контрразведчик заглянул туда.
— Каблуки есть? — спросил он у солдата, который помогал работавшему здесь мастеру-обувщику.
У них двоих было своеобразное разделение труда: пожилой смуглолицый мастер выполнял более сложную работу, оставив каблуки, стельки и подметки молодому подсобнику. Тот до армии вообще сапожного инструмента не брал в руки, зато теперь был доволен: приобрел доходную специальность на всю жизнь.
— Каблуки? — переспросил подмастерье. — Есть. Вам на «берцы»?
— Да. Сколько будет стоить их прибить?
— Да сколько? — усмехнулся солдат. — Пачка сигарет.
Монополию на то, чтобы получать от клиентов деньги, мастер-чеботарь оставил за собой. Потому его помощнику приходилось довольствоваться сигаретами, печеньем или лимонадом. Правда, ни для кого не являлось секретом, что когда его учителя на месте не оказывалось, солдат тоже принимал деньги, но все делали вид, что об этом не догадываются. Кроме того, снабжая в достаточном количестве товарищей сигаретами, он всегда был вправе рассчитывать, что будет ими приглашен всякий раз, когда они соберутся пообщаться с «зеленым змием».
На том, собственно, его в свое время и подловили…
— Ну пойдем, покажешь, какие ты куришь, а то я не курю, а потому в них не разбираюсь, — предложил офицер.
Они вышли в коридор. Контрразведчик протянул солдату заранее припасенную пачку — для «отмазки» своего агента от любопытствующих.
— Вон видишь, того, который у стойки? — показал он из темного коридора в освещенное нутро помещения, в котором располагался магазин. — Узнай, кто это…
— А чего узнавать, — хмыкнул ученик сапожника. — Это экспедитор «Военторга». Только не знаю, как зовут… Он тут часто ошивается…
Экспедитор «Военторга»?.. Это, несомненно, вполне могло объяснить присутствие его в магазине. Но с другой стороны, экспедитор — это прекрасная «крыша» для шпиона: он вполне легально мог бывать в любой воинской части гарнизона, мог отлучаться без того, чтобы вызвать чье-либо подозрение…
О полученной информации контрразведчик тут же доложил Игорю Бакаеву. Тот — начальнику…
И завертелось…
Очень скоро выяснилось, что объект и в самом деле заслуживает самого пристального внимания. Как стало известно, он регулярно появляется в местах, где тусуются военные: в магазине, в кафе, на том же переговорном пункте… Тогда-то и обзавелся он оперативной кличкой «Казачок». Потому что сомнений в том, что он занимается отнюдь не только «военторговскими» делами, оставалось все меньше.
Параллельно шла проверка его биографии. Это, как выяснилось, было совсем несложно: Казачок оказался местным. В свое время он служил в милиции, однако его уличили в вымогательстве взяток с торговцев с вещевого рынка, где торговали гардинами — в Моздоке работает единственная оставшаяся в России гардинная фабрика, а потому очень дешевыми тюлями и всевозможными ламбрекенами тут торгуют весьма активно. Причем, делал это настолько нагло, что ему предложили уволиться по-хорошему, дабы не поднимать шума и не выносить сор из избы. Какое-то время перебивался чем придется… А потом устроился в «Военторг»…
— Как же это вы так прошлепали? — попенял сотрудник военной контрразведки своему коллеге из местного управления. — Взяточник и вымогатель — и в «Военторге»…
— А у нас тут сейчас, когда авиабаза развернулась, почитай весь город на вас живет и зарабатывает, — огрызнулся тот. — Где же для вас столько кристальных набрать?..
Тут-то очень вовремя сюда на стажировку прислали слушателя Академии ФСБ Сашу Карандышева. Его и было решено «подвести» к Казачку.
Исходили из того, что соглядатай может знать в лицо местных контрразведчиков, в то время как на молодого, только что прибывшего, парня внимание вряд ли успел обратить.
…«Джимара» была хорошо знакома всем военным гарнизона, как тем, кто тут служил постоянно, так и тем, которые находились в командировке. Владельцем ее являлся отставной прапорщик, который, оттянув армейскую лямку положенный срок, открыл это кафе. Здесь очень прилично готовили, цены поражали умеренностью, спиртное не разбавлялось… Да и отношение к военным было отменное… Короче, «кто в «Джимаре» не бывал, тот Моздока не видал».
Сюда и привез Казачок своего подопечного.
