Несмотря на изобретательность американцев, процесс шел медленно. Кроме того, надо было придумать способ, как быстрее и безопаснее провести танки сквозь изгороди, поскольку прорыв через них оголял тонкое днище танков, подставляя его под вражеский огонь.
«Шерманы», оборудованные бульдозерными ножами, могли справиться с такой задачей, но слишком мало. подобных танков принимало участие в боевых действиях. Использование взрывчатых веществ для подрыва живых изгородей замедляло атаку и позволяло немцам точнее наводить свои орудия. В отдельных подразделениях к «Шерманам» приваривали резаки, с помощью которых танки могли пробиться через самую толстую изгородь. Невероятными усилиями сварочные бригады 1-й армии между 14-м и 25 июля изготовили 500 таких резаков, а к концу июля 60 процентов задействованных в армии «Шерманов» были оборудованы подобным приспособлением.
* * *
Брэдли, застрявший на месте в лабиринте бокажей, задумал новый план нападения, который он назвал «Кобра». Он решил прорвать оборону противника в районе Сен-Ло, используя на острие удара 7-й корпус Лоутона Коллинза, которому ставилась задача массированной атакой на узком фронте опрокинуть немцев. Когда Коллинз сделает свое дело, в прорыв войдут основные силы 1-й армии, теперь насчитывавшей пятнадцать дивизий.
Тем временем Монтгомери вынашивал план наступления на Кан под кодовым названием «Гудвуд».
Монтгомери начал проведение операции 18 июля; этому предшествовал массированный удар с воздуха силами 1700 тяжелых и 400 средних бомбардировщиков.
Вначале атака британцев шла хорошо. Танки продвигались вперед, не встречая сильного сопротивления. Однако воронки, появившиеся в результате бомбежек, замедлили продвижение бронетехники, немцы перегруппировали свои силы и нанесли контрудар. Они не смогли прорваться далеко вперед, но англичане понесли тяжелые потери. 20 июля Монтгомери прекратил наступление и отошел на шесть миль к югу от Кана, потеряв 4000 человек и 500 танков.
План Брэдли «Кобра» был рискованным, поскольку летчики союзной авиации не имели опыта нанесения точечных ударов, а операция требовала насыщенной бомбардировки прямоугольника в три мили шириной и в одну милю глубиной к югу от дороги на Сен-Ло-Перье. Ошибка в бомбометании могла привести к большим потерям в американских войсках от собственной авиации.
Брэдли не хотел, чтобы самолеты прошли над американскими позициями, и предложил, чтобы самолеты приближались по курсу, параллельному дороге на Сен-Ло-Перье. 19 июля Брэдли вылетел в Англию, чтобы обсудить вопросы проведения операции с высшими военачальниками. Те стали возражать против того, чтобы авиация шла подобным курсом, заявив, что в таком случае самолеты будут дольше находиться в зоне действия зенитной артиллерии противника.
Однако, когда настало время уезжать, Брэдли подумал, что заручился согласием высшего командования. Для того чтобы свести к минимуму шансы американских войск попасть под удар своей авиации, Брэдли отвел их на 1500 ярдов на север от дороги.
Из-за сильных дождей начало проведения операции «Кобра» было отложено до 24 июля. Облачность в тот день тоже была низкой, но 400 бомбардировщиков уже взяли курс на Францию.
К ужасу Брэдли, бомбардировщики союзников приближались совсем не тем курсом, каким было оговорено. Англо-американские самолеты отбомбились, убив 25 и ранив 131 американского солдата. Когда Брэдли стал жаловаться на действия летчиков, бессовестное командование ВВС заявило, что никогда не соглашалось на пролет авиации курсом, предложенным Брэдли, и сообщило ему, что и вторая атака совершится точно таким же образом.
Выбора у Брэдли не было, и он согласился. Воздушная атака началась 25 июля. Полторы тысячи тяжелых бомбардировщиков, 380 средних бомбардировщиков и 550 истребителей-бомбардировщиков сбросили 4000 тонн бомб и напалма. И снова «недогляд» привел к жертвам среди американцев — 111 мертвых и 490 раненых.
Коллинз бросил три дивизии 7-го корпуса на немецкие позиции, разгромленные союзной авиацией. Американцы ожидали, что противник не сможет оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления. Вместо этого они нарвались на яростный отпор. Эйзенхауэр, подавленный, улетел в Англию, решив никогда больше не применять тяжелые бомбардировщики для поддержки сухопутных войск.
