Валерий Алексеев - Паровоз из Гонконга

Отец шагал быстро, большими шагами, он нес Настасью на руках, мама Люда еле за ним поспевала.

- Ну, Ванюшка, рассказывай! - задыхаясь, проговорила она. Как тебе советник, что он за человек? О чем говорили? И, не дожидаясь ответа, ревниво прибавила:

- Или, может быть, это служебная тайна?

Андрей отметил, что у мамы Люды проклевывается пунктик: ну как же она, как лягушка-путешественница, сама все придумала, а высочайшие милости достаются отцу, жена-иждивенка как будто бы тут ни при чем.

- Сие великая тайна есть, - княжим голосом ответил отец. - Господин советник, именующийся здесь яги-яг, протянул ко мне длань с пук зелени и зачал беседовать на санскритском языке.

- В печенку ты мне влез, - сердито сказала Людмила, - со свои Михайлой Михайловичем. Вот вернемся - все в печке сожгу. Надоело! Дельное он что-нибудь сказал? Что ты так со мной, как будто я тебе место пустое? И куда ты так несешься, как чумовой?

- Опоздаем, Милочка, времени нету. Ты уж извини меня, пробежечкой придется бежать. О работе, об университете он ни слова не сказал: "Это все со Звягиным: с Григорием Николаевичем". Ну и правильно, наверное: вмешиваться в наши академические дела не хочет. А в остальном - очень был любезен, предупредителен. Про Андрюшины школьные успехи спросил, твоей персоной поинтересовался.

- Ну да! - У Людмилы от счастья перехватило дыхание. - И что ж ты ему ответил?

- Милочка, странный вопрос. Что нужно - то и ответил. A еще про тебя советник вот что сказал: "Вон, говорит, я в окошко вижу женщина с ребенком возле складов вертится, это не ваша жена? Мне известно, говорит, что вы с собой продуктов много привезли и не помышляйте ничего просить на складе".

- Это советница ему доложила, - пробормотала Людмила. - У жаба. Верно Ростислав говорил. Ну, ну, дальше!

- А дальше, говорит, появляются на местном черном рынке наш. консервы. Замечу, говорит, - вышлю в двадцать четыре часа.

- Вот, мамочка, - гневно сказал, забегая вперед, Андрей, - а ты Филиппу банки совала, я видел.

- То - совсем другое дело, - возразила мама Люда, но мысль свою досказать не успела, потому что отец сказал:

- Все, пришли.

Доктор Слава жил в небольшой одноэтажной вилле, тоже окруженной просторным садом, только не декоративным, а фруктово-овощным, с самыми настоящими грядками. Доктор Слава был низенький пухленький толстячок с обширной плешью, длинными светлыми волосенками на затылке и мокрым улыбчивым ртом. Он принял Тюриных в своем кабинете, словно перенесенном сюда, за тридевять земель, из щербатовской поликлиники. Все было тут как в Союзе: и застекленные шкафчики с медицинской утварью, и штативы с пробирками, и спиртовка, и таблицы для проверки зрения. Из раздвижной ширмы высовывалось кресло, которое Андрей принял за зубоврачебное, Настасья - тоже, потому что она, все еще сидя у отца на руках, вдруг стукнула его кулачком по голове и с яростью зашептала:

- Зубы мне лечить будете? Привезли, да? Я знала, я знала!

- Дурочка, - засмеялась мама Люда, - это совсем другое кресло

- Ну да, другое! - не поверила Настя! - А какое, а для чего?

- Вырастешь - узнаешь.

Доктор Слава остался почему-то недоволен вниманием к этому инвентарю.

- Зубки-то надо было в Союзе лечить, - сурово сказал он Насте. Но тут же сменил гнев на милость.

- А вообще протезисты здесь неплохие... и неплохо на нас зарабатывают Только пластмасса у них скверная, отчего-то темнеет.

"А так вот оно что", - сказал себе Андрей. У самого доктора Славы с обеих сторон рта зубы тоже отливали синевой, а передние были белые, как у зайца.

- Ну-с, - заученно произнес доктор Слава, отложив медицинские сертификаты Тюриных в сторону, - поздравляю вас, дорогие друзья! Это было первое поздравление, которое Тюрины здесь, в Офире, услышали. Много ли нужно людям? Все семейство облегченно заулыбалось и дружно, включая Настасью, забормотало:

- Спасибо, спасибо...

Доктор Слава благосклонно выслушал это и продолжал:

- Вы по доброй воле прибыли в страну, представляющую из себя повышенную опасность для жизни. Так вам сердце велело, подсказали друзья. Они желали вам благо, но не предупредили вас, что внешний климатический комфорт здесь обманчив. Затяжная засуха сменилась периодом обильных дождей, реки вышли из берегов и образовали обширные болотистые зоны...