— Нам, пожалуйста, два лывжа, — начал заказывать он. — Два олибаха…
— Нет олибаха, — отозвалась симпатичная улыбчивая девушка, стоявшая за стойкой. — Возьмите цахараджин, очень хорошие сегодня…
— Нет уж, ботву ешьте сами, — усмехнулся Казачок. — Тогда лучше фиджин. Два, разумеется… Ну и водочки, конечно, бутылочку…
Александр с интересом вслушивался в незнакомые названия блюд, от которых так и веяло экзотикой. За те несколько дней, как он прибыл из Москвы, еще нигде не успел побывать и с местной кухней знаком не был.
Они вышли на небольшую веранду, оплетенную густым виноградником. Уселись за столик.
— Красиво тут… — искренне сказал Карандышев.
— А ты что, первый раз сюда приехал?
— Ага. Сами понимаете, солдату не наездиться…
— Понимаю, — согласился Казачок. — Но со мной можешь ничего не бояться. Даже патруля.
— Да? А вы кто?
Вопрос был задан вполне закономерный. В городе всюду было множество людей в военной форме, однако большинство из них на погонах не носили звездочек. Казачок тоже был облачен в обычный здесь «камуфляж»…
На веранде появились и, шумно переговариваясь, расселись за соседним столиком еще несколько человек. Оба собеседника покосились на них, без особой, впрочем, настороженности. Да и в самом деле, чего тут беспокоиться?.. Соглядатай (Казачок, он же Мент) в силу того, что до сих пор у него не было ни малейших оснований для беспокойства, а потому он слишком уверился в собственной безопасности, стажер же заранее знал, кто будет в этой группе. Вновь прибывшие все были в разномастном «камуфляже» — картина привычная для здешних мест в целом и для данного кафе в частности. Спиной к Казачку и Карандышеву уселся Серега Моисеев (для юного Александра, впрочем, он был Сергеем Ивановичем) — супермастер захвата; шпион, в принципе, мог его знать, а потому сотрудник ФСБ уселся так, чтобы как можно реже «светить» тому свое лицо. Зато свой фас Казачку вовсю подставлял Дима Полунин, тот самый иронический поэт, что регулярно веселил сослуживцев едкими стихами, в задачу которого входило максимально концентрировать на себе внимание всех и вся — даже если Казачок и встречал его раньше, в силу специфики деятельности Дмитрия, соглядатай место работы знать не мог. Кузьмича взяли, чтобы он подыгрывал компании, изображая подвыпившего ветерана и сглаживая неловкие ситуации, буде таковые сложатся. Еще двое офицеров были из группы спецназа Гайворонского — они были откровенно рады этому заданию, которое позволяло немного отвлечься от довольно однообразных будней, которые томительно тянулись между нечастыми выходами «в поле». Ну а еще двоих взяли для обеспечения прикрытия: один прапорщик служил в вещевой службе, был известен тем, что через «поллитровый» рубль всех подряд снабжал новенькой, со склада, формой, второй, сверхсрочник, работал в системе ГСМ — ни одного из них и близко невозможно было заподозрить в том, что они могут сотрудничать с «органами»; они и не сотрудничали, обоих использовали «втемную», для отвода глаз, мол, обхаживают офицеры нужных людей, хотят что-то с них поиметь…
Между тем на столике между Казачком и Карандышевым появилась бутылка, рюмки, минеральная вода, дымящийся, источающий аромат нарезанный тонкий пирог.
— Не пробовал? — кивнул на пирог Казачок.
— Нет, — откровенно сглотнул слюну Александр.
— Полжизни потерял! Это и есть фиджин — осетинский пирог с мясным фаршем. Объедение!.. Но я больше люблю олибах — пирог с местным сыром. Тот олибах, что продают на базаре, даже и не пробуй — это не олибах, а пародия, потому что делается с обычном творогом. Настоящий делается со специальным сыром…
— Обязательно попробую, вы так вкусно рассказываете, — засмеялся стажер и потянулся к пирогу вилкой.
— Э, нет, молодой человек! Только ручками, ручками…
Шпион наполнил рюмки. Он держался просто и непринужденно, откровенно предвкушал выпивку и обед… У Александра даже мелькнула мысль о том, что они ошиблись, подозревая этого человека в шпионаже. Однако тут же себя одернул: а с чего бы это он вдруг ни с того ни с сего зазвал его сюда?.. Нет, все правильно, враг это, враг…
У Карандышева от этой мысли чуть дрогнула рука, водка расплескалась на стол.
— Ты чего это? — мгновенно насторожился Казачок.
— Да так, непривычно, — растерянно пробормотал стажер.
— А, боишься вон тех? — кивнув на соседний столик, по-своему понял шпион.
