Беда, грозившая подпольщикам, как будто счастливо миновала. Сеть, которую то и дело забрасывал рассчетливый и терпеливый Зихерт, вновь не зацепила никакого улова.
Тем временем наступило лето, второе военное лето. Оно проходило в тревожном напряжении. С июля немецкие войска предприняли новое мощное наступление на Восточном фронте. На этот раз основной удар наносили на юге. Бывая на аэродроме, Валя слышала из репродукторов незатихающий гром фанфар. Вновь, как в самые тяжелые дни прошлого года, диктор-немец захлебывался от восторга. Фашистские армии пробивались к Кавказу. Пали Севастополь, Ворошиловград, Ростов, Краснодар. Немецкий сапог наступил на половину России.
Сводка о последних событиях на фронтах печаталась и в местной газетенке на русском языке. В прошлом номере сообщалось, что 6-я армия генерал-полковника Паулюса вышла на Волгу, к Сталинграду. В Африке немецкие и итальянские войска вели бои с англичанами под Эль-Аламейном.
Но если в прошлом году успехи врага вызывали у Вали приступы отчаяния, то нынче она уже не чувствовала себя бойцом-одиночкой.
Валя и ее товарищи-подпольщики прекрасно понимали, что война для Гитлера в конечном счете проиграна. Фашистской Германии не под силу оказалось состязаться с огромным жизнестойким организмом советского государства. Теперь каждый день, каждый час приближали миг возмездия грядущей победы над фашизмом.
И хотя гром фанфар, победные сводки снова, как и в летние месяцы прошлого года, подняли настроение в тыловых районах и к офицерам вернулась их былая спесь, внимательный взгляд отличил бы перемены в немецкой армии. Прежде всего в маршевых эшелонах, проходивших через город на фронт, поражало обилие юных и старых лиц. Эти не горланили победных песен. Фронт страшил их. Там, в далеких русских полях, уже полегли их сыновья, братья и даже отцы — отборные солдаты. Что же ждет их самих на Волге?
Настроение солдат, мобилизованных для пополнения фронтовых частей, также находило место в разведывательных сводках. Оно учитывалось наравне с количеством танков, самоходок и самолетов.
В дни сражения под Сталинградом из партизанских лесов не прекращался поток информации. Стучала морзянка, сообщая о том, с каким напряжением работают все тыловые магистрали, спеша доставить на фронт пополнение. В июле, когда фашистская пропаганда особенно ликовала, разведсводки скупо, но достоверно извещали, что через железнодорожный узел Велиславля на Брянск прошло более 160 эшелонов с войсками, техникой и боеприпасами. По приблизительным подсчетам противник перебросил до 7 пехотных дивизий, не менее 400 танков, 160 орудий, 1600 автомашин и 33 тысячи тонн боеприпасов. Наблюдением также зафиксировано, что в то же время по большаку в сторону Жиздры прошло 2269 автомашин с войсками и походным порядком до трех пехотных полков, что в общей сложности составляет до четырех пехотных дивизий. Засекались расположения штабов, места расквартирования войск, аэродромы, базы горючего, боеприпасов и продовольствия.
Борьба, как явная, на фронте, так и тайная, в тылу, не прекращалась теперь ни на минуту. Напряжение нарастало.
По ряду признаков Валя понимала, что в притихшем тыловом Велиславле действует не только их группа. Пленум обкома партии, состоявшийся весной этого года, заметно активизировал подпольные силы сопротивления. Вынужденная соблюдать глубокую конспирацию, Валя тем не менее наизусть знала «Обращение к партизанам и ко всем трудящимся временно оккупированных районов». Член партии с двадцати лет, депутат горсовета, активная общественница на своем комбинате, Валя предпочитала действовать, ей все время казалось, что она может сделать больше, чем делала до настоящего времени. И только чувство дисциплины заставляло ее мириться со своей, как она думала, довольно пассивной ролью в подполье.
«Дорогие товарищи! — говорилось в «Обращении к партизанам», — усиливайте удары по врагу. Рвите железные дороги, пускайте под откос эшелоны с живой силой и техникой противника. Выводите из строя водокачки, станционные сооружения и не давайте их восстанавливать. Пускайте на воздух паровозы, вагоны, автоколонны, склады с горючим и боеприпасами, продовольствием. Хорошая операция на железной дороге равноценна выигрышу крупного сражения. Танковый или пехотный полк — серьезная сила на поле боя, но он может быть уничтожен небольшой группой партизан. Пусть советская земля, наши дороги станут непроезжими, непроходимыми для захватчиков…»
Все это была программа для действий! И Валя завидовала тем людям, которые работали над ее выполнением, которые своими глазами всякий раз видели результат своих трудов.
