- Но ведь никто не спорит! Все, собственно, ясно, - миролюбиво сказал старший брат.
- Вы, наверное, много путешествовали, нагляделись всего. Тщеславие, гордыня, злословие. Вино пьют уже не для веселья, а из-за распущенности. А веселья все равно становится все меньше. Многие живут только завистью друг к другу. Ради своего превосходства некоторые жертвуют всем, даже жизнью. Хорошо ли это? Каждый хочет отделиться от других, впадает в уныние. А Он что говорил? У Него все слова были простые. Только простые слова, я их часто слышала. Сострадание. Милосердие. Братство. Любовь. Не просто любовь жены и мужа, а вообще любовь к ближнему, это значит к любому человеку. Вот и все почти слова. Ну еще - терпение, это понятно. И главное, это не ради кого-то, но ради собственного же блага, для своей же радости и покоя. А у кого в душе есть радость, тот и с другими может поделиться. Я понятно говорю?
- Понятно, понятно, - сказал старший брат.
- Если бы я мог верить, как вы! - воскликнул римлянин.
- Это просто, - сказала Мария. - Это как раз очень просто.
- Что вы! Я боюсь забот, страданий, люблю наслаждения.
- Вы были в Риме! - вдруг воскликнул мальчик.
- Дошло, - сказал старший брат.
- Я был в Риме, я живу в Риме и там, видимо, умру.
- Я никогда не был в Риме.
- Это большое упущение. Я мог бы кое-что тебе рассказать. Впрочем, и ты можешь кое-что мне рассказать.
- А я ничего не знаю, - ухмыльнулся мальчик.
- Ты жил в Галилее.
- Я и сейчас тут живу.
- Тогда давай так. Я тебе буду рассказывать про Рим, а ты мне расскажешь про своего брата.
- Вот и прекрасно. Садитесь вот здесь, вам никто не будет мешать, сказал старший брат.
Римлянин и мальчик сели в сторонке, тихо беседуют.
- Мария, давай подарим ему полочку. Зачем она здесь, просто для украшения. А он коллекционер, для него это ценность.
- Хочешь подарить полочку? - спросила сестра.
- А тебе какое дело?
- Мария, он продаст ее.
- Почему она все время подозревает меня в мошенничестве?
- Если даже ты совершаешь честный поступок, я невольно начинаю гадать, зачем тебе это понадобилось.
- Полочку - нехорошо, - сказала Мария. - Как будто специально дождались и вот распоряжаемся его вещами.
- Тогда подарим эту палку. Палку, надеюсь, жалеть не будем?
Мария отобрала у него палку.
- Это его дорожный посох, он с ним ходил, нельзя.
- Нельзя. Ну вот валяется ремешок от его сандалий! Ремешок можно?
Мария забрала ремешок.
- Его ремешок, нельзя.
- Значит, все, что его, - нельзя, - теряя терпение, сказал старший брат.
- Нельзя.
- Но ведь теперь интересно именно то, что принадлежало ему! Не мне, не тебе, а ему! Как же быть?
В дом вошла молодая женщина, усталая, с дальней, видимо, дороги. Обратилась к Марии.
- Ничего не слышала? А?
- Сама всех спрашиваю, никто ничего не говорит. Женщина обратилась к сестре.
- А ваши ничего не слышали?
- Какие наши?
- Ладно тебе, конспираторы. Теперь уж никому не до вас. Как вы там, ничего не слышали?
- А что мы должны слышать?
- Все боятся слово сказать, - сказала женщина. Затем обратилась к старшему брату: А ты? Вертишься там с высокопоставленными. Уж, наверно, краем уха что-нибудь слышал!
- Да что она пристает ко мне? Ты что пришла? Никто ничего не слышал, пошла отсюда!
- А я слышала! - воскликнула женщина.
- Что!... Что слышала? - задохнувшись, спросила Мария.
- Он жив!
- Кто жив?
- Твой сын! Он воскрес!
- В каком смысле? - не понял старший брат.
- Они Его убили, а Он жив! Они Его распяли, а Он воскрес! Вот в каком смысле!
- Как воскрес? Что-то неясно, - сказала сестра.
- Вот люди! Когда Он сам это предсказывал, верили, что так и будет. А когда это на самом деле случилось - не верят!
Римлянин оторвался от беседы с мальчиком.
- Нет, все-таки. Что случилось?
- Да случилось! Жив Он! Воскрес! Как сам и предсказывал! Что теперь Ему сделают? Как теперь Его накажут?
- Тихо, тихо, - сказал старший брат.
- Ты говоришь, Он предсказывал. Я что-то не помню. Может, прослушала, сказала Мария.
- Он предсказывал, что пройдет через смерть и вернется для новой жизни! Тогда верили, а теперь вот говорят, а поверить боимся!...
- А мне не говорил, - вздохнула Мария. - Другим сказал, а матери ни слова...
- Кто видел? - спросил старший брат.
- Магдалина видела. Своими глазами, - ответила женщина.
Старший брат сказал римлянину:
- Магдалина - одержимая женщина. При ее отношении к Иисусу - весьма понятная галлюцинация.
