арену и проводили из Суперлиги в «вышку», а «СКА-Нефтяник» стал чемпионом чего-то там, продолжая играть на улице. Болельщики во главе с Афониным верили, что теперь руководство края заметит, кто чемпион, но… Вместо этого «Амур» получил еще больше денег и приказ вернуться назад. В Суперлигу…
– С шайбой, – сказал Афонин и скорчил рожу.
Как каждый уважающий себя фанат «мячика», считал своим долгом ненавидеть тех, кто выбрал для себя «шайбу».
– Бездарности? – предположила Алена, чтоб ему угодить. – Слив бюджета?..
Редактор хихикнул.
– Это все – да. Но у них очередное новое руководство, Филиппенко «ушли». Я б сам к ним съездил, но я в «Нефтяник», Бася на тренировке, а Бонечка успела у кого-то перезанять, чтобы переотдать, – он пощелкал себя по горлу.
Богданова возмущенно булькнула горлом и отвернулась.
– Сегодня, к слову, – сказала она, – три месяца, как Ира Ковалева погибла.
Хомяк смутился и покраснел. Да, точно, Ковалева. Подруга Бонечки, – где она берет таких вот подружек? В другое время он бы Ковалеву на порог ее не пустил, невзирая на все ее обнаженные достоинства. Но он в тот миг как раз уволил всех девок, не найдя им замены. И вот, пожалуйста.
Он снова посмотрел на Алену. Она была из той же породы, что Ковалева и эта, прости ее господи, Ровинская-Кан. Слава богу, хоть эта, последняя, сидела себе в газете. Виталий взял Алену Фирс на работу, чтоб искупить вину и теперь сам же на себя злился. Алена чем-то, неуловимо, напоминала Ирку, хотя и одевалась, как пугало.
Посылая ее в «Платинум Арену», Виталий испытывал гаденькую, но очень крепенькую надежду.
– В общем, сгоняй! – сказал он, торопливо хлопая себя по карманам, в поисках сигарет. – Осмотрись, познакомься с Главным.
Алена хмыкнула; не то, что прочла, прочувствовала его мысли.
– Слава богу, в хоккее полузащитников нет.
Она надеялась, что в водители ей останется Водитель, но он не достался. Алена скисла.
На остальных мужчин ей было плевать.
У служебного торчали Руслан Козлов и Ксения Босаева.
Козлова Алена знала только по репортажам, а вот с Босаевой когда-то была дружна. Время, сидячая работа и жрачка надругались над Ксюшей, как Пикассо над своими натурщицами. От тонкой девочки не осталось и следа. Алена шире раскрыла глаза, пытаясь рассмотреть в человеческом оползне давнюю подружку. Но не нашла ее и доверилась информаторам.
– Босаева грешит все на щитовидку, – сказал водитель Володя. – Но я почти врач и знаю: такую задницу щитовидками не нажрешь. Тут нужна обильная калорийная пища.
Алена фыркнула, вылезла из машины и подошла к багажнику – забрать кофр с микрофоном, шнурами и запасными батареями к камере. Водитель продолжал говорить. Как и каждый водитель телекомпании, он был когда-то большим и очень образованным человеком. А за рулем сидел просто так. Чтоб ближе быть к публике с телевидения. И к слову, если у них с Денисом все кончено, то он готов предложить себя.
Алена обозлилась и отказалась.
– Сука! – с ненужной яростью, взорвался водитель. – Нужна ты мне, блядь! Просто из жалости предложил!
Алена испуганно отпрянула, ничего не сказав. Она уже не была той женщиной, которая впервые сюда пришла.
Ее Водитель сломал ее. И все это знали.
Прежде, чем выпрямиться, Алена коротко оглянулась. За ней наблюдали двое. Босаева и пацан.
– Это Фирс, что ли? – спросил Козлов. – Она не в Греции?
– Недавно вернулась. Порнодесант, – сказала Босаева.
