—Живут же абреки.
—Живут! Но живут они грабежом и воровством. Живут как бродячие волки.
—Что же мне делать? — Ваха виновато посмотрел на дядю.
—Иди в армию, там многое поймешь, разберешься со своими мыслями. Ты сидишь в яме ненависти, которая закрыла от тебя мир.
В армии он держался особняком, ни с кем не дружил. По прибытии в часть, после принятия молодыми солдатами официальной «Присяги», по закону дедовщины, старослужащие солдаты «принимают присягу» ударами ложкой или солдатским ремнём по ягодницам. Когда очередь дошла до Вахи, он выхватил штык-нож.
—Кто хочет умереть, подходи! — его вид подтверждал, что намерения не разойдутся со словами.
С тех пор его никто не трогал, но внеочередные наряды буквально сыпались на него, он стал частым «гостем» на кухне, а еще чаще в карауле.
—Нет, дядя неправ, с ними нельзя нормально жить.
Перед рассветом подняли по тревоге, казалось, предстоит обычный учебный день, но после объявления приказа об интернациональной помощи Афганистану, стало ясно, что придется воевать.
Первый бой он запомнил навсегда. Казалось, пули свистели вокруг, рвались гранаты, стоял невообразимый грохот, падали и стонали люди. Ваха стоял, не зная, что ему делать. Лейтенант налетел на него коршуном, сбил с ног и увлёк под скалу, которая урывала от пуль.
—Тебе что жить надоело? Чего сидишь, стреляй. Вахе стало стыдно за растерянность, а может трусость свою. Его автомат лихорадочно затрясся в руках, выпуская очереди пуль. Через пороховой дым Ваха видел, как дух, сраженный им, упал, и скатился вниз, к подножью горы.
—Молодец, боец, станешь настоящим солдатом, только больше не подставляй свою голову.
Бой прекратили появившиеся в небе вертолеты. Боевики не выдержали их ракетного удара, спешно пытались скрыться в расщелинах гор, отступали. Ваха впервые видел убитых товарищей, которых он помогал грузить. Он увидел смерть, которая на это раз минула его, смерть, которая стояла у его изголовья.
—Ну, как боец, ноги дрожат? — спросил лейтенант и, не дождавшись ответа, сказал, — ничего! Это бывает со всеми, а вообще молодец, быстро справился со страхом.
—Спасибо, товарищ лейтенант, вы спасли мне жизнь.
Ваха не узнал фамилии русского лейтенанта, события развивались стремительно, их военные пути разошлись.
Много раз он участвовал в боях, плечо, к плечу с солдатами разных национальностей, но там не было национальностей, там было боевое братство. Ни пуля, ни осколок не спрашивали национальности, убивали, ранили, калечили. Солдаты задавали себе и офицерам наболевший вопрос:
—Зачем мы здесь?
Офицеры прятали глаза, они думали также, но вопрос требовал ответа:
—Идите к замполиту, он умеет про это говорить.
—Мы знаем, он будет трёкать про помощь, но никто этой помощи не хочет принимать, и благодарят за неё пулями.
Ваха помалкивал, он думал также, его многолетняя ненависть стала питаться мыслью о том, что русские когда-то захватили Кавказ, теперь им потребовался Афган. Где-то подспудно его рассудок пытался сопротивляться, но то, что он носил в себе с детства, побеждало.
Судьба была благосклонна к Вахе, он вернулся домой, женился, война и домашние заботы притушили былую ненависть к русским.
Вернувшись с войны, устроился в Гудермесе на работу, как участнику войны дали двухкомнатную квартиру, родилась дочь Асия. Жизнь стала налаживаться. С экранов телевизоров новый Генеральный секретарь вещал о перестройке, об улучшении жизни в стране, но все получилось по-другому. Пошли слухи, что в соседней Грузии танками давили людей. В Грозном народные волнения постепенно переходил в безвластие. Появились вооруженные люди. Волна хаоса захватила всю республику.
Ваха без сомнения встал в ряды тех, кто требовал независимости. Казалось, что, наконец, республика стала независимой, но опять война.
Ваха командовал крупным отрядом боевиков, Масхадов лично знал и отмечал его боевые качества, ставил в пример. Постепенно состав отряда менялся, все больше вливалось в него иностранцев, которые принесли с собой наркотики, необъяснимую жестокость. Пленных солдат российской армии резали, как баранов. Многие чеченцы последовали их примеру. Ваха был уже не в силах их остановить.
В перерыве между войнами улучшения в республике не наступило, более того, действовал только один закон, закон силы. Тейпы содержали свои армии, которые, зачастую никому не подчинялись.
