Думаю обо всех, П.Н., моих гран дамах, Маркизе де Саде, Мари Башкирцефф, Саше и остальных. Конечно же и об анти-мэтре.
Вечером он звонил, назначили встречу в полдень на обычном месте: у арки у финбана.
Сколько в человеке странностей, особенностей, причуд и экстравагантности! Уму не постижимо.
( ( (
Стараюсь быть неуловим для вдов. Ф.Бурдин. Витюнюшка-классик. М.б. цитируем. И меч прощающий у Агнии беру - он же.
Прекрасно (по-франц)
( ( (
О странностях любви. Что ж поговорим!
Мнения Сашеньки и Павла Ник. расходятся по теме Пушкина. Для голубчика это очевидность. Нащокин - любвник Пушкина! Я с ним спорил, требовал доказательств.
В одиночестве службы думаю о греческой (или сократической) любви. Вот вам еще один пример эвфемизма. Думаю о романе И финн . Опять вспомнилась сцена: я лежу на кровати с железной сеткой (по-суворовски, по-простому как в казарме учили), лежу совершенно обнаженный под простынями словно грешник на иконах или греку подобный (на вазах пар экз.). Сашенька раздевается не спеша у стула, складывает одежду с какой-то тщательностью, а не бросая в порыве кое-как. Жесты и движения плавные, а белизна кожи напоминает гейшу. Вот иде фикс вспоминать одну и ту же сцену, но то было время, т.е. его не было, т.е. было похоже на вечность т.к. на какое-то время все исчезло: пустое, досадное и жалкое.
( ( (
а далее записано пель-мель: т.е. частично по-франц., частично по-русски.
Рембо-мальчишка написал: учиться счастью, которое все равно не избежать.
Познание самого себя (в сократовском смысле, буквально - фр.) В любви, например. Кузмин: не так ложишься мой Али (фр.) Браво! Ласки: в подъездах на лестницах, на чердаках и подвалах. В бане, разумеется. Но слез печальных не стираю! (Пушкин, кажется) Мэтр написал (а я повторяю как иде фикс): у меня нет учеников. Раз нет - значит я не ученик. Равви, равви! Как он может научить? Как я могу научиться? Это к счастью невозможно.
В служебном уединении уподоблялся Сократу, задавая себе вопросы. Опять же о странностях любви спрашивал себя и отвечал, или изумлялся не зная ответа.
Кто-кого: вот не гамлетовский вопрос. Маркиз де Сад, например, действовал известным образом (читайте и изучайте его жизнь - поучительно). Как поступал Уайльд - можно предположить. Но нет определенности. От этого у спрашивающего - тоска.
Сашенька удивлялся, когда я расспрашивал о всех подробностях любви: с артистиком, майором, эпизодическим мальчиком. Что он предпочитал, что любили его спутники (спутник - выдуманное слово, партнер - пошлое, любовник - книжное). Хоть так. Ласки: разнообразные как в Кама Сутре? Феллацио? - Не знаешь, что такое? Смеясь: как тут бедного Мольера не вспомнить про прозу! Феллацио это - то-то и то-то. Известное и классическое! 69? С артистиком? Это гармоничная поза, но и партнеры (извините опять не знаю перевода!) должны быть гармоничные. Содомические отношения мне не нравятся: не знаю почему. В этом есть какой-то грех, о котором еще предупреждали праотцы в Писании. Пар экзампль: не ложитесь с мужчиной как с женщиной. Голубчик же считает, что это апофеоз любви. Нет, мон шер, общего языка нам не найти. Вот - шип любви! Но кто не любит роз! Разве что те, кто живет всю жизнь среди полевых цветов.
Конечно, для гармонии кто-то должен себя отдавать, а кто-то должен страстно брать. В совершенном виде, идеально-греческом. Но бывают случаи: когда брать не хочется всего, или же отдаваться полностью нет желания. Но и в частичном можно достичь гармонии: известно эмпирически. (так я рассуждал, пока текли часы службы). Для иллюстрации такие сцены: Сашенька с нежным незакаленным телом, юноша в душе (несмотря на возраст - 20!) шепчет пар экзампль: я тебя хочу! Наивный! Где это видано, чтобы офицер мог отдаваться!
Что подумала про себя Ирина Львовна, когда зашла в комнату, где мы спали с голубчиком?
( ( (
М. не позволяет писать мало. Кратко. Завет учителя: надо писать много. Равви, равви! но: магистер диксит.
( ( (
Люблю я Витгенштейна, странною любовью!
( ( (
Мое любимое занятие - чтение словарей (не календарей!)
