Однако даже в этой мысленной запальчивости командиру не изменил здравый смысл в реальной оценке боевого потенциала группы. Не было случая, чтобы при огневом контакте моджахеды не превосходили ее в три-четыре раза. И не случалось, чтобы они не были уничтожены. Как правило, при таком соотношении сил одерживал победу и армейский спецназ, но здесь редко обходилось без потерь. Кондратюк в десятках боев не потерял ни одного человека, и, что неизменно вызывало сомнение армейского начальства, ни один человек не был ранен в бою. Однако в этот поиск группа вышла налегке, только с личным оружием, гранатами и небольшим запасом мин, без пулеметов и гранатомета, что существенно снижало огневую мощь и ограничивало возможности боевой активности. Командир не мог не учитывать этого.
Он не задумывался, к чему все эти оценки и рассуждения и вдруг понял: караван. Не сознавая того, мысль его работала в этом направлении — устроить засаду на караван. В любом из них, даже в малом, найдется достаточно воды. Майор тронул рукой прикорнувшего рядом радиста. Омелин мгновенно открыл глаза.
— Садись за рацию, Володя, — сказал командир.
Он сообщил Жилину свои координаты, коротко обрисовал положение, в котором оказалась группа, и попросил направить вертолеты для разведки караванов в этом районе, в пределах досягаемости для организации засады. «Ждите», — ответил подполковник.
Посылая это сообщение, Кондратюк не обольщался, что быстро получит результат. Скорее сообщил, чтобы потом не корить себя за то, что использовал не все возможности. Ему, пожалуй, одному из первых стала ясна новая тактика исламской оппозиции при проводке караванов. Раньше, пересекая границу, они углублялись на территорию Афганистана иногда на триста-четыреста километров, и по пути передавали часть груза местным военным формированиям. Информация о движении таких внушительных караванов добывалась разведкой и становилась известной советскому командованию, которое в нужное время и в нужном месте обрушивала на караван силы спецназа, войсковых подразделений, артиллерии, штурмовой авиации. Теперь же, проведя караван через границу, его останавливали в условленном месте, где всю доставленную поклажу перегружали, создавая более мелкие караваны, которые незаметно расползались по стране, доставляя груз моджахедам в различные провинции. Поняв, что их новая тактика разгадана, оппозиция с использованием разнообразных хитростей стала совмещать новую тактику с прежней. Большие караваны насчитывали иногда более двухсот машин и вьючных животных. И если бы Жилин располагал информацией о таком караване, проникшем столь далеко территорию Афганистана, для Кондратюка она была бы бесполезна. Конечно, группа могла бы частично уничтожить, а главное задержать эту махину до подхода войск или налета штурмовой авиации. Но майор не преследовал такую цель. Его целью была вода для изнуренных, мучимых жаждой семнадцати человек, возвращающихся после выполнения задании. Потому Кондратюка и удивило уверенное заявление подполковника: «Ждите».
Он не мог знать, что против именно такого полноценного каравана, проникшего на четыреста километров вглубь страны с мандатом канцелярии президента, под охраной моджахедов в форме афганских правительственных войск, готовится войсковая операция. Для полной готовности не хватало нескольких дней. Руководство операцией попросил командующего доверить лично ему новый начальник штаба 40-й армии. Подполковник Жилин связался со своим непосредственным начальством в Кабуле, объяснил положение дел с группой Кондратюка и попросил договориться с армейским командованием о частичном изменении плана и переносе сроков начала операции. Там, где сейчас расположился караван, — в заброшенном горном кишлаке километрах в пятнадцати от места нахождения группы майора — были все условия для долговременной обороны. Здесь нельзя задействовать ни боевую технику, ни артиллерию. Придется использовать крупные силы пехоты и штурмовую авиацию, которую наверняка будут поджидать имеющиеся теперь на вооружении моджахедов американские переносные зенитно-ракетные комплексы «Стингер». Наша мотопехота, не приученная к войне в горах, слабо подготовленная в военном отношении, неизбежно понесет большие потери. И неизвестно, чем может закончиться вся операция.