Руслан с сомнением посмотрел на Алену. В отличие от Ксении, он видел только одежду. Черноволосая девушка в старых свободных джинсах и еще более свободной мужской рубашке, разбила шаблон. Как юноша приличный и бедный, он иначе представлял себе стриптизерш. Выбеленных, когтистых и накрашенных, словно трансвестит, которого три часа коптили в солярии.
– Продюсирует, что ли? – сострил Козлов. – Ну, порно?
Ксю брезгливо оттопырила пальчик; колбаска пепла свалилась в заплеванную, засыпанную окурками высокую пепельницу-урну. Он был дурак, как и все мужчины. Видел лишь то, что ему показывали. Фирс одевалась так, словно ее ограбили, но это был только трюк. Стоило мужикам расслабиться, как она раздевалась и… остряки теряли способность к речи и руки их опускались – прикрыть стояк.
На саму Ксению тоже когда-то так реагировали, но… это было давно. Так давно, что она уже не была уверена: а реагировали ли?.. Не желая вежливых бесед с Фирс, Ксю затушила окурок и развернулась, как дирижабль. В свои двадцать семь, она весила почти сотню и всю эту сотню драпировала под балахонами, уверенная, что лишние килограммы не разглядеть.
– Сваливаем, пока она нас не засекла, – велела она. – Иначе придется со Станиславским знакомить!
– Да хрен бы ей!
– Ты и про Ковалеву так говорил.
– Это – не Ковалева.
– Я знаю ее с 2000-го, – обрезала Ксю. – Поверь мне, там сиськи размером с боеголовки ракет!
Руслану очень хотелось взглянуть на это, но он поборол себя и пошел за ней.
Все три городские телекомпании хотели от клуба денег. «Даль-ТВ» и так уже отхапало под себя футбол. С хоккеем это не должно было повториться. Жирно будет! Ирочка очень здорово их всех обошла, прикинувшись идиоткой.
Не хватало еще эту стриптизершу вперед себя пропустить!
Алена захлопнула багажник как раз в тот миг, когда Босаева и Козлов, бросив сигареты, ринулись прочь. Она напряглась: как ни один рыжий пес не оставит кровавого следа, так ни один журналюга не выбросит сигарету, не докурив ее до бычка. Они пытались что-то от нее скрыть.
– Суки! – сказала Алена и бросилась следом.
На вахте ее тормознул охранник.
– Вы на пресску? – равнодушно спросил он и посмотрел ей в глаза.
Алена сперва растерялась, затем окрысилась. Еще никогда, ни один незнакомец, не смотрел ей сразу в глаза! Потом до нее дошло. Кровь вскипела. Сверкнув глазами, Алена яростно принялась расстегивать пуговицы. Удивленный, охранник что-то неразборчиво промычал.
– Да, – сказал не менее заинтригованный оператор, следя за ее руками.
Алена сняла рубашку.
Под ней была плотная белая майка на тоненьких лямочках. Без лифчика: Алена их терпеть не могла. Да и не собиралась, сказать по правде, снимать рубашку. Коротко посмотрев на торчащие под майкой соски, она уставилась на негодяя, посмевшего смотреть ей в глаза.
– Где тут у вас пресс-центр?
– Т-там, – осип и заикнулся охранник.
Он не слышал того, что сказала Ксю, но боеголовки ракет пришли ему на ум сами.
Не обращая уже внимания на охранника, Алена рванула в указанном направлении. На ходу, не сбавляя скорости, она распустила брючный ремень и приспустила джинсы, открыв полоску кожи на животе. Так же, на бегу, сдернув с волос резинку, Алена привычно нагнула голову, взбила волосы у корней, откинула их на спину и… удивилась, не обнаружив перед собой сцены.
Вместо сцены перед нею был конференц-зал. Вместо шеста там возвышался помост со столом, а за столом, прямо в центре, как именинный торт, возвышался незнакомый блондин с табличкой
«А. С. Станиславский».
Алена подавилась слюной, не сразу заметив, что между
