а за что… тянул?
– Вы задаете совершенно праздные вопросы.
– Простите.
– Никогда.
– Что?!
– Шучу.
Хохотнула внезапно:
– Плохой вы!
– Да уж чего хорошего…
– Как вас зовут?
– Максим.
– Меня Лариса.
– Вы можете быть совершенно спокойной, Лариса.
– За что? Спокойной?
Пожал плечом. Усмехнулся:
– За обычные дамские страхи.
– А я даже и не переживала! И вообще: вы себя переоцениваете!
Повторил ухмылку:
– Это и меня успокаивает…
Вдруг вездеход направился прямо в болото.
Лариса закричала:
– А-а-а! Вы самоубийца?!
Но этот отмороженный даже бровью не повел. Внезапно очутились на водной глади и поплыли. Как в лодке.
Лариса впервые в жизни передвигалась на вездеходе и от удивления протирала глаза:
– Так это-вездеход-амфибия?!
Но придурошный водитель опять ничего не ответил, по своему обыкновению. Даже не удостоил небольшим кивком. Скотина.
"Он специально испугал меня, он знал, что испугает! Но почвоведа на такие дешевые трюки не купишь!"
Наконец то удостоил ответом:
– Далеко объезжать. Так короче. Хотя и медленно плавает, но не утонет, это точно.
– Не перевернется?
– Не должен. Хотя кто его знает… раз в жизни даже сапер ошибается.
"Издева-а-ается…"
Наконец, после долгих мытарств по тайге прибыли на место. Оно действительно выглядело необычным. Даже летняя тайга разительно отличалась от этого сибирского Эдема.
И бабочки были! Огромные, ленивые. Как птички. С двух сторон, по концам "бутылочного" оазиса было огорожено колючей проволокой: требование природоохранного министра. Чтобы крупная живность из другого мира не нарушала стройность природной идиллии.
Пять лет назад привезли мотки нержавеющей "колючки" – не близкий свет каждый раз проволоку тащить, лучше уж дорогой нержавейкой законопатить дыры. Надолго. Заново натянули изгородь. Только вот надолго не получилось: в одном месте проволока опять порвана.
– Вот скотина ушатая!
– Кто?
– Медведь тут похозяйничал… Но как же он ее порвал то? Хотя.... медведи сообразительны как крысы, – приноровились бревна на колючку кидать! Прикиньте?! И рвать ее.
Уж темнело, собирать свои образцы предстояло только завтра, с утра.
С новыми силами.
Спать улеглись в вездеходе, конечно. Лариса вольготно раскинулась в своем спальном мешке, оккупировав багажный отсек.
Включила фумигатор на батарейках: ужас комариный был доставуч даже при полностью задраенных окнах.
Максиму досталась тесная кабина.
Вот только кондиционера не было.
– Чем дышать ночью то будем?
– Вентилятор на вытяжку работает. Спите. Все будет хорошо, я узнавал.
"Он узнавал… какой ты самоуверенн…"
И заснула.
Когда продрала глаза, кофе уже готов, мужик суетится у керогаза. К растворимому кофе поданы холодные булочки и такие же холодные вареные яйца.
Набрать образцы почв внутри эндема и снаружи – не заняло много времени: до обеда управилась. Быстро разбила оазис на квадраты, сфотографировала каждый, пометила номером, и каждая проба грунта была этим номером соответственно помечена. Точно так же произошло и за пределами эндема.
После обеда Лариса собирала растения. Они были изумительны. Никогда еще не видела субтропических эндемиков в таком первозданном виде. Кустарники, не встречающиеся даже у побережья Черного моря, в Абхазии. Гигантские хвощи – ровесники мамонтов. Растение с мясистыми листьями, какого не видала ни в одном таксономическом справочнике.
"Похоже на родиолу розовую, но точно не родиола." Бережно отделила от материнского корня отросток и поместила в коробочку с питательной губкой. Фотографировала с удовольствием. Собрала некоторые образцы мелких трав, так же рассовывала в соответствующие контейнеры, которые походили на пластмассовые ланч-боксы для бутербродов, обычно выдаваемые мамами своим детям в школу. Вполне возможно, это они и есть.
"Вот шеф то будет рад! Теперь от слона можно будет что-нибудь потребовать!"
