Правда, насколько я знаю, вчера его взяла к себе Ира, чтобы при необходимости пустить в ход для ускорения нашего вылета отсюда.
– Игорь может потребовать его назад, как свою собственность?
Галя на секунду задумалась, потом созналась:
– Теперь он все может.
– Предупреди тогда Иру и Диму, чтобы сразу сказали мне, если потребует, и не отдавали. Дескать, здесь все продукты общие и ничего отдельно ему не принадлежит.
– А так и есть, – подтвердила Галя.
– И еще – ты не знаешь, диспетчер, с которым ты говорила, замужняя или нет?
– Замужняя. Она при нас упоминала о муже. А что?
– Значит, к ним удобно будет зайти вечером потолковать с «пол-литром под полою». Я со своей стороны тоже выставлю пол-литра при визите в эту семью. Захотят – пригласят кого-то еще к себе в гости. Литр спирта – это кое-что даже для прииска.
– А зачем его отдавать?
– Если Игорь не получит спирт сам, то может сообщить алкашам, что спирт есть, но его зажимает паршивый старикашка, который им неправомерно завладел. Естественно, после этого они пристанут ко мне, а если не дам, попробуют заставить или просто сорвут зло. Если же я выставлю спирт на угощение местных, дело примет другой оборот. Им останется только напроситься на выпивку.
– Гениально! – воскликнула Галя. – Спирт Дима тебе, разумеется, отдаст. Да после всего, что ты для нас сделал, разве возможно иное? Тут и проблемы нет!
Замысел был осуществлен и, как оказалось, вовремя. Галя принесла полиэтиленовую фляжку со спиртом, затем ушла, но довольно скоро вернулась.
– Знаешь, ты был прав! Игорь действительно устроил скандал из-за спирта!
– И какой? – с интересом откликнулся Михаил.
– Дима ему сказал, что спирт отдан тебе. «По какому праву?» – сказал тогда Игорь. – «По такому, – ответил Дима. – Он попросил для дела, а мы отдали. Он столько для нас сделал, что если бы попросил спирт только для себя, все равно бы отдали!» – «Да как ты посмел? – раскричался Игорь. – Он что, твой? Ты его доставал?» – А Дима ему: «Спирт общий. А ты что, общие продукты, которые другие доставали, не жрал?» Словом, поговорили. Игорь ушел злющий. Ты когда к диспетчерше пойдешь? Она вон в том крайнем доме.
– Сейчас уже седьмой час. Ложатся здесь рано. Надо идти, а то потом будет неудобно.
Михаил перелил свой и полученный от компании спирт из фляжек в полиэтиленовый баллончик из-под «Кока-колы».
– Галя, попроси Диму присмотреть за моими вещами.
Галя понимающе кивнула.
Михаил пошел напрямик через летное поле, пока не выбрался на дощатый тротуар, и, проминая ногами гнущиеся доски настила, размашисто зашагал к дому. Подойдя, он постучался в дверь. – «Войдите!» – услышал он женский голос с другой стороны. Михаил открыл дверь и оказался в кухне, где за столом друг против друга сидели мужчина и женщина, а между ними – двое детей примерно восьми и десяти лет. Все с любопытством смотрели на него. Михаил поздоровался, извинился за беспокойство, потом сказал:
– Я пришел узнать, какие виды на самолет в город и будут ли места?
– Дак ваши уже спрашивали. Женщина ко мне приходила, – ответила диспетчерша.
– В общем-то мы только встретились на одном маршруте, а так-то шли порознь. Пилот вертолета, Филатов Николай Степанович, который забрасывал меня в верховья реки, сказал, что если что понадобится, сказать, что он просил помочь. Дело в том, что ребята, которых я встретил, подзадержались в пути и опаздывают на работу. Им бы надо поскорей улететь.
– А-а! Так это Николай Степанович о вас говорил? Он даже велел сообщить ему, когда вы объявитесь! Не беспокойтесь, отправим вас всех первым же бортом.
– Ну, – сказал Михаил. – Николай Степанович – человек слова!
– Да вы заходите, заходите, – вдруг засуетилась хозяйка. – Чего это я до сих пор вас на ногах держу? Вас как зовут?
– Горский Михаил Николаевич.
– Ну, а меня – Нина, а мужа моего – Виктор.
– Очень рад, – сказал Михаил, пожимая им по очереди руку.
Прежде чем присесть к столу на немедленно подставленный табурет («тубаретовку» – как машинально произнес про себя Михаил сибирскую модификацию этого слова), он достал из штормовки баллон и поставил его на стол.
– Ну, что вы, что вы! – смутилась Нина.
– Не знаю, как тут у вас в поселке со спиртным, – как бы не замечая этого, сказал, обращаясь к Виктору, Михаил. – У нас вот осталось. Не везти же спирт с собой обратно в Москву после такого путешествия.
