Во время высадки Заломай обратил внимание на то, что волнами к берегу прибито множество бревен. Наверно, в мирное время на Сег-Озере были лесоразработки. Бревнами воспользовались разведчики. Они не стали, как это предусматривалось по плану, маскировать лодки на берегу, а затопили их у самого берега и закрыли этими бревнами. Так маскировка надежнее.
Заломай отвел группу от берега глубже в лес, где решил переждать до рассвета. Сержант Симонов раскинул усы антенны. Заломай направил Вершинину первое донесение.
Когда начало светать, разведчики осмотрелись. Лес, сплошной лес, никаких следов противника. Над озером поднимался легкий туман, скрывавший от глаз тонкую полоску берега, на котором остался Вершинин, боевые товарищи.
Заломай подошел к воде, посмотрел, хорошо ли скрыты лодки. Да, они надежно укрыты бревнами. Осмотрел место высадки — не осталось ли каких-либо следов? Нет, берег каменистый, следов незаметно. Четырех разведчиков с двумя ручными пулеметами Заломай решил оставить в районе высадки для охраны лодок. Товарищи помогли им замаскироваться. Он проверил маскировку. Отлично, обнаружить их почти невозможно. Выделил парный дозор. Указал дозору азимут движения, поставил задачу.
Дозор пошел. За ним на расстоянии зрительной связи последовал Заломай с остальными разведчиками. Шли медленно, осторожно, внимательно осматриваясь по сторонам. Ведь обстановка была неизвестна. Враг мог появиться в любой момент.
Согласно топографической карте, имевшейся у Зало-мая, в 3 км от берега проходит шоссейная дорога, которая тянется параллельно берегу к линии фронта. Туда и вел Заломай свою группу, так как по приказу Вершинина должен был захватить пленного именно на этой дороге. Дозорный подал сигнал «Внимание». Заломай остановил группу, а сам подошел к дозорным.
— В чем дело? — тихо спросил он.
— Впереди шоссе, — последовал ответ.
Заломай сделал рукой знак группе — оставаться на месте. Сам с дозорными ползком направился к шоссейной дороге. Выбрав удобное место, стали наблюдать. Шоссе было хорошо накатано, но пустынно. Стояло еще раннее утро. «Хорошее место для засады», — подумал Заломай и послал одного дозорного привести сюда всю группу. Разведчики подошли. Не успел он продумать до ко.нца, где расставить разведчиков, как на шоссе появился самокатчик. Он ехал от фронта в сторону тыла. Заломай вскинул бинокль. Стало видно спокойное лицо самокатчика, на плечах погоны с одной лычкой, покачивался прикрепленный к раме самоката черный портфель. Бинокль Заломая на секунду задержался на этом портфеле. «Наверное, какой-нибудь штабной писарь с донесениями», — подумал Заломай. В одно мгновенье созрело решение — взять писаря. Самокатчик уже приближался к тому месту, где находилась группа. Времени оставалось буквально несколько секунд.
— Морозов! На дорогу, остановить самокатчика,
остальным приготовиться!
Морозов, одетый в серый финский мундир, вышел на шоссе и поднял руку.
— Ну-ка, остановись, приятель, — сказал он по-фински.
Капрал резко затормозил, на какое-то мгновенье замер на месте, потом рванул самокат на «дыбы», рывком развернулся на заднем колесе на 180° и, нажав на педали, стремглав помчался в обратную сторону. Морозов растерялся. Он не ожидал такого оборота дела. Не ожидал этого и Заломай. Изумленный Морозов стоял на шоссе, глядя, как удаляется финский самокатчик. Потом, решив, что все равно группа теперь обнаружена, вскинул автомат, прицелился в ноги самокатчику и дал короткую очередь. Самокатчик, не оглядываясь, мчался к повороту дороги и вскоре скрылся за ним. Финский капрал мастерски владел своим самокатом,
— Эх, неудача, — сказал Заломай, — допустили ошибку.
Но разведчики совершили сразу две ошибки. Первая заключалась в том, что командир группы поторопился с захватом пленного, засада не была еще подготовлена, разведчики не успели занять свои места, поэтому никто не смог перехватить капрала, когда он повернул назад. Вторую ошибку совершил Морозов. Не следовало стрелять по капралу, так как это развеяло все сомнения у последнего в отношении того, кто появился перед ним. Надо полагать, что капрал не замедлил доложить своему начальству о случае на дороге. Так оно и было. Но...
Но вернемся пока к разведчикам.
