ФРАСКИТА. Что случилось? Да вот сеньор коррехидор подвинул стул, покачнулся и грохнулся.
ЛУКАС. Господи Иисусе! Не ушиблись ли вы, ваше превосходительство? Может, вас растереть уксусом?
ЭУХЕНИО. Нет, ничего. (Шепотом) Ты мне за это заплатишь, змея!
ЛУКАС. Зато ваше превосходительство спасли мне жизнь. Представь себе, жена, залез я сюда, разглядываю гроздья и вдруг нечаянно задремал на этих тоненьких лозах и перекладинах, а ведь тут между ними такое пространство, что я вполне мог бы провалиться... Так что если бы вы, ваше превосходительство, не упали и не разбудили меня вовремя - я бы наверняка разбил себе голову об эти камни.
ЭУХЕНИО. Ах, вот оно что! В таком случае, Лукас, я рад... Очень рад, что упал... (Шепотом) А ты мне за это заплатишь, дьяволица!
ФРАСКИТА. Ладно! Слезай скорей да помоги мне почистить его превосходительство! Вон он как запылился! (Коррехидору) Он ничего не слышал... Бедняга спал как убитый...
ЭУХЕНИО. Плутовка! Негодница!
ФРАСКИТА. Ваша милость продолжает на меня гневаться?
ЭУХЕНИО. Все зависит от тебя, любовь моя!
ЛУКАС. Теперь, ваше превосходительство, отведайте моего винограда! Это первый виноград с наших лоз в нынешнем году... сеньор епископ его еще не пробовал...
ЭУХЕНИО. Не оттого ли, что виноград зелен, как в басне?
ЛУКАС. Виноград в басне, сам по себе не был зелен, ваше превосходительство, он просто был недоступен для лисицы.
ЭУХЕНИО. Ты что же, считаешь меня лисой, Лукас?
ЛУКАС. А это уж считайте, как вам будет угодно, ваше превосходительство!
ФРАСКИТА. Желаю, чтобы виноград пошел вам впрок.
Лукас и Фраскита уходят в дом. Из кустов появляется Гардунья.
ЭУХЕНИО. Как хороша была сегодня сенья Фраскита!
ГАРДУНЬЯ. Да, ничего не скажешь, славная бабенка!
ЭУХЕНИО. Очень хороша! Я влюблен в нее по уши, Гардунья.
ГАРДУНЬЯ. Поверьте нюху ищейки, которая знает свое дело! Сенья Фраскита тоже безумно влюблена в вашу милость. Теперь, когда я все видел собственными глазами, мне это стало яснее, чем этот свет...
ЭУХЕНИО. А я вот совсем не так уверен, как ты, Гардунья!
ГАРДУНЬЯ. Не понимаю, почему! В самом деле, будем говорить откровенно. Ваша милость... прошу меня извинить, имеет один недостаток в фигуре... Верно?
ЭУХЕНИО. Ну да! Но ведь у Лукаса тот же недостаток. У него-то горб еще побольше моего!
ГАРДУНЬЯ. Значительно больше! Намного больше! Даже и сравнивать нельзя, насколько больше! Но зато - и к этому-то я и клоню - у вашей милости очень интересное лицо... именно, что называется, красивое лицо... а дядюшка Лукас - урод, каких мало. К тому же, сенья Фраскита готова в лепешку расшибиться, лишь бы выхлопотать назначение для своего племянника...
ЭУХЕНИО. Ты прав. Я только на это и надеюсь.
ГАРДУНЬЯ. Тогда, сеньор, за дело! Я уже готов изложить вашей милости свой план. Остается лишь привести его в исполнение сегодня же ночью!
ЭУХЕНИО. Сколько рад я тебе говорил, что не нуждаюсь в советах!
ГАРДУНЬЯ. Я думал, вы наоборот, хотите со мной посоветоваться...
ЭУХЕНИО. Молчать! Итак, ты говоришь, нынче же можно все это устроить?
Гардунья шепчет что-то коррехидору на ухо.
ЭУХЕНИО. Знаешь что, братец? Мне кажется, твой план неплох. Из тебя выйдет настоящий альгвасил. Правда, какого черта! Так по крайней мере не будет больше этой проклятой неопределенности! Назначение племянника будет готово! Завтра я переговорю с рехидорами. Пусть только посмеют не утвердить, я им покажу!.. Как ты думаешь, правильно я поступаю?
ГАРДУНЬЯ. Еще бы! Еще бы! Отлично! Отлично! Предшественник вашей милости тоже не раздумывал долго над такими пустяками. Однажды...
ЭУХЕНИО. Довольно болтовни! Мой предшественник был олухом, когда брал тебя в альгвасилы. Но к делу. Ты остановился на том, что мельница дядюшки Лукаса относится к соседнему селению, а не к нашему городу... Ты в этом уверен?
ГАРДУНЬЯ. Совершенно. Граница вашего округа доходит до того овражка, где я ожидал сейчас ваше превосходительство... Черт возьми! Будь я на вашем месте!..
ЭУХЕНИО. Довольно! Ты забываешься!.. Вот тебе записка к деревенскому алькальду, о которой ты меня просил. На словах объяснишь ему, что надо делать. Видишь, я во всем следую твоему плану! Но только смотри, не подведи меня!
ГАРДУНЬЯ. Будьте покойны. За сеньором алькальдом водится немало грешков, и как только он увидит подпись вашей милости, так сейчас же сделает все, что я ему велю. Он игрок, пьяница, распутник, бабам от него проходу нет, срам на все село... И такой человек облечен властью!.. Видно, так уж устроен мир!