Но тут сильное чувство толкнуло откуда-то изнутри. К сердцу стал приливать ничем не обоснованный страх. Она физически ощущала, но не понимала зловещего чувства, казалось, что этого быть не может, потому что все хорошо!
Солнце и почва!
Растения и чудесный воздух! Что происходит?
Почувствовала взгляд на спине, обернулась резко, увидела приближающегося Максима. В руках он крепко сжимал винтовку. Приблизившись на тридцать шагов к Ларисе, смотрел на нее напряженно и не отрываясь.
Испугалась. Испугалась даже не столько оружия, сколько взгляда мужчины. Он смотрел в лицо, но как бы сквозь нее, словно не видел глаз, а только пронизывал тело как рентгеном.
"Он безумен!" – панический спазм перехватил горло. Не могла выдавить из себя ни звука, из глотки выходило только сипение.
Вихрь мыслей ворвался в сознание так сильно, что пошатнулась от ужаса, страх заклубился вьюгой:
"У него шизофрения! Я пропала! Бедная Даша, бедная моя девочка, останется без матери! Но за что?! Да ни за что! Безумные убивают просто так! Оттого, что безумны!"
Мужчина загнал патрон в патронник, стал медленно поднимать ствол, целясь в Ларису.
Упала на колени:
–Максим! Умоляю тебя, не убивай! Заклинаю! Я сделаю для тебя всё! Буду твоей рабыней, только не убивай, у меня дочь, она еще совсем малышка!
Но этот безумец, казалось, даже не слышал ее, не реагировал на крики. Его не от мира сего взгляд сделался жестче, резко вскинул винтовку и выстрелил в сторону коленопреклоненной бедняжки.
Выстрел оглушил женщину. Выстрел опустошил ее душу до самого дна, будто кто-то внезапно и резко всосал все ее пять чувств, выпил кровь до последней капли, выжал сознание до состояния абсолютного вакуума. В глаза потух свет. Словно охваченная внезапным сном она стала валиться на бок, но взяла себя в руки и закричала.
Несильный крик вернул ее из темноты к светлому дню.
Нигде не было боли.
"Боже, какая приятная смерть… У меня ничего не болит, наверное, душа уже вылетела из тела… И потому не больно, а только ангельская музыка обволакивает небесной пеленой. Лариса сидела на коленях, подняв глаза к голубому небу, ей казалось, что она слегка парит над землей.
Но тут послышался голос негодяя:
– Не валяйте дурочку, Лариса Ивановна, вставайте.
Убивец подошел к женщине, подал руку:
– Постарайтесь не сильно дергаться, у вас нервный шок. Дышите глубоко, а выдыхайте как можно медленней.
Тут Лариса очнулась окончательно.
Она была весьма живой и даже без единой царапины.
Максим крепко схватил за плечи, встряхнул, поставил на ноги и очень серьезно, диктаторским тоном ввинтил в ее уши:
–Дышите! Глубоко! Хотите я вас ударю, чтобы привести в чувство? Ударить?
Лариса ошарашенно молчала, выпучив глаза. Снова потряс за плечи:
– Ударить?
Почвовед с полубезумным, но уже ее полубезумным взглядом, отрицательно замотала головой.
– Ладно, не буду. А теперь потихоньку поворачиваетесь, только без паники! Опасность позади! Все прекрасно! Вам будет хорошо и приятно!
Медленно, вместе с головой поворачивала туловище.
В двадцати метрах лежала гора чего-то бурого, она была похожа на засохшую клумбу неправильной формы. Сперва даже и не поняла – что это, приняла за внезапно появившийся муравейник.
Но потом стало медленно доходить: перед ней лежал мертвый медведь. Из лба его вытекала струйка крови, пуля попала прямо в мозг, потому животное не мучилось и мгновенно испустило дух. В соответствии с новейшими инструкциями ООН по умерщвлению меньших братьев.
Закричала от ужаса и кинулась на грудь провожатого, зарыдала. Потом упала на колени и обняла его ноги в кирзовых сапогах.
Максим заметно возмутился:
– Лариса Ивановна! Что вы делаете?! Это лишнее! Прекратите! Ну что за дурной театр, право слово!
Разжал
