пусть на вечер, на час. Боже милостивый, пожелай нам удачи в бою, пожелай нам удачи.
Я захотел немного разбавить густо замешанный коктейль нашего разговора. Это важный момент. Помню, в детстве мы ловили с отцом леща на донку. С десяти-двенадцати метров глубины эта большенная рыбина, в килограмм, а то и полтора, шла как по маслу, легче банки с краской, поднимаемой на верхние мостки. Выйдя на поверхность, она ложилась набок, секунд на тридцать. За это время ее надо был подвести к лодке и взять в сачок. Если это не удавалось, то лещ приходил в себя, и легко уходил на глубину, хорошо еще если только с крючком и куском лески, а то и удочку прихватывая с собой. Эти тридцать секунд всегда казались мне чудом, подарком свыше, в особенности необходимом мне, горе-рыболову, который даже не умел толком плавать. Но дело было не в чудесах – просто при таком быстром подъеме с привычной глубины, лещ замирал, ошеломленный светом и удушьем от закипающей в его сосудах крови. Кессонная болезнь, бич ныряльщиков, био-химическое олицетворение принципа «рожденный ползать, летать не может». Мне совершенно не хотелось, чтобы Миха сошел с крючка именно сейчас, когда я уже настроился на хороший разговор.
– Скажи мне лучше, дружище, какую музыку ты слушаешь?
– Даже не представляю, как ответить на твой вопрос. Я – омнифон.
– Это еще как?
– Ну, ты же знаешь, например, что есть плото-ядные, и плодо-ядные животные. Но все это глупости. Я же не панда, которая питается одними эвкалиптовыми листьями. Нет, я обычный бурый медведь. Могу косулю задрать, а могу покопаться в мусорке, не погнушаться.
– Ну косуля, допустим, это классика, так? А мусорка тогда что?
– Шлягеры люблю. Не хочу любить, но люблю. Вот ты заставишь меня составить десятку любимых музыкальных произведений, и я тебе накропаю что-то очень приличное, совсем не стыдное. И при этом, могу тебе гарантировать, что ни одно произведение из десятки я не буду напевать в душе. А вот шлягеры буду. Стоять буду, и как последний идиот гримасничать в головку душа: привет, сегодня дождь и скверно, а мы не виделись, наверно, сто лет…
– Тебе в метро, скажи на милость! А ты совсем не изменилась…
– Нет-нет
Мы рассмеялись.
– Кстати, нет совершенно ничего постыдного в шлягерах. Говорю тебе это, как венец, блин, эволюции!.. Нет, правда, если уж для чего-то меня естественный отбор и заточил, то это для запоминания и распространения сложноподчиненных предложений. Недаром говорят, что генетическая эволюция дошла до логического завершения, и в теме теперь эволюция меметическая, в которой мемы, эти идеи-паразиты, используют различные носители, ну нас с тобой, короче, для воспроизводства и спонтанного улучшения путем мутации.
– Что-то надоело быть носителем.
– Не волнуйся, нам недолго осталось. Близится эра светлых годов – искусственный интеллект скоро вытеснит ненадежный и уж точно несовершенный био-носитель.
– Ну не скажи. В нашей, как ты говоришь, ненадежности, в склонности к ошибке, заложен, быть может, двигатель прогресса для твоих бездушных мемов. Переставил, положим, я случайно порядок слов в обычном предложении, и вдруг появилась внутренняя рифма, размер лег на биение сердца… еще пара таких ошибок и рождается народная мудрость, которая будет жить веками.
– Если я правильно тебя понял – душу не закодировать, пути Господни неисповедимы, а стало быть, не ложатся в алгоритм. Может быть, соглашусь с тобой. Я человек скучный, люблю поверять красоту числами. Элемент души представляется мне нарушением линейности связей, введением соотношений высшего порядка. Представь себе какую-нибудь избитую истину. Она обязательно должна быть хорошо измочалена… Ну, например: отсутствие чего-то делает его более желанным, расставание усиляет восторг встречи. Представил? Давай разберемся. Но ведь это работает только при очень сильном чувстве… или при недолгом расставании. В нормальной жизни, чересчур долго расставание ведет к разрыву, чуждости при встрече, новому этапу привыкания, на которое не так просто решиться по второму кругу. Замечаешь нелинейность? Связь здесь, скорее, квадратичная, и пословица такой груз не тянет. Настоящий тест Тьюринга хорошо улавливает эту спонтанную нелинейность. Даже если конкретный пример не приходил нам в голову, мы можем распознать почерк человеческой несовершенности.
– Тест Тьюринга, говоришь. Интересная штука. Представь себе, что тебя заставили его пройти. Причем, не просто для забавы, а пусть что-то важное зависит от того, пройдешь ты его или нет. Не будем подвергать тебя смертельной опасности… Ты же у нас финансами занимаешься? Ну вот, положим, пытаешься ты снять свои сбережения, срочно, а не то они сгорят по какой-то причине, а тебя – на детектор Тьюринга, человек ты, или терминатор безбожный. Что ты им скажешь в свою защиту?
– Погоди, погоди – что-то я читал про это… Говорят надо либо пошутить, либо сказать что-то парадоксальное, что невозможно ни закодировать, ни вывести из простых правил. Ну и конечно, про любовь, ведь машине, говорят, это не доступно. Можно было бы какой-нибудь афоризм припомнить, типа «зри в корень», но это легко решается базой данных. Нет, тут нужен незатертый каламбур, лучше всего спонтанный, на месте выдуманный… Ну допустим так: «Любви все возрасты попкорны».
Миха поморщился.
– Слабовато – давай-ка забьем твой экспромт в гугл. А? Видел? Сто семьдесят семь тысяч ссылок. Кто только это уже не использовал. Вот, погляди, даже пара стихотворений есть на эту тему – твой материал. Нет, бери круче…
Я задумался. Как всегда, самые простые, казалось бы, известные вопросы ставили в тупик при внимательном рассмотрении.
– Ок, гугл. Пойдем другим путем – соединим несоединяемое. «Квадратный круг… больше белого… хм… верблюда в семнадцать … аршинов». Как?
– Лучше, но слишком откровенная, а главное, структурированная, белиберда. Если бы я был тьюринговым судьей, то выдал бы тебе за это красную карточку! Напомнило мне что-то из детства – «Гло́кая ку́здра ште́ко будлану́ла бо́кра и курдя́чит бокрёнка». Я, вот, смотрю тебе в глаза, а внутри уже подозрение на твой счет – не киборг ли? Написать алгоритм под твое предложение, как раз, нетрудно – четкая грамматика, случайные слова. Давай еще.
– Хорошо тебе быть тьюринговым судьей! Судьей вообще по жизни быть неплохо, но это надо еще заслужить…
– Не хнычь. Попробуй еще разок, а? Тебе разве самому не интересно?
– Ну ладно. Давай рассуждать. Совершенно случайный набор слов не может быть ответом – тут ничего человеческого нет. Цитата не подходит, как и любая народная мудрость, поскольку можно закачать целую библиотеку. Возьмем шахматный компьютер – дебютной подготовкой его отличить невозможно, сильным ходом – еще сложнее, чем ближе человек к