Подполковник предлагал вынудить душманов скрытно увести караван в другое место. Самым удобным местом является обрывистое русло высохшей летом реки, добраться к которому можно лишь по единственной приличной тропе, пролегающей относительно близко к расположению группы Карцева. Глава каравана сегодня же вечером получит сообщение от «своей», работающей на Жилина агентуры сообщение, что тайна каравана раскрыта и этой ночью планируется нападение крупных сил советских войск. Однако в течение ночи можно незаметно уйти, и пусть шурави атакуют пустое место. А чтобы подтвердить поступившие от агентов сведения, надо направить, якобы на разведку, вертолеты. Пусть демонстративно летают над кишлаком, будто бы уточняя данные наземной разведки. Но направить их только под вечер. Потому что, если встревожить их днем, они, как обычно, разбив караван на части, могут сниться места засветло. Тогда группа Кондратюка не успеет подойти к тропе и занять место для засады, потому что ей выйти на перехват можно лишь с наступлением сумерек.
А главное, на что упирал подполковник, это на выгодное для советских войск расположение каравана на новом месте. Потому что больше ему расположиться просто негде, да ему и не уйти дальше за ночное время. А там есть условия для использования не только авиации и артиллерии, но и бронетехники. Для страховки подполковник предлагал срочно перебросить батальон армейского спецназа, чтобы перекрыть выход каравана на равнину, если он вопреки всем расчетам все же сумеет за ночь преодолеть такое расстояние.
Кабульское начальство приняло доводы подполковника и обещало, связавшись с командованием армии, вскоре дать ответ. Однако в конце разговора, оценив инициативу Жилина, дало понять, что вообще-то лучше бы ему заниматься своим непосредственным делом. Он сделал вывод, что его начальство вряд ли станет торопиться с ответом, и тут же связался с полковником Клементьевым. Через несколько минут полковник был уже у начальника штабами армии. Зная о новом назначении Клементьева, тот принял его незамедлительно. Выслушав предложенный Жилиным план и доводы полковника в поддержку этого плана, начштаба поднялся из-за стола, походил по кабинету, раздумывая. Отказать полномочному представителю в Афганистане такой организации, как ГРУ, он не хотел и вместе с тем не мог отказаться от первой разработанной им на новом месте относительно серьезной операции.
— Вы не считаете, Матвей Семенович, что складывается нелепая в военном отношении ситуация? — спросил он. — Обычно мы жертвуем людьми для уничтожения караванов. Вы же, по существу, предлагаете пропустить караван для спасения ваших людей.
— Дело обстоит иначе, генерал, — сказал полковник, умышленно изъяв из обращения слово «товарищ», чтобы этой фривольностью показать не только свою реальную независимость от начальника штаба армии, но и более того…
Однако тот не понял или не захотел понять Клементьева, чувствуя надежность своего положения.
— Согласитесь, ваша импровизация с изменением плана попахивает авантюрой, — сказал он с укоризной.
— Пожалуй, вы правы в том, что наша работа нередко граничит с авантюрой, — с улыбкой ответил полковник. — Но с авантюрой осмысленной и просчитанной. А что касается того, кем и ради чего жертвовать, могу сказать следующее. Группа, ради которой предлагается не отменить, а изменить план и ускорить его выполнение, стоит многих таких караванов. Она уже уничтожила их десятка два. Причем, более десяти — своими силами, без помощи армии. И способна уничтожить еще столько же.
Полковник несколько завысил заслуги нынешнего отряда Кондратюка. Сам командир во главе подчиненных ему групп действительно участвовал в разгроме не менее двадцати караванов афганской оппозиции. На его нынешнюю группу из этого количества сходилось семь уничтоженных самостоятельно и два — с привлечением армейских частей и авиации.
— К тому же, прошу учесть, что караваны — не основная, а попутная работа данной группы, — добавил Клементьев.
— Ну, если это профессионалы такого уровня, — развел руками начштаба, — то, наверное, уж найдут способ с честью выйти из создавшегося положения, не нарушая планов командования.
— Они найдут выход и из преисподней, — заверил полковник. — Но хотелось бы без жертв.
— Какая же война без жертв, — снисходительно усмехнулся генерал. — Разве что в разведке.
— В хорошо поставленной разведке, — сухо уточнил Клементьев. — Во всяком случае, в этой разведывательно-диверсионной группе до сих пор не было ни одной жертвы.