В словаре Ларусс прочел такое о Чехове (постараюсь перевести: сжатость и краткость его письма объясняются туберкулезом, который сжигает его и требует быстрее высказываться о том, что есть сказать и, с другой стороны, его эстетическими воззрениями; в жизни, где нет четко выраженных тем, где все смешано, глубокое и посредственное, трагическое и смешное , писатель должен стремиться к сути.
В таком роде. О Сократе, например, пишут:
от природы некрасивый, он должен был естественно любить красоту и добро.
( ( (
Два дня без него. К ночи ужасная тревога. Днем спасаюсь в работе. Толмачу французам, которые приехали чинить лазерную трубку прибора, тестирующего на Эйдс (Сида - фр.).
20 июля: ничего день. Погода странная, а так нормально.
Потом ездил к голубчику и спал с ним.
Получил письмо от Ирины Львовны, там же - два стихотворения.
И финн сочиняется. В воздухе. И головах. Это должно быть эссе. О странностях любви.
Вечером в моем любимом углу читаю словарь.
( ( (
Работа с французами закончилась. Водил их в квартиру Достоевского пыльные стулья смотреть и детскую книжку, где звери рычат, мяукают и блеют. Они в восторге. Ложная скромность не удержала меня напомнить о том, что некогда и я родился рядом: вон в той стороне, на соседней улице. Потом трогательно прощались в баре отеля Ленинград , пили холодное пиво и желали друг другу удач. Прост!
В тот же день: ездили с голубчиком на залив. Шли пешком от Солнечного к Сестрорецку. На даче спорили. У него несносный характер, а у меня терпения нет и мудрости не хватает. Но долго обижаться я на него не могу.
( ( (
на другой день: в условленный час он не пришел. Я ждал у крепости: он не пришел. Свободный я поехал к себе.
(написано в субботу вечером по-франц., перед сном)
Воскресенье утром в Пушкине (быв. Царское Село). Слушал мессу под звуки органа забывал многое несовершенное и досадное. Ждал на перроне мой вагон, чтобы поехать в Вырицу.
Сашенька вечером поздно позвонил (я уже собирался отключить телефон): объяснялся и говорил о недоразумении. Мне было странно спокойно. Да именно: все равно. С самим собой редкий консенсус. Пытался разжалобить меня. Я внимал рассеянным ухом, думая о покое, который был обретен так чудесно.
Еду в вагоне и вспоминаю обо всем пережитом. Хорошо, что никуда из вагона стремиться не надо. А какая тоху-бовоху случилась до этих дней: невообразимо. Рой бесов дергал за все шнуры: я дергался и самому было противно.
Теперь во мне спокойствие и счастье.
Когда мы возвращались на электричке с дачи он, очевидно чтобы досадить мне, рассказывал о своем прежнем любовнике. Описывал как атлетического и доброго. Майн Гот, думалось, зачем все это восторженно придумывает? Ночью было холодно, даже его горячая спина не согревала. Ночь без любви. Два далеких тела в кровати на веранде. Я спрашивал себя: сможет ли жить без меня? Таким глупым вопросом истязал. Может быть он и привязался ко мне. Но дальше что? Пожалуй лучше расстаться, но как?
( ( (
Уже он надоел мне порядком. В воскресенье отдыхаю от него. За все благодарю как известно. Все остывает и я могу уже спекулятивно рассуждать. Мне кажется, что я вновь рождаюсь. Или нет: нахожу себя вновь, узнаю очертания своих берегов, своей суши и островов. Сомнение приходит на помощь, а не торчит философическим осколком (от камня), не ранит. За радость мыслить можно ли благодарить? Да и не мыслить тоже ничего, хоть так: за окно смотреть и водить головой что-то все-таки улавливая и понимая. Хоть чуть-чуть. Я как будто очнулся после обморока. Не знаю еще что без любви, тоска. Но это потом. А пока: вагон и счастье. Патати е патата.
(записано в вагоне по-фран).
В этом есть очевидно авантюризм, если не называть это свободой (некоторые спутают это с вольностью или дерзостью). Не умея писать ни на каком языке, т.е. то по-франц. то по-русски, то какие-то слова на немецком вдруг всплывают... Сам же оставаясь неизвестно кто: полу-финн, полу-русский. Как тут не стремиться к совершенству, не любить красоту и доброту (о словарь!) хотя бы буквы! Вот и река показалась, мост проехали, пора выходить. Ступаю на перрон как на землю. Как тот Поэт Бодлера, которому тяжело ходить с народом. А мне каково?
Ему крылья мешают ходить. А у меня нет крыльев?
( ( (
Записано на пне в живописном месте, где река, дачи, сосны
(по франц.)
В словаре прочел: роман умер с Достоевским. Все. Точка. Родился с Донкишотом и умер совсем, европейский!
Вот утешение и благая весть!
