- Что?
- ...Руки. И еще кое-что. Исчезните пока.
- Так чтбо, мне так тут и лежать?
- Да. Пока я эту тему не разработаю. Но за тему - спасибо.
- Рады стараться!
- Все! - Крот шлепнул ладонью в мою ладонь и вышел.
Сразу же вслед за ним вошел профессор.
- Это ваш друг?
- М-м-м... Типа да.
- А скажите, он не хочет вложиться в наш опорно-двигательный центр? По-моему, ему в связи с конкурсом на нефтяной терминал нужны рекламные акции?
- М-м-м... Да.
- По-моему, нет более благородного дела! - Мыцин проговорил. - А то, видите, - он почему-то с презрением показал на мой череп, - чем приходится заниматься!
А что здесь такого позорного? - я чуть было не обиделся за мой череп.
- Мы ж делали великолепнейшие операции! - воскликнул он.
Так сам же все под откос пустил! - я вспомнил рассказ Петра о реформе, которую Мыцин тут провел, из-за которой все специалисты слиняли.
Ч-черт! Важное дело мне поручил! А череп мой - я глянул на фотоснимок варит не ахти.
- К вам гость! - торжественно Мыцин объявил.
Надо же - сплошные гости! Раньше такого не было. Большой успех!
Петр вошел. Был уже в курсе всего.
- Они этот этаж ржавым железом заделали давно. Еще при Умельцыне. А там люксы для передовиков были, на крыше солярий, бассейн. Да вот беда: оттуда, оказывается, их домик за горкой видать, все его внутренности. Разве ж они могут такое допустить? Мать с этого дела уволилась и слегла. Ну суки! Значит не моги?!
- Знаешь, - сказал я, - мне лучше, когда я думаю, что это не просто так, а наказание. За то... помнишь, что мы там у них с пивом сделали?
- "Странное нынче пиво"? - усмехнулся Петр.
- Тебе, кстати, тоже причитается.
- Ну нет уж! - сказал Петр. - Да и откуда эти могут помнить про то?
- Главное - я помню.
- Ну и лежи, отдыхай тут. А я за мать им отомщу! А этаж тот, как и весь дом, на Мыцине числится - да он трухает туда ходить!
- Я его понимаю.
- Если муравьед твой их оттуда не скинет... значит, ежик он, а не бизнесмен! Ты скажи ему это!
- Попробую...
Что-то много поручений у меня!
Потом вдруг Любка пришла. Я слегка напрягся. Эта не ходит просто так.
- Да-а, ты не подарок! - бодро заговорила она. - Когда там лупили тебя как раз от меня ушел, - колоссальный смерч на море возник, всосал несколько тысяч тонн воды и в ущелье закинул!
- Думаешь - это я устроил?
- Похоже на тебя. Снегопад помнишь? Видно, эркгрегор твой - мысленный столб - до небес достает. Так что ты больше не волнуйся - а то, говорят, много птичек погибло.
- Такая трактовка моего образа мне нравится.
Что еще? Наверняка это лишь прелюдия.
- Как - работает у тебя? - вроде бы взволнованно на череп кивнула.
- А ты что - хочешь проверить?
Я же говорил!
- Да так. Ерунда. Одну вещь надо, но не к спеху, - отмахнулась как бы беззаботно.
Значит, к спеху, если к раненому пришла, не смогла дождаться выздоровления.
- Ну говори.
Мне самому интересно было проверить, работает ли мой мыслительный аппарат.
- Да тут... надо рекламу для презерватива придумать. Можешь, нет?
- ...Желательная резинка!
Да, работает аппарат. Но не шибко.
- Все! - Она поцеловала меня прямо в рану и унеслась.
Эта и умирающего поднимет! Но ненадолго.
Истратив все свои умственные силы, я уснул. И не знаю, сколько спал. Может, сутки?
ГЛАВА 9
Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо, и, открыв глаза, увидал над собой Андре. Был он абсолютно счастливый! Что же за радость такая у него?
- Фрол объявился! - заметив, что я его вижу, выпалил он.
- Ух ты, - равнодушно сказал я.
- Он ведь из-за тебя приехал! - гордо сообщил он.
- ...Ух ты, - почему-то повторил я.
Все "ух ты" да "ух ты"! Забыл другие слова?
- А что я могу-то? - растерялся я.
- Ты уже смог! Ты... подвиг совершил. Теперь за тобой другие пойдут!
Фрол, что ли, их поведет?
- Фрол такую акцию уже проводит! На весь мир! "Срывание последних шор тоталитаризма" с окон последнего этажа!
- А эти-то согласны? Из домика-то?
- Ну ясно - нет. Он там объединенный центр религий хочет сделать! Представляешь?
- ...Нет.
Может, голова плохо варит у меня?
- Уже зороастрийцы приехали с ним!
- ...Кто?
- Зороастрийцы... Представители древнейшей религии! Огнепоклонники.
- ...Странное начало.
- Так это ж его штучки! - с восторгом сказал. - Уже зороастрийцев на штурм повел! И я с ним ходил!.. Одного зороастрийца уже убили там... говорят... где тебя.