- Значит, она больше всех Его любила, если первая увидела! Сначала ей тоже не верили. Но другие женщины, которые тоже ходили к гробнице, рассказывали, что видели там ангела в белом одеянии. А некоторые говорят, что им явилось два ангела! Они и отвалили камень от гроба, чтобы Иисус мог встать и уйти.
- Интересно, сколько ангелов будет к утру, - ехидно заметил старший брат.
- А я говорила, что он жив. Я говорила! - воскликнула Мария.
- Поверить, конечно, трудно. Но если Он даже, так сказать, воскрес в сердцах любящих людей, то все равно это чудо, - сказала сестра. - Само по себе, они хотели убить нашу веру в освобождение. А ее убить нельзя! И вот она воскресла!
- Тихо, тихо, - сказал старший брат.
- Трясешься? Трясись!
- А я требую, чтобы ты сидела тихо. Соображаешь, какая теперь начнется слежка за нами? И учтите, это всех касается! Что, если они там тоже поверили в эту историю? Там тоже, знаете, умье. Начнут его искать. Где его будут искать? Прежде всего здесь! За домом уже установлено наблюдение. Кто сюда зашел - уже на заметке!
- За себя не беспокойся. В случае чего, я заверю, что ты их верных раб!
- А я тебе сейчас как врежу!
Сестра подбежала, остановилась перед ним.
- Давай, давай! Твоему гостю будет интересно. Увезет домой яркое впечатление.
- Ругаетесь! В такой день! Лучше бы я сюда не заходила, - расстроилась женщина.
Прошу прощения за эту сцену, - сказал старший брат римлянину.
- Не обращайте на меня внимания. Меня нет.
- Видите ли, если эту фанатичку не остановить, она тут всех загубит!
- Верный раб! Послушный раб! - не унималась сестра.
- Давайте я вас покормлю, - сказала Мария. - Все хотят есть.
- Кто хочет есть? Никто не хочет есть, - сказал старший брат.
- Не говори за всех, - сказал мальчик.
- Ты-то хоть помолчи.
- Все будут молчать, ты один будешь говорить, - сказала Мария.
- Да и ты, Мария... Вела бы себя как-то покультурнее.
- А что ты всем делаешь замечания! Все молчите, один он будет говорить! Никто ничего не понимает, он один все понимает! Он не хочет есть - никто не хочет есть! Он главнее всех, - возмутился мальчик.
- Сгинь, недотепа. Надоело. Никто не хочет понять... Сами не можете понять - послушайте других. Может быть, установим какой-нибудь порядок?
- А кто будет устанавливать? Ты? - спросила сестра.
- Почему бы и нет? Я, во всяком случае, старший.
- Не ты старший, не ты. Старшего дома нет, - сказала Мария.
- Слушай, Мария. Не хочу тебя обидеть, но ты припомни. Много он бывал дома? Часто ты его видела? Ему до вас и дела не было. Он был, так сказать, выше всего этого.
- Неправда! Неправда!
- Что неправда?
- Неправда! Он любил нас! Он всегда нас любил! Он и уходил из дому, а все равно нас любил. Он отовсюду нам посылал... Где бы Он ни был, он все равно нам посылал... Всегда.
- Что, что он вам посылал? Мария нашлась не сразу.
- Привет и ласку.
- Привет и ласку, - усмехнулся старший брат.
- Не смейся. Не надо смеяться.
- Что ты говоришь? - вмешалась женщина. - Ведь брат он тебе.
- Да, брат. Поэтому и говорю. Для вас это человек не от мира сего. Особенно теперь. Мертвых все умеют любить. А для нас он просто Иисус. И были у него обыкновенные человеческие недостатки. И достоинства. И были у него завихрения. А что касается меня, то я далеко не во всем с ним согласен. Случалось с ним и поспорить. Скажем, по вопросу...
- Любопытно, о чем же вы спорили? - спросил римлянин.
- Ну, это наши внутренние дела, - уклонился старший брат. - Во всяком случае, если бы он был жив, он и сам не захотел бы причинять неприятности своей семье.
Мария посмотрела на него с жалостью.
- Тяжко тебе будет жить. Ох, как тяжело...
- Ну, Мария, я вижу ты тоже научилась предсказывать. Почему же это мне будет тяжко жить?
- Считаешь, что вокруг тебя глупые люди. Трудно тебе будет с глупыми-то всю жизнь.
- Не понял.
Тем временем в дом вошел человек в пыльной дорожной одежде. У него ясное, сильное лицо. Это один из учеников Иисуса.
Мария бросилась к нему.
- Что? Что?
- На дорогах ни души. Иду по улицам Галилеи - никого, тишина, никто не работает, лавки заперты, все сидят по домам. Выглядывают в окошки, чего-то ждут. А чего ждать? Все, что должно было произойти, уже произошло.
- А что произошло? Слухи ходят, а толком никто ничего не скажет...
- Для того я пришел сюда, чтобы сообщить, что произошло. Потому что тебе теперь предстоит совсем другая жизнь. Теперь, Мария, ты будешь жить иначе.
