На целых шесть часов сектор «Омаха» превратился в кровавый хаос. Американцы удерживали лишь несколько ярдов берега; волны на самом деле окрасились в красный цвет. Пока командиры не сошли на берег, солдаты не пытались добежать до дамбы. Бригадный генерал Норман Д. Кота, помощник командира 29-й дивизии, спокойно расхаживал среди припавших к земле солдат. «Только два сорта людей останутся на этом берегу — мертвые и те, кто собрался умирать. А теперь давайте уберемся к чертовой матери отсюда!» — прокричал он.
Один за другим, медленно бойцы начали подниматься и приступать к делу. Они пробивали проходы во вражеских заграждениях, чтобы можно было двинуться вперед по лощинам. Перед одним таким проходом лейтенант и сержант 16-го полка рискнули жизнью и поползли наверх, обнаружив, что дорогу им преграждает только колючая проволока.
Лейтенант вернулся к рядовым, распластавшимся на берегу Уперев руки в бока, он сказал: «Вы собираетесь валяться тут и ждать, пока вас убьют, или подниметесь на ноги и сделаете хоть что-нибудь?» Никто не пошевелился, и лейтенант с сержантом сами бросились на проволоку. Это придало людям достаточно мужества, и они пошли вперед, к минному полю.
Много таких событий случилось 6 июня 1944 года. К концу дня очистили от противника участок больше 6 миль в длину и 2 миль в глубину. На берегу сложили головы 3000 американцев.
Рано утром 6 июня германские дежурные офицеры в Нормандии начали получать путаные сообщения о том, что приземляются тысячи парашютистов. Офицеры помчались к полевым телефонам, чтобы доложить по инстанциям, и весь механизм немецкого военного ведомства пришел в движение.
Эрвин Роммель находился в Германии, где отмечал день рождения жены, полагая, что плохая погода воспрепятствует в ближайшее время вторжению союзников, а его начальник штаба, Ганс Шпейдель, сумел дозвониться до фельдмаршала только поздним утром. Роммель тут же выехал в Нормандию.
На расстоянии прямого броска от берега, к югу от Кана, стояла лишь одна танковая дивизия — 21-я. Две другие дивизии были намного ближе: «Лер» в пригороде Шартре и танковая дивизия СС «Гитлерюгенд», расположенная на западе от Парижа. Если бы они выдвинулись после первого сообщения о вторжении, они почти наверняка сбросили бы противника в море, поскольку утро 6 июня было крайне облачным и авиация союзников не могла помешать переброске немецких войск. Но командование группы армий «Б» могло отдавать приказы 21-й дивизии, а две другие были подчинены Гитлеру.
Йодль отказался будить фюрера и спросил, является ли высадка в Нормандии основным ударом союзников? Было уже 4 часа дня, когда дивизии сдвинулись с места.
В 21 — и дивизии было 150 танков, 60 штурмовых орудий и 300 бронетранспортеров. Утром командир дивизии Эдгар Фойхтингер направил часть своих сил на уничтожение британских парашютистов на востоке от реки Орне, однако получил встречный приказ от командования 7-й армии начать штурм на западе от реки. Это вызвало задержку, и только одна боевая группа из пятидесяти танков и панцергренадерского батальона в середине дня начала атаку в направлении сектора «Меч».
Около 930 утра 1-й батальон британского Южноланкаширского полка добрался почти до Кана, но наткнулся на позицию трех немецких противотанковых орудий, установленных на холме. Англичане окопались и стали ждать подхода 65 танков из 185-й бригады, которые, как предполагалось, должны были возглавить утренний штурм Кана. Три часа южноланкаширцы просидели в окопах, а танки тем временем ждали, пока расчистится от сутолоки дорога к сектору «Меч».
Около двух часов дня двадцать танков «Шерман» наконец атаковали немецкую позицию. Немцы отвели свои пушки, а группа поддержки танков, Стропширская легкая пехота, двинулась к Кану. Недалеко от города англичане наткнулись на позиции окопавшейся пехоты противника и отошли в Бьевиль, на 4 мили к северу. Это был ближайший к Кану пункт, куда за месяц добрались союзники.
Тем временем боевая группа 21-й танковой дивизии повернула на западе от позиций стропширцев и направилась на север, намереваясь отделить сектор «Джуно» от сектора «Меч», а затем уничтожить войска союзников в обоих секторах по очереди. Немцы добрались до неохраняемого берега между двумя секторами в 8 часов вечера.