Чем-то это стало похоже на сводку погоды. Доктор Слава прибавил скорости, теперь он говорил так бодро, как будто его речь записана на магнитофон, а он только разевает рот под фонограмму.

- ...вследствие чего произошел резкий всплеск заболеваемости малярией. Обострилась опасность поражения в результате воздействия змеиного укуса. Поэтому необходима осторожность и еще раз осторожность. Вы не на Крымском побережье, как некоторым кажется, а потом удивляемся, начинаем охи да ахи, и в результате - доктор Слава виноват. А доктор Слава предупреждает. Спать при открытых дверях и окнах возбраняется, все прорехи в оконных сетках нужно немедленно заклеивать лейкопластырем, здесь он хорошо держит. Если сеток нет, нужно пользоваться противомоскитным пологом. А лучше и то, и другое одновременно. Регулярно пить ризохин, вам в Союзе объясняли. По высокой траве не ходить, вообще при прогулках, особенно вечерних, стараться держаться освещенной середины тротуара. Далее. Босоножки и сандали на босу ногу, тем более ходьба босиком здесь решительно недопустимы. Это уже не из-за змей, а из-за дорожного клеща, он впивается между пальцами и вызывает тяжелые поражения ног. Многие тут, у которых отдельная вилла... вы преподаватели? Ну, тогда это вам не грозит, но все равно скажу. Живут, понимаете, на виллах, как на даче, занимаются огородничеством, копаются в земле, разводят папайю... Знаете, что такое папайя? Я самолично вырастил несколько штук.

Доктор Слава с гордостью показал на окно, за которым на фоне огненно-красного неба чернели стройные деревца, высоко под кудрявыми кронами увешанные грудастыми плодами... Андрей вспомнил о незаконно ввезенной им в Офир Кареглазке и смутился.

- Но я-то соблюдал меры гигиены, - язвительно продолжал доктор Слава, - а некоторые полагают, что работают в подмосковном садовом товариществе.... а потом мы их отправляем в Союз вырезать подкожных червей. Я понимаю, вы только что приехали. Родиной вас не запугаешь. Доктор привычно посмеялся, ожидая хотя бы ответных улыбок, но Тюрины смотрели на него очень серьезно, и он огорчился. - Однако за здоровьем придется следить. Меня не минуете. Будут у вас заболевания ординарные так сказать, текущие, вроде насморка и поноса, будут и привезенные из Союза, возможны и экзотические, например лихорадка "дэнди", свое название она получила из-за неправильной походки. - Доктор Слава встал и, вихляя бедрами, прошелся по кабинету. - Такой, знаете ли, судорожной, стиляжьей, которую приобретает пораженный ею больной.

- Лихорадка Дэнге, - пробормотал Андрей.

- Что такое? - спросил доктор Слава, строго поглядев на мальчика, и вдруг ласково улыбнулся, выказывая синюшные зубы. - Так, так, так... Мягкую паранойку с собой привезли, вяленькую такую, кверулянтную. И куда только смотрит Москва.

Какое-то время продолжая улыбаться, он молча рассматривал Андрея, потом просто спросил:

- Поллюции были? А? Нет? Не знаешь?

Андрей оторопело молчал: он не понял вопроса, терминология эта, до которой столь охочи современные родители, ему была неизвестна.

- Ладно, об этом потом, - моргнув, проговорил доктор Слава. Устроитесь - заеду, поговорим. Вообще-то, товарищ родитель, - он вернулся к Ивану Петровичу, - таких больших с собой не возят, это вам поблажку огромную сделали, ведь возможны мутации... Вы меня понимаете?

- Д-да, понимаю, - шевельнув кадыком, ответил отец.

- Ну ладно. - Доктор Слава вновь обратился к Андрею: - Плавки-ласты с собой привез? А? Нет? Не слышу.

Этот мокрогубый человек смотрел так неприятно, так откровенно и бессовестно, что Андрей вдруг все понял насчет поллюций - и кровь, шипя и бурля, кинулась ему в голову. Это было хуже кессонной болезни. Уши, нос, щеки, даже лоб - все лицо его побагровело и безобразно распухло... так по крайней мере казалось ему, а что было на самом деле - он видеть не мог. В голове все смешалось, и, как языки пламени в ней заплясали слова: "Паранойя! Папайя! Паранойя! Папайя!.."

А доктор Слава, подавшись в своем кресле к нему и слегка скосоротясь, ждал ответа.

- Привез... - еле слышно проговорил Андрей.

- Позабудь. - Доктор Слава откинулся к спинке кресла и, смилостивившись, уже благодушно повторил: - Позабудь. Купание в черте города ка-те-го-рически запрещено, замеченных высылаем. Причина сточные воды. А пляж далеко, вас туда время от времени будут вывозить в централизованном порядке, всей группой, но это уж вы с товарищем Звягиным. Однако имейте в виду, что там акулы, даже в школьных атласах это помечено.

Людмила - в чисто воспитательных целях - взглянула на сына.