штурвалом.
– Типу опять молол чушь и все просил Рафи сказать свое имя. Тот назовется, а Типу мотает башкой – мол, нет, не то. Да ладно, говорю я Рафи, не обращай внимания, он же не в себе. А парень вдруг заявляет: нет, все верно, Рафи – это ласкательное прозвище, а настоящее его имя – Ильяс, которое дед дал ему в честь персонажа легенды. Услышав это имя, Типу успокоился, помолчал и говорит: имя правильное, теперь я тебя узнаю. – Хорен недоуменно вскинул брови, потом нахмурился. – По словам Рафи, только дед называл его этим именем. Странно, правда? Откуда Типу знает это имя, если прежде никогда не встречался с Рафи?
– Ничего странного, – отмахнулся я. – Утром Типу мог слышать наш с вами разговор о легенде, и имя “Ильяс” засело у него в голове. И ничего удивительного в том, что дед, смотритель святилища, дал внуку такое имя.
– Да, наверное, так оно и есть. – Хорен облегченно выдохнул и посмотрел на часы. – Идем хорошо, теперь уже недолго. Вы бы шли вниз, приглядели за парнем, а?
На пороге каюты я замер, услышав крик Типу:
– Тени близко, совсем близко!.. От них веет холодом!.. Мне очень холодно… держи меня, держи…
Рафи положил руку ему на грудь.
– Я здесь, держу тебя. Все хорошо.
Типу вроде бы успокоился и глубоко вздохнул.
– Они отходят… им не одолеть…
– Не одолеть – чего?
Типу не ответил, но вскинул руку и задвигал ею, словно поглаживая некую защитную оболочку своего тела. А потом вдруг завопил:
– Нет!.. Они что-то задумали!.. Только я не пойму – что…
Из разверстого обслюнявленного рта вырвался протяжный стон, он весь напрягся и прогнулся дугой, вновь застонал и неразборчиво что-то произнес.
– Что он сказал? – спросил я. – Вы расслышали?
– Да, женское имя. Рани.
Типу обмяк и свесил голову, упершись подбородком в грудь; он вконец обессилел, но чуть слышно еще что-то бормотал.
Рафи распрямил скрещенные ноги и, улегшись рядом, обнял его, словно оберегая от напасти.
Дрожь прекратилась. Типу затих.
– Он дышит? – всполошился я.
– Дышит. Просто сомлел. Может, оно и к лучшему.
– Вы разобрали, что он сказал перед отключкой?
Рафи кивнул:
– Просил позвонить какой-то женщине по имени Пия. Вы знаете, кто это?
– Да. А зачем звонить-то?
– Чтоб предупредить.
– О чем?
– О Рани.
– Кто такая Рани?
– Я не знаю, – досадливо сказал Рафи. – Но позвонить надо.
Я подумал, что Пию, конечно, следует известить о происшествии.
– Ладно. Прямо сейчас и позвоню.
Я прошел на нос катера, набрал номер и поднес трубку к уху, но ответом мне было лишь короткое пиканье. Глянув на экран, я не увидел столбиков-делений – наверное, мы опять вышли из зоны связи.
Я огорченно таращился на аппарат, надеясь, что столбики вот-вот появятся, и тут рядом со мной возник Рафи. Он кивнул на каюту:
– Типу совсем измочалился. Заснул.
– Хорошо, – сказал я, не отрывая глаз от телефона.
С минуту Рафи за мной наблюдал, потом покачал головой:
– Без толку, надо маленько подождать.
Непрошеный совет с деревенским выговором меня раздражил.
– Чего ждать-то?
– Того, что вам так не терпится, – очень самоуверенно сказал Рафи.
Я смерил его хмурым взглядом. Нечесаный, в старой рубахе, с босыми ногами в засохшем иле, он выглядел дикарем; казалось сомнительным, что рыбак из захолустья имеет хоть какое-то представление о мобильных телефонах.
– Почем вы знаете, что мне нужно? – спросил я грубовато.
Взгляд Рафи из-под длинных ресниц был непроницаем. Порывшись в поясе линялого лунги, он достал что-то, обернутое пленкой. Распаковал сверток, и я, к своему удивлению, увидел мобильный телефон, совсем как мой собственный. Рафи его включил и, сунув мне в руки, постучал по экрану:
– Видите, связи нет. Столбики не появятся до следующего поворота. – Он показал на реку. – Но и тогда будет лишь два деления. Третье проявится еще позже. – Рафи махнул рукой вдаль и, накренив голову, посмотрел на мой телефон. – У вас старая модель, так что ждать придется дольше.
Обижаться на его усмешку не стоило. Мы с Рафи явно поменялись ролями, и это я выказал себя недотепой.
Я устыдился своего предположения, что простой рыбак из Сундарбана не знаком с мобильными телефонами. Вообще-то я знал, что люди моего поколения уже отказались от высокомерного взгляда (если когда-либо его разделяли) на сельских жителей как на “отсталых”, особенно в том, что касалось современных устройств. Я не раз убеждался, что молодые индусы – неважно, богатые или бедные, ученые или нет – гораздо лучше меня разбираются в телефонах и компьютерах. И для меня не было секретом, что в Индии, как во многих других бедных странах, существует огромное число людей, чьи навыки в обращении с цифровой техникой отнюдь не соответствуют их материальному достатку и официальному образованию. Однако, зная об этом, я все равно оконфузился, допустив, что личность вроде Рафи не ведает о столь распространенном устройстве, как мобильный телефон.
Чуть улыбаясь, Рафи смотрел на меня; глянцевые глаза и опущенные уголки рта придавали его лицу невероятную выразительность, не оставлявшую сомнений в том, что он прекрасно понимает, какие мысли меня обуревают.
– Туристы удивляются, увидев наши мобильники, – сказал он. – Не знаю, чему тут удивляться, ведь нам эти телефоны нужнее, чем городским. Зачастую для нас это вопрос жизни и смерти.
– В смысле?
– В смысле предупреждений о непогоде. Не зная прогноза, можно угодить в шторм. И навигатор очень помогает – по крайней мере, там, где есть сигнал. Однако в наших местах, – Рафи махнул рукой за корму, – все равно надо запоминать дорогу, как делал мой дед. Ему навигатор был не нужен, он все держал в голове.
– Вы многому у него научились?
– Кое чему. Но было и много такого, чему он не хотел учить.
– Например?
Рафи пожал плечами:
– Он не рассказывал о повадках зверей, рыб, о поведении реки. Говорил, мне это ни к чему, поскольку реки, леса и животные стали совсем другими. Мол, они меняются так сильно и быстро, что за ними не угнаться, и рано или поздно мне все равно придется уехать.
– Куда?
Он опять пожал плечами:
– Не знаю. Куда люди уезжают? В Бомбей, Дели… куда-нибудь.
– И сейчас вы подумываете об отъезде?
– Может быть. Пока мать была жива, я не мог уехать. А теперь…
Не договорив, Рафи развернулся и ушел в каюту.
Увидев столбики, появившиеся на экране, я снова набрал Пию, однако механический голос известил, что абонент говорит по другой линии. Через пару минут я повторил вызов и вновь получил отлуп. Так продолжалось раздражающе долго,