Фойхтингер послал еще пятьдесят танков, чтобы усилить свою группу, когда экипажи шедших в авангарде танков увидели самое большое с начала войны количество планеров — целых 250 единиц, — которые направлялись на поддержку 6-й воздушно-десантной дивизии, расположенной в нескольких милях восточнее. Фойхтингер ошибочно предположил, что планеры будут садиться у него в тылу, намереваясь отрезать дивизию, и отозвал все танки. Это случайное появление планеров положило конец последней надежде немцев ликвидировать плацдармы, захваченные войсками союзников.
Немцы совершили и другую фундаментальную ошибку: они отправили две свои танковые дивизии к пляжам Нормандии днем. Роммель и Гудериан возражали против этого, говорили, что войскам следует передвигаться ночью. Но ОКБ приказало 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд», которая стояла на западе от Парижа, двинуться на Кан днем 6 июня. Дивизия завершила 75-мильный переход только в 9–30 утра 7 июня. Фридрих Долльман, командующий 7-й армией, приказал танковой дивизии «Лер», стоявшей возле Шартре, в 110 милях от фронта, днем 7 июня двинуться на Виллерс-Бокаж, в 15 милях к юго-западу от Кана, чтобы блокировать движение англичан в этом направлении. Командир дивизии Фриц Байерляйн возражал, но тщетно.
Обе дивизии понесли тяжелые потери от воздушных атак союзников. Дивизия Байерляйна, единственная полностью укомплектованная танковая дивизия в Нормандии, потеряла пять танков, 84 самоходные артустановки и полугусеничные машины, а также 130 грузовиков и топливозаправщиков. Из-за воздушных атак управление частями дивизии нарушилось, и ее танки не смогли пойти в атаку, когда настало ее время. В то же время у танковой дивизии СС «Гитлерюгенд» не было ни времени, ни возможности для скоординированного наступления всеми соединениями.
Тем не менее прибытие обеих танковых дивизий остановило быстрое продвижение союзников по Нормандии. Но и эти, и другие дивизии немцев были уничтожены, так как выступали поодиночке, а момент, когда германская армия могла бы сбросить союзников в море, был упущен.
Тем временем Гитлер держал некоторые самые сильные свои части возле побережья» Па-де-Кале, все еще полагая, что вторжение в Нормандию было отвлекающим маневром. Из района Па-де-Кале 12–13 июня он начал обстрел Лондона самолетами-снарядами «Фау-1», а в сентябре была запущена первая баллистическая ракета «Фау-2».
10 июня Роммель предложил Гитлеру заменить все построенные в линию танковые части пехотными соединениями, а танки перевести на запад, чтобы отрезать и уничтожить американцев в нижней части полуострова Котентен (7-й корпус, который высадился в секторе «Юта», а также 82-ю и 101-ю воздушно-десантные дивизии). Но Гитлер наложил вето на этот план, и немцы на всех участках фронта были вынуждены перейти к обороне.
Это привело к напряженному противостоянию, но в его исходе никто не сомневался. Силы союзников в Европе росли день ото дня. И вскоре союзники должны были вырваться из Нормандии и разбить германскую армию.
Глава 22
Освобождение Франции
Все бедственные события, которые предсказывал Роммель, когда говорил о том, что нельзя двигать войска вперед, начали сбываться. Практически каждое соединение, получившее приказ прибыть на театр боевых действий, понесло тяжелые потери. Потери немцев достигали 2500–3000 человек в день. Танки уничтожались в огромных количествах, а заменить их было практически нечем.
Самолеты союзников нарушили систему транспортных перевозок в Нормандии и уничтожали все движущиеся в дневное время по дорогам объекты. Немецким коммуникациям был нанесен такой ущерб, что лишь самое скудное количество продовольствия и боеприпасов доставлялось на фронт.
Поскольку Гитлер постоянно повторял свой знаменитый приказ — удерживать каждый квадратный метр, — Рунштедт и Роммель 29 июня поехали в Берхтесгарден, чтобы переговорить с фюрером.
Идея Гитлера остановить продвижение западных союзников была совершенно нереальной. Военно-морской флот Германии должен был атаковать суда союзников, но адмирал Дёниц выделил лишь несколько небольших миноносцев и других легких судов, а они мало что могли сделать. Тысяча новых двухмоторных реактивных истребителей «Ме~2б2» должна была установить контроль в небе над Нормандией. Однако истребители англо-американской авиации зимой и весной 1944 года фактически уничтожили основное ядро опытных германских пилотов. Люфтваффе смогло выставить только 500 экипажей, большинство из которых были плохо обучены. Вследствие этого очень мало «Ме-262» со скоростью 870 километров в час и мощным вооружением (четыре 30-миллиметровые пушки), которые могли превзойти любой истребитель союзников, когда-либо летавший в небе Германии, участвовали в боевых действиях.