Несмотря на ожесточенное сопротивление немцев на некоторых участках бомбардировка нанесла им громадный ущерб. Командующий танковой дивизией «Лер» Фриц Байерляйн, чьи части приняли на себя главный удар, писал: «Подразделения, удерживавшие фронт, были почти полностью уничтожены». Танки были перевернуты, пушки разбиты, позиции пехоты сровнялись с землей, все дороги разрушены. К середине дня ландшафт напоминал лунный. «Не было никакой надежды спасти хоть что-то, — писал Байерляйн. — Шокирующий эффект неописуем. Несколько человек потеряли рассудок и в безумии заметались по открытому полю, пока не упали, сраженные осколками мин».
Мартин Блюменсон писал в официальной истории, что одна третья часть солдат немецких действующих частей была убита или ранена, только дюжина танков или самоходных установок оставалась на ходу, а парашютный полк, приписанный к дивизии Байерляйна, фактически бесследно исчез.
Трудность продвижения Коллинза после бомбардировок объясняется сопротивлением немцев, а также осторожностью и нерешительностью американцев, которые уже привыкли долго возиться среди живых изгородей.
Однако сопротивление немцев было подавлено. К ночи 26 июля американские танки прошли на 10 миль вперед, а на следующий день двинулись дальше. «Эта штука широко раскрылась», — торжествовал Лаленд Хоббс, командир 30-й пехотной дивизии.
Коллинз расширил прорыв и продолжал двигаться на юг. Справа от него прорвался 8-й корпус Миддлтона, и в прорыв хлынула его бронетехника. Едва Миддлтон обогнул Авранш и устремился в Бретань, пришло время активизироваться 3-й армии Джорджа Паттона. Между тем Брэдли попросил Паттона возглавить 8-й корпус. Моментально проявился фирменный стиль Паттона: две танковые дивизии прорвали позиции пехоты, неожиданно появились впереди и стремительно двинулись на Авранш. Нашло подтверждение суждение Эйзенхауэра о Паттоне: «Необыкновенный и безжалостный напор в критические моменты». Немцы отступали или сдавались в плен.
Американцам удалось преодолеть лабиринты бокажей. Левый фланг немцев рухнул. Монтгомери сказал, что единственная надежда немцев — это поэтапный отход к Сене, а для того, чтобы сорвать его, союзникам нужно развернуть правый фланг «крутом и в сторону Парижа».
Похоже, война превращалась в боевые действия такого рода, которые нравились американцам, — широкие, с атаками очертя голову, и чтобы впереди, как цель, маячил горизонт. На авансцену выдвинулся Джордж Паттон: именно подобного сорта генерал мог возглавить эту кампанию. Но Паттону необходимо было подчиняться Омару Брэдли, который вовсе не был «сорвиголовой». К тому же никто не мог предположить, как будет реагировать на изменение ситуации Адольф Гитлер.
* * *
1 августа 3-я армия Паттона формально приступила к боевым действиям. Брэдли поднялся по служебной лестнице и принял командование 12-й армейской группой, а 1-ю армию возглавил Кортни Ходжес. У американцев была двадцать одна дивизия — пять танковых, шестнадцать пехотных, всего почти 400 000 человек. Теперь эта огромная сила должна была столкнуться с потрепанными в боях немногочисленными немецкими подразделениями.
Первоначально армия Паттона предназначалась для очистки от противника Бретани. Однако немцы вывели из этого региона почти все свои войска, и Брэдли сказал Паттону, чтобы он отправил в Бретань только 8-й корпус Миддлтона.
Миддлтон вихрем пронесся через полуостров, но ему не удалось достичь первостепенной цели — взять большие порты. К ним отошли немцы. К тому времени, когда американцы овладели портами, понеся при этом огромные потери, необходимость в этих объектах давно отпала.
Паттон был, по сути дела, самым изобретательным и азартным генералом в армии союзников. Вскоре после того, как Паттон взял на себя командование 3-й армией, он понял, что величайшая победа может быть достигнута на взморье. Американцы находились далеко на юге от Нормандии, открывался путь для массированного наступления на востоке от района бреши между Орлеаном и Парижем, а затем на сам Париж, правый берег Сены и далее с выходом на море, что позволило бы отрезать все германские силы в Нормандии.
Однако Паттон не обладал полномочиями отдать приказ о таком наступлении, а Монтгомери, по-прежнему ответственный за наземные операции, считал, что немцы построят новую временную оборонительную линию, идущую в основном к югу от Кана, через Майен в Лаваль, возможно, дальше на юг к Анжеру, поблизости от слияния рек Луары и Майен. Он приказал Брэдли подойти к этой предполагаемой линии на юге. На севере он отдал приказ канадской 1-й армии под командованием Генри Крерара 8 августа нанести удар на юге от Кана, в 18 милях от Фале, с тем чтобы отрезать немцев.