– Вить, сходи, позови соседей, а я сейчас, – сказала Нина, но тут же спохватилась. – А как же ваши?
– За них не беспокойтесь, – уверил ее Михаил. – У них тоже осталось. Не ломиться же всем в незнакомый дом.
Нина быстро уставляла стол закусками. Угощение было самое простое и в то же время невероятно изысканное. Малосольный хариус, соленые грибочки, лесные ягоды, пышный свежий хлеб. Праздник при желании можно было создать почти из ничего, лишь бы, как говорил герой Жванецкого, «у нас с собой было». Вскоре пришли еще две пары – все в возрасте где-то около тридцати лет. Дети покинули кухню. Пришедшие поздоровались и представились: Люда, Саша; Зина, Валентин. После рукопожатий вся честная компания заняла места за столом. Михаил жестом пригласил хозяина стать виночерпием. Тот учтиво спросил:
– Вы как? Будете запивать или разбавлять?
– Я – запивать. Только прошу вас, мне налейте немного. Я уже не в том возрасте.
С этими словами Михаил протянул ему свой граненый лафитничек. Когда у всех дам и господ было «нолито», Виктор сказал:
– Ну, значит, за знакомство?
– За знакомство, – отозвался Михаил, и все чокнулись своими стаканами и стаканчиками. Дамы разбавили спирт заранее. Джентльмены все как один предпочли запивать, для чего заранее приготовили в чашках воду.
Михаил махом влил спирт в глотку и тут же запил водой. Обе жидкости соединились, где надо, почти без паузы. – «Уф-ф! Проскочило!» – подумал он. Следом за жидкостью он отправил в рот кусочек хариуса и еще раз восхитился закуской – такой в столице ни за что нельзя было достать!
Разговор зашел о Реке, о паводке, о погоде и живности, о рыбалке. Михаил рассказал, что и с дичью, и с рыбой в пути было скудно. Мужики подтвердили, что во время паводка ловить рыбу без сетей бесполезно, что дичи теперь вообще стало намного меньше, а забираться далеко в нетронутые места не на чем – бензин больно дорог стал. Что не было ни одной встречи с медведями, их удивило, хотя и не очень, скорее просто обрадовало, что приезжих зверь не потревожил и все обошлось по-хорошему, а то ведь они не таежники, да еще со своими бабами.
А еще местных мужиков интересовало, каковы пороги в верхнем и среднем течении реки и проходимы ли они для моторных лодок. Сами они так высоко никогда не поднимались, однако о дурной славе порогов слыхали – должно быть, от плотовиков. Михаил ответил, что сам никогда с моторами не ходил, но если считать, что для моторок будет достаточно, чтобы винт не чиркал по камням, а корпус лодки проходил между камнями, то при данном уровне воды они все проходимы. Опасность же для таких судов в основном заключается в заливании водой и переворотах в высоких и крутых стоячих волнах не только через борт, но и через корму.
– А вы не переворачивались? – спросил у Михаила один из собеседников.
– Слава Богу – нет.
– А какая у вас лодка?
– Надувная байдарка. Четыре метра длины, семьдесят пять сантиметров ширины.
– Как же вы на такой сумели?
– Байдарка – замечательная вещь. С ней человек образует единое целое. Можно очень резко открениваться, можно проскакивать в узкие щели между камнями, да и глубина ей нужна небольшая, сантиметров двадцать-тридцать. В этом никакая моторка не может сравниться с ней. А от заливания она закрыта палубой и фартуком.
– Но у моторки сила! – возразил кто-то.
– Не только сила, но и скорость, – добавил Михаил. – А еще – страшная прожорливость. Чтобы отсюда туда подняться, а потом спуститься, одной бочки бензина не хватит. Но это скорей вопрос денег, а не безопасности плавания. А вот то, что на ней очень просто опрокинуться, когда она с разгона примет удар плоским днищем о крутой стоячий вал – это точно. И что тогда делать? Ждать, когда лодку куда-нибудь приткнет? Но поставить ее обратно на ровный киль вряд ли удастся. А если даже получится, то мотор после купания работать не будет, не заведется. Обычными же распашными веслами среди камней особенно не погребешь. Вот и придется сплывать в лабиринтах шивер, надеясь только на Милость Божию.
Слушатели задумались, помолчали. Однако спирт уже делал свое дело. В заблестевших глазах то и дело вспыхивал интерес к новым темам. Несмотря на то, что Михаил выпил совсем немного, он тоже почувствовал опьянение. Ему были приятны соседи по пиршественному столу. Они совсем не выглядели примитивными, тем более, что в отличие от городских людей выживали здесь гораздо более тяжелыми и опасными трудами, но не видели в этом никакого героизма. У них было меньше культурного лоска в речах и манерах, примитивнее быт, острее обыденные заботы, зато наверняка больше сообразительности, находчивости и смекалки в непредвиденных ситуациях, виной которым часто бывали элементарные нехватки