ЭУХЕНИО. Я тебе приказал молчать! Ты меня с толку сбиваешь!.. Ближе к делу. Сейчас четверть восьмого... Прежде всего ты отправишься ко мне домой и скажешь госпоже, чтобы она ужинала без меня и ложилась спать. Я не рискую показаться супруге, - она так хорошо меня изучила, что способна читать мои мысли! Скажи, что я остаюсь здесь работать до полуночи, а затем вместе с тобой отправлюсь в секретный обход ловить злоумышленников... Словом, наври ей с три короба, чтобы она не беспокоилась. Вели кухарке положить мне сегодняшних оладий, да незаметно принеси мне из таверны полкварты белого вина. Затем ты отправишься в село, куда поспеешь к половине девятого.
ГАРДУНЬЯ. Я буду там ровно в восемь!
ЭУХЕНИО. Не спорь со мной! Итак, мы условились, что ровно в восемь ты будешь в селе. От села до мельницы будет... пожалуй, с полмили...
ГАРДУНЬЯ. Четверть.
ЭУХЕНИО. Молчать! Четверть... Следовательно, в десять... Как по-твоему, в десять?..
ГАРДУНЬЯ. Раньше десяти! В половине десятого ваша милость вполне может постучать в дверь мельницы!
ЭУХЕНИО. Проклятье! Ты меня еще будешь учить, что я должен делать!.. Предположим, что ты...
ГАРДУНЬЯ. Я буду везде... Но моя главная квартира будет в овражке. Ай! Чуть не забыл!.. Пусть ваша милость отправится пешком и без фонаря...
ЭУХЕНИО. Будь ты неладен со своими советами! Ты что, думаешь, я в первый раз выступаю в поход?
ГАРДУНЬЯ. Простите, ваша милость... Ах да! Вот еще! Стучите не в те большие двери, что выходят на мощеную площадку, а в ту дверцу, что над лотком.
ЭУХЕНИО. Разве над лотком есть дверь? Мне это и в голову не приходило.
ГАРДУНЬЯ. Да, сеньор. Дверца над лотком ведет прямо в спальню мельника. Дядюшка Лукас никогда не входит и не выходит через нее. Так что, если даже он неожиданно вернется...
ЭУХЕНИО. Понятно, понятно... Как ты любишь размазывать!
ГАРДУНЬЯ. И последнее: пусть ваша милость постарается возвратиться до рассвета. Теперь светает в шесть...
ЭУХЕНИО. Не можешь без советов! В пять я буду дома... Ну, поговорили, и довольно... Прочь с глаз моих!
ГАРДУНЬЯ. Стало быть, сеньор... желаю удачи! (Исчезает.)
ЭУХЕНИО. Ах ты черт!.. Забыл сказать этому несносному болтуну, чтобы он заодно захватил и колоду карт! До половины десятого мне делать нечего, так я бы хоть пасьянс разложил...
Коррехидор скрывается. Смеркается. Появляются Лукас и Фраскита, которые накрывают на стол.
ФРАСКИТА. Сегодня у нас на ужин будет салат и тушеное мясо с помидорами.
ЛУКАС. А на десерт я припас бутылку виноградного вина.
ФРАСКИТА. Ты знаешь, мой Лукас, я, наверное, самая счастливейшая из женщин.
ЛУКАС. А мне, моя Фраскита, кажется, что не существовало еще на свете мельника, который был бы лучше накормлен и окружен домашним уютом, чем я!
ФРАСКИТА. А мне, мой Лукас, кажется, что не существовало еще на свете не только мельничихи, но даже королевы, которая была бы предметом такого внимания и нежности как я. И я без памяти люблю тебя, Лукас.
ЛУКАС. А я тебя, Фраскита. Я люблю тебя за то, что ты любишь и умеешь готовить, месить тесто и варить варенье...
ФРАСКИТА. А я люблю тебя за то, что ты любишь и умеешь молоть зерно и работать в поле...
ЛУКАС. Шить, вышивать, ткать и вязать...
ФРАСКИТА. Охотиться, ловить рыбу и плотничать...
ЛУКАС. Подметать, стирать, гладить, белить и начищать медную посуду...
ФРАСКИТА. Читать, писать, считать и помогать мне во всяких домашних поделках...
ЛУКАС. Петь, плясать, играть на гитаре и щелкать кастаньетами... Я обожаю тебя, моя Фраскита!
ФРАСКИТА. А я тебя, мой Лукас! Как мне хорошо с тобой!
ЛУКАС. А мне с тобой! (Обнимает жену.) Вот жаль только...
ФРАСКИТА. Что?
ЛУКАС. Нет у нас маленького Лукаса.
ФРАСКИТА. Или маленькой Фраскиты. Все в воле бога, Лукас.
Вдалеке часы бьют девять ударов.
ЛУКАС. Ну, пора и на боковую, а завтра что бог даст.
Раздаются два сильных удара в ворота мельницы.
ФРАСКИТА. Кто бы это мог быть в такой поздний час? Пойду, узнаю...
ЛУКАС. Обожди! Это мое дело! (Видя, что жена идет за ним с большим мушкетом.) Я тебе сказал, не ходи. Кто там?
ГАРДУНЬЯ. Правосудие!
ЛУКАС. Какое правосудие?
ГАРДУНЬЯ. Откройте именем сеньора алькальда.
ЛУКАС. Лучше скажи, откройте ищейке-альгвасилу!
ГАРДУНЬЯ. Что одно и то же... Со мной собственноручный приказ его милости!.. Здорово, дядюшка Лукас!..