- Что значит - говорят? - Я еще больше удивился.
- Ну... сам я этого не видел, - Андре, как честный человек, немного смутился, - но реакционная пресса пишет...
Уже и реакционная пишет!
- ...что Фрол уже мертвого зороастрийца подкинул!
- Этот может!
- ...Но я этому, естественно, не верю! - произнес он с новой вспышкой энтузиазма.
Ну что ж... не верь, подумал я, раз ты такой. Такие люди тоже нужны. Без них как-то... холодно.
- Ну, тогда... - Я приподнялся.
- Лежи, лежи! - взволнованно произнес он.
Ладно. Может, я как раз красиво лежу, может, для Фрола - чем больше полегло, тем лучше? Наверняка! Моя работа - лежать.
- Уже и Москва гудит об этом! - продолжил радостно Андре и вдруг снова смутился: - Там как раз, в том домике маленьком, из-за которого закрутилось все, как раз один из Москвы отдыхает... причем из наших, из демократов... вроде.
Может, вроде он и демократ, но защищают его тоже крепко! - я на череп свой посмотрел. И Андре взгляд мой понял. Вздохнул.
- Не-не... ничего! - пробормотал я. Что будет вообще, ежели и его энтузиазм вдруг улетучится?! Надо поддерживать.
- В общем... живем! - радостно воскликнул он, но, поглядев на меня, снова смутился: я вроде не очень так живу?
- Нормально! - сказал я.
После его ухода я поднялся - хоть и большое дело делаю, но лежать устал. Надо идти миллионера воспитывать. Встал, пару раз качнулся взад-вперед, потом все же пошел. Мыцина не видать. Через маленькую комнатку, где грудой медицинское оборудование свалено, а также части скелета - надеюсь, не настоящего, - вышел на воздух.
Хотел пойти раздышаться. Пляж. Серая галька. Прибой цвета морской волны. И сразу же почти Крота встретил, как назло - не успел даже с духом собраться: нелегкое это дело - миллионеров воспитывать. А он как раз из воды выскочил, полотенцем растирался.
- Плавали? - для начала задал ему легкий вопрос.
- До буя и дальше, - довольно мрачно ответил он.
Да, нелегко будет!
- Что-то не так? - поинтересовался я.
Видно, он посредством купания успокоиться хотел - но не удалось ему это! С болью на самый верх нашего небоскреба смотрел. И там уже дымок какой-то струился. Что-то уже горит?
- Вы знаете, какой счет он мне выкатил? - проговорил он злобно.
- Больших цифр стараюсь не запоминать. Ни к чему мне это! - попытался пошутить я.
- Я тоже их не всегда люблю! - продолжил он тем не менее еще мрачней. Я-то чем виноват? Хотя конечно... Кто туда первый влез?
Я вздохнул как бы сочувственно.
- И что он там, спрашивается, творит? Говорит - зороастрийцев этих в горах Индии отлавливал поштучно - десять тысяч якобы долларов за каждого! Я их заказывал?
- Большой художник, - уклончиво сказал я.
- Авантюрист он, а не художник! - в сердцах воскликнул Крот. - Что он там вытворяет?
- Что?
- Вон... зороастрийца жжет! А с вертолета вон Си-эн-эн это снимает, как большой праздник! И это еще начало только!.. Не забыть бы мне, что я проплачиваю... "Срывание последних шор тоталитаризма"! - на глухие верхние окна показал.
- Так на месте вроде бы шоры? - неуверенно сказал я.
- Так то отдельный будет праздник! Снова им выкатывай! - Он почти орал.
Да-а... Встретились два гиганта! Момент для воспитания не очень уютный возник... особенно для выклянчивания денег. А я Мыцину обещал... Выждем!
- Большой мастер! - уже слегка успокаиваясь, произнес он. Я развел руками... да, мол, бывают большие мастера! Начать про Мыцина?
Но момент неподходящий все же: дым еще гуще повалил!
- Что он там у них... пластмассовый, что ли? - снова Крот заорал.
Не могут начальники эти не вмешиваться в художественный процесс!
- Может, мировое телевидение меня и раскрутит, - сказал он, - но зато местные точно... в банку закрутят, как помидор! Может, я и выхожу с этим, (дым все усиливался), - веротерпимым деятелем, любителем разных религий... но уроют меня просто, по-христиански!
- Так надо с местными больше контачить! - ввернул я.
- Вы уже... поконтачили! - Он впервые на меня поглядел.
- Так еще надо! - воскликнул я.
- ...Спасибо, - сказал он, - но больше всего меня волнует тот домик за холмом.
- И на него выйдем! - пообещал я.
- Вы уже вышли! - Теперь по-доброму на меня поглядел.
- Еще с народом бы надо пообщаться.
- С народом? - дико удивился.
- Говорят, это облагораживает.
- Нет. Со мной это безнадежно. В смысле облагораживания.
- Но все же. - Я сделал приглашающий жест, рекомендуя прогулку.
- Ну... попробуем, - произнес он. - На фоне этого, - снова глянул на дым, - все более-менее нормальным кажется!
