сына, Папа с выражением прочитал, – «А пред нею разбитое корыто».
– Ну и что это значит? – поинтересовался заинтригованный таким непонятным ответом Андрей.
– А это значит, что, скорее всего, машину тебе сегодня не подарят, – почему-то весело подмигнув, ответил ему отец.
– Давай еще раз, – тут же предложил, неудовлетворенный ответом, сын.
– Нет. За один раз можно задать только один вопрос, – возразил отец. И вопросы нужно задавать только важные, а не те, на которые ты уже знаешь ответы. Ну, подумай, ты же ведь знал, что сегодня тебе не купят машину?
Андрей пожал плечами. Он понял, что игрушки ему не видать, а дальнейшие рассуждения отца ему были не интересны.
Сколько бы он отдал за то, чтобы вернуть это безоблачное время, когда еще был жив его отец…
Углов повертел в руках зеленую тетрадь. «Может попробовать»? – Он мысленно сформулировал вопрос – «Чем окончится этот вечер». В последний момент он понял, что прекрасно знает на него ответ, – «Приду домой и лягу спать, чем же еще», но перезагадывать было нельзя. Он, не глядя, открыл тетрадь и уперся пальцем в случайную страницу. «Строка, которая окажется под моим пальцем будет ответом на мой вопрос». Заглянув в тетрадь, Андрей Владимирович увидел, что его палец закрывает сразу две строчки. Он убрал руку, и прочел: «Случайности, цепляясь друг за друга, плетут судьбы затейливый узор». Он еще не успел осмыслить прочитанное, как в образовавшуюся светлую щель дверного проема, резко ворвался шум веселого праздника, и затем столь же внезапно стих, отрезанный хлопнувшей дверью. На пороге стояла раскрасневшаяся после танцев, в короткой, облегающей шубке, Снегурочка, держащая в руке точно такого же мишку, которого Андрей Владимирович только что положил в пакет.
– Уже уходите? А что так рано? – Саша быстро прошла к своему столу и, присев на корточки, начала шелестеть сложенными на полу пакетами.
– Да жене обещал пораньше вернуться. Думал, с обеда начнем. А ты что не танцуешь?
– Да я тоже, наверное, пойду. У меня там папа один. Что-то приболел, надо бы за ним присмотреть, – Саша взглянула на Андрея Владимировича, и заметила в его руках тетрадь. – Решили почитать?
– Хочу домой взять. Может получится на праздники немного посидеть.
– Возьмите, – одобрила его решение Саша. – Хорошие стихи. Если не торопитесь, можете меня проводить.
– Давай, – согласился Андрей Владимирович. – Вместе веселее.
– Я сейчас. Только переоденусь, – Саша взяла пакет, и вышла из комнаты. Через несколько минут она уже вернулась в обтягивающих джинсах и в пушистом – под горло, белом с синими узорами свитере. Андрей Владимирович, одевшись, уже ждал ее, потея в толстом, но легком пуховике и держа наготове ее короткую пушистую серую шубку.
Выйдя на улицу, они сначала шли молча, наслаждаясь после душного помещения ночным морозным воздухом.
А мама? – как бы продолжая неоконченный разговор, спросил после некоторой паузы Андрей Владимирович.
– Что мама? – не поняла Саша.
– Она с папой не может посидеть?
– Мама умерла, – ответила Саша. – Уже много лет назад. Теперь мы с папой вдвоем, и мне приходится за ним следить.
– Извини, – Андрею Владимировичу было неудобно за свой неделикатный вопрос.
– Ничего страшного, – они еще некоторое время молчали. – Кстати спасибо вам за мишку, – решила перевести разговор Александра.
– Почему мне? – удивился Андрей Владимирович.
– Ну как же? Это же вы заставили меня в конкурсе участвовать.
– Так ты его еще должна была выиграть, – возразил Андрей Владимирович. – Так, что себе спасибо говори. Хотя, если бы Наталья Алексеевна не ошиблась с числом подарков, то мишки бы у тебя не было.
– Значит, это я Наталье Алексеевне должна спасибо сказать? – Саша взглянула на директора.
– Тогда уж Галине Петровне, – подумав, решил Углов.
– Почему Галине Петровне? – не поняла Саша.
– Потому, что она оставила девичью фамилию, а Наталья Алексеевна посчитала их с Николаем Сергеевичем за двоих.
– Да-а… – протянула Саша.
– Что «Да»?
– Кто бы мог подумать, что мне достанется мишка из-за того, что Галина Петровна не возьмет фамилию мужа.
Андрей Владимирович улыбнулся. – Смею тебя заверить, что сама Галина Петровна меньше всего думала о твоем медведе, оставляя девичью фамилию. Или думаешь, она это специально сделала?
– Нет, конечно. Но это же интересно, что человек, сам не сознавая последствий, своими, даже самыми маленькими поступками, влияет на судьбы других людей. Это как круги по воде от брошенного камня. Камень уже давно утонул, а круги все еще расходятся во все стороны. Все шире и шире. Также и тут. Может и человека давно нет, а его поступки все влияют на других людей. Кстати, а почему Галина Петровна не взяла фамилию мужа?
Андрей Владимирович рассмеялся. – Ты хочешь еще глубже копнуть? Если мы так начнем копать, то до Чингиз-Хана дойдем.
Саша улыбнулась. – Почему до Чингиз-Хана?
– Тогда до царя-Гороха, серьезно ответил Андрей Владимирович. – Ты знаешь, мне даже кажется, что он войну с грибами специально из-за твоего медведя устроил. Он на секунду встретился с непонимающими Сашиными глазами, а потом они вместе рассмеялись.
Так, разговаривая о мелких случайностях, которые порой могут играть огромную роль в жизни каждого человека, они дошли до ее дома.
– Ну вот, кажется пришли, – Саша указала на небольшой деревянный одноэтажный домик, прятавшийся в глубине сада под развесистыми заснеженными яблонями.
– Ну надо же, красота какая, – поразился Андрей Владимирович, – Совсем как в деревне. И ведь не скажешь, что почти в центре города.
– Это вы у нас еще летом не были, – улыбнулась Саша, – Знаете, как у нас тут соловьи поют. Ну ладно, до свидания. Спасибо, что проводили, – Саша протянула Андрею Владимировичу руку.
– Пока, счастливых праздников, – Андрей Владимирович пожал маленькую ладошку, и повернулся, чтобы уйти.
– Кстати, – окликнула его Саша.
– Да? – обернулся он почти на ходу.
– В этой тетради тоже есть стихи про мишку.
– Спасибо, прочту, – помахав на прощание рукой, он поспешил домой, и уже через десять минут поворачивал ключ в замочной скважине.
Осторожно, чтобы не разбудить сына, он открыл дверь и включил в коридоре свет. И почти тотчас же услышал в зале быстрый топот, несущихся к нему, детских ног. Дверь в коридор резко распахнулась, пролетела широкой сверкающей дугой мимо Андрея Владимировича, и, ударившись ручкой о стену, жалобно звякнула стеклянными вставками. На пороге появился Юрка, в оранжевой, в машинках и мячиках, рубашке, коричневых, вытянутых на коленках колготах, и вязанных шерстяных носках. Из-под длинной русой челки искрились широко раскрытые карие глаза.
Папа пришел! – раздался его радостный вопль, и с разбега, подпрыгнув, сын бросился в объятия отца. Да так быстро, что Андрей Владимирович, подхватывая его под мышки, даже не успел выпустить из