А такие люди в Велиславле были, Валя часто имела возможность убедиться в их вроде бы незаметной, но весьма ощутимой для врага деятельности. В депо Велиславля, например, постоянно творилась какая-то странная неразбериха. Станция была украшена броскими плакатами: «Все колеса должны катиться к победе». Но что-то мешало «катиться колесам» к победе! То простаивали воинские эшелоны, потому что взрывались паровозы, то вдруг выходили из строя связь, блокировка, водоснабжение и даже железнодорожные пути. Из-за непонятной путаницы в накладных товарные вагоны с разбитой техникой вдруг уходили на фронт, а новенькое оружие, наоборот, с фронта отправлялось в Германию.
Алтай Сырымбетов, державший постоянную связь с лесом, рассказывал об изнурительных боях, в которые втянули немцев подвижные партизанские группы. Как стало известно, через небольшую болотистую речушку немцы принялись возводить мост. Через него планировалось пустить переброску эшелонов, намного спрямляя путь. Однажды ночью мост взлетел на воздух. Каратели бросили на поиски партизан целый батальон. Как обычно, партизаны ловко ушли от преследования, однако немцы хвастливо заявляли, что в бою убито 56 партизан. В деревнях каратели хвалились: «Ваш партизан капут. Всех пу-пу!»
На самом же деле, как узнал Алтай, народные мстители не потеряли ни одного человека.
На восстановление моста немцы бросили большие силы. Все подходы были заминированы, вырыты пулеметные гнезда. Из небольшого поселка охрана выгнала всех жителей, а в опустевших домах должна была поселиться караульная рота. Однако за несколько часов до «новоселья» поселок запылал как факел. Для поджога приготовленных домов партизаны использовали солому, завезенную для набивки солдатских матрацев.
Настойчивое стремление немцев выпрямить объездной путь и сократить время движения эшелонов так и не увенчалось успехом. Правда, в конце концов они починили мост и даже пустили первый эшелон. Однако участь этого эшелона была печальна. Узнав через своих людей, что паровоз идет не в голове поезда, как обычно, а в конце, партизанские подрывники замкнули цепь в тот момент, когда по мосту катился серединный вагон.
В бою, завязавшемся у развороченного моста, партизанские снайперы спокойно перебили испуганных солдат охраны, уцелевших после взрыва.
Мост, к досаде немецкого командования, больше так и не был восстановлен. Эшелоны на фронт продолжали катиться по старым магистралям, где они или попадали на заметку тайных наблюдателей, или же взрывались на минах и валились под откос.
Через того же Алтая, ставшего совсем своим человеком в городской управе, ребята узнали и о происшествии на станции Кисловка. Этот случай, по мнению Алтая, буквально потряс немцев. Большой эшелон с горючим благополучно миновал Велиславль и отправлялся в сторону фронта. На Кисловке, дожидаясь пути, он остановился между двумя тяжело груженными эшелонами. Один был с авиабомбами, другой — с боеприпасами. Неожиданно грянул ужасающей силы взрыв — сработали магнитные мины, «приехавшие» с эшелоном из Велиславля. Взрывы и пожар бушевали над станцией около шестнадцати часов. Разбило станцию, водокачку, разворотило триста метров железнодорожного полотна.
Сомнений быть не могло: на железнодорожном узле действует своя глубоко замаскированная группа. Больше того, Валя догадывалась, что «железнодорожники» работают под руководством того же «товарища Аркадия». Все вместе они выполняют одно большое задание. И Валя в эти минуты чувствовала себя солдатом в общем строю.
Невыносимая обстановка складывалась у нее дома. Раньше Валя была уверена в нерушимости родственных отношений, теперь же ей казалось, что самыми близкими людьми для нее являются товарищи по подполью. Она все больше убеждалась, что Ася становится совсем чужим человеком. Если что-то еще и связывало сестер, так это память о прошлом и вынужденное проживание под одной крышей.
Успех летнего наступления немцев, бои на Волге убедили Асю, что конец войны не за горами. И она готовилась устроиться в том мире, который представляла по рассказам Хольбера. Надеялась ли она и в дальнейшем остаться подругой немецкого офицера? Видимо, надеялась, потому что в ее повадках, в манере разговаривать уже угадывалась будущая немецкая фрау.