После начала второй чеченской войны стало ясно, что правительству Масхадова долго не протянуть. Российская армия уверенно приближалась к Грозному.
Масхадов вызвал Ваху Ахматова и приказал взять под контроль перевал и не дать федеральным войскам пройти его и завершить окружение города.
Отряд втягивался в горы. Ваха смотрел на проходящую толпу боевиков, среди которых уже скоро не будет чеченцев. Одни ушли на равнину, чтобы через амнистию легализоваться, другие бежали за границу. Остались те, кто кровью людской измазан с головы до пят. Всё чаще в его душе возникало желание разрядить автомат в своих подчиненных, и вернуться туда в Афган, где каждый мог отдать жизнь за друга, за товарища, где безвестный ему лейтенант, рискуя жизнью, спасал его.
Мимо него проходила разношёрстная вооруженная толпа, которая умела только убивать.
Ваху охватило чувство яростной брезгливости к этим людям и к самому себе.
—Разве мы бойцы за свободу Ичкерии? Сброд бандитов! Я тоже стал бандитом.
Он положил палец на спусковой крючок автомата, но усилием воли удержал себя. Чтобы отвлечься стал думать о семье, которую после начала войны отправил в горы к дяде. Надеялся, что туда война не доберется. Острая тревога за семью вытесняла все, заполняя его душу.
—Как живут жена и мои дочки: Асия и недавно родившаяся Амина? Что будет с ними? Пламя войны пришло к ним и может сжечь их жизни. Это я несу им войну и возможно смерть.
Откуда-то из глубины души просилась надежда, что все обойдется и война пройдет мимо аула. По крайней мере он всегда сможет отвести это пламя в сторону.
—Надо обязательно с ними увидеться, может в последний раз, — с теплотой и тоской в душе подумал Ваха, через аул будем проходить….
* * *Аул встретил напрошенных гостей молчанием, женщины и дети стояли у своих домов и с опаской смотрели на проходящий отряд. Ваха, увидев, что некоторые боевики направились к жителям селения, во весь голос крикнул:
—Проходим без остановок.
—Командир, почему проходим, почему не останавливаемся?
—Это мой родной аул, кто возьмет у жителей его хоть крошку, расстреляю!
Дядя Руслан вместе со всеми стоял на обочине и хмуро смотрел на боевиков. Жена Вахи от порога своего дома ловила взгляд мужа. Она не посмела приблизиться к нему на глазах людей.
—Здравствуй, дядя Руслан, мир дому твоему. Как моя семья?
Дядя и племянник обнялись.
—С семьей все хорошо. Все живы, младшая дочь Амина приболела. А ты, похоже, пришел не с миром! Ты даже детей своих не жалеешь. Куда деваться людям?
—Мы уйдем на перевал, это недалеко, но я постараюсь, чтобы все обошлось.
—На все воля Аллаха, может и обойдется, — пряча глаза, ответил Руслан.
Боевики скрылись за кустарниками.
—Дядя мне надо идти, как только освобожусь, приду к тебе поговорим.
Ваха подошел к жене и детям.
* * *День катился к вечеру, когда Ваха Ахматов вернулся в аул. Разными взглядами встречали его и двух телохранителей жители. Одни видели в нем бандита, другие героя.
Дядя Руслан встретил племянника у ворот, жена Лейла вышла из дома, держа на руках дочь Амину, Асия жалась к ногам матери. Она еще не могла понять, что происходит. Хозяин дома Руслан обнял племянника, пригласил в дом. Ваха шагнул к жене и детям, дочь Асия спряталась за мать. Отец несколько смутился и попытался взять Амину на руки, но жена отстранилась от мужа.
—В чем дело? — строго взглянул он на жену.
—Она болеет. Сейчас спит, ты ее разбудишь.
—Ваха понимающе закивал головой и, обойдя жену, протянул Асие куклу.
—Асия, дочь, возьми куклу, я для тебя ее купил
Готовая заплакать Асия, вопросительно взглянула на мать.
—Возьми дочь, это папа твой, он в подарок куклу привез.
Девочка несмело протянула ручонку и тут же убрала.
—Бери, доченька, это твой папа, он не сделает тебе ничего плохого.
Девочка несмело взяла игрушку и опять спряталась за подол матери.
Утром мужчины уединились во дворе под раскидистым деревом.
—Рассказывай, зачем привел с собою банду? Тебя дети не знают, чужим человеком считают, а ты все с оружием ходишь.
—Что рассказывать? Приходит всему конец, вот и наша война за независимость скоро закончится.