Проводив взглядом скрывшегося за поворотом финского самокатчика, Заломай повел группу через дорогу дальше в глубь леса. Он помнил строгий приказ Вершинина: если группа будет обнаружена, ни в коем случае не отходить к берегу, а уходить глубже в тыл противника, подальше от того места, где спрятаны лодки.
Когда разведчики прошли километра полтора, до их слуха донеслись звуки автоматной стрельбы. Одна, вторая, третья короткие очереди. Заломай прислушался. Некоторое время стояла тишина, потом снова послышалась стрельба. Она доносилась оттуда, где находились четыре разведчика, охраняющие лодки. Если противник их обнаружил, то положение всей группы станет еще более серьезным. Надо выяснить, что там происходит. Заломай послал с этой задачей старшего сержанта Ду-бинского и разведчика Еремина.
Уже подходя к месту укрытия лодок, Дубинский и Еремин поняли, что стрельба идет где-то левее. Дошли до самого берега. Оставленные там разведчики были на месте и продолжали вести наблюдение из-за своего укрытия. Дубинский подошел к одному из них.
— Ничего не случилось? — спросил он.
— Нет. Здесь спокойно. Никто не появляется. Слышна стрельба в полукилометре отсюда.
Дубинский и Еремин осторожно пошли на звуки доносившихся выстрелов. Пройдя метров шестьсот, они увидели такую картину.
У самой воды на берегу стояли мишени. Три солдата лежа стреляли по ним, четвертый, по-видимому офицер, стоял чуть сзади и командовал. Поодаль, у большого бревенчатого барака, сидели и лежали еще несколько солдат. Из трубы барака поднимался сизый дымок.
Дубинский насчитал семнадцать солдат.
— В бараке, наверное, есть еще люди, — шепотом сказал он своему напарнику.
— Больше чем двадцать пять человек барак не вместит,— так же шепотом ответил Еремин.
Пронаблюдав минут пятнадцать, запомнив расположение барака и окружающих его местных предметов, Дубинский с напарником направились обратно.
Выслушав Дубинского, Заломай подумал: «Неплохо бы с наступлением темноты совершить нападение на этот гарнизон, захватить пленных, остальных уничтожить». Он вырвал из блокнота листок бумаги, написал донесение и подозвал радиста:
— Передай майору.
Это было то самое донесение, в котором он просил разрешения совершить налет на гарнизон. Какой ответ дал Вершинин, читателю известно.
Получив приказ Вершинина, Заломай повел группу дальше в лес, чтобы затем выйти к шоссе западнее того места, где они пытались захватить самокатчика. Разведчики шли медленно, соблюдая все меры предосторожности. Они опасались, что самокатчик поднял тревогу и теперь на шоссейной дороге и в лесу рыскают отряды прочесывания.
К шоссе подошли, не встретив врага. Заломай оставил группу в лесу, а сам с двумя разведчиками расположился непосредственно у дороги для наблюдения. На дороге все было спокойно. Двигались в обе стороны редкие автомашины. Патрулей не видно. «Тем лучше,— подумал Заломай, — теперь уж не ошибемся».
Место для засады выбрали между двумя изгибами шоссейной дороги. У каждого изгиба расположилось по одному наблюдателю-сигнальщику, между ними — ядро засады.
Более двух часов находились разведчики в засаде. Пропустили несколько автомашин и два броневика. Заломай выжидал. Действовать нужно было наверняка. Он внимательно следил за сигнальщиками. Вот наблюдатель-сигнальщик Дубинский подал сигнал «Внимание». Это значит, что на дороге появился очередной «объект». Но ни Заломай, ни другие разведчики пока его не видят, «объект» еще скрыт за поворотом. Все в напряженном ожидании. Наконец из-за поворота появилась пароконная повозка, и на ней два человека. Дубинский подал второй сигнал «На дороге тихо». Значит, сзади повозки никого нет. Заломай посмотрел в сторону второго сигнальщика. Тот подавал аналогичный сигнал. Следовательно, и с этой стороны ничто не угрожает.
— Будем брать, — тихо сказал Заломай. — Приготовиться!
Пара коней, цокая копытами, рысцой трусила по шоссейной дороге. Теперь разведчики хорошо видели двух солдат, восседавших на повозке. У того и у другого на груди болтались автоматы. Повозка вошла в середину засады.
— Вперед! — скомандовал Заломай. Секунда — и повозка окружена.
— Руки вверх! — по-фински приказал Морозов. Двое разведчиков схватили лошадей под уздцы. Двое других — уже на повозке, снимают с остолбеневших, солдат их автоматы, быстро ощупывают карманы, снимают с ремней финские ножи.
— Слезайте! — говорит Морозов.
Финны молча, с поднятыми руками, спрыгнули с повозки.
