Дороги наши - Константин Викторович Еланцев

Снова вышла из-за прилавка. Опять нарисовав руками в воздухе овал, щипками стала выдёргивать из него воображаемые плоды и как бы забрасывать их в рот. Стоявшие за соседними столиками соседки, прыскали от смеха в кулачки, и довольные поглядывали на тётку.

Наконец, объявили об отправлении состава. Торговка быстро сунула в руки парня стакан и, показав на вагон, махнула рукой. Иностранец со стаканом заскочил на подножку. Поднявшись, постоял в тамбуре, приветливо помахав несколько раз торговке рукой. Проводница закрыла дверь вагона. Поезд тронулся, поднимая над перроном ворох опавших осенних листьев.

– Ирод! – самодовольно подытожила тётка.

Третий

То, что алкоголь расширяет «кругозор», особенно в тёплое время года – это, несомненно! А какие краски и образы возникают в голове, не передать!

Идём с супругой по улице. Солнышко светит, птички поют! Посёлок небольшой, многие знают друг друга. Мы же переехали сюда недавно, поэтому знакомых не настолько много, чтобы раскланиваться на каждом шагу  да протягивать руку каждому встречному! Так вот, идём под ручку, разговариваем о чём-то. Вижу – на самом конце улицы мужик какой-то в нашу сторону смотрит. До того, видно, мы его заинтересовали, что он ладонью глаза прикрыл, чтобы солнце, значит, нас не мешало рассматривать.

– Не, дядя, не знаешь ты нас! – бурчу под нос, больше обращаясь к супруге, и киваю ей на того мужика.

– Нет, не знакомый! – уверенно поддакивает она.

 Подходим ближе. Мужик, улыбаясь, смотрфит на нас и радостно кричит:

– А третий-то где?

Мы останавливаемся и недоумённо смотрим на мужика.

– Кто третий-то? – заинтересованно задаёт ещё один вопрос наш собеседник.

– Какой? – я начинаю кое-что понимать.

– Ну, тот, третий!

– Где?

– Здорово, Серёга!

Пока я мучаюсь над ответом и пытаюсь понять, к какому же Серёге он обращается, тот без запинки задаёт свой главный вопрос:

– Ты кто?

– Я не Серёга! – отвечаю ему.

– А третий где? – опять спрашивает мужик.

– Какой?

 Супруга еле держится, чтобы не прыснуть в кулак, и тянет меня: пойдём, мол, подальше отсюда!

Мужик раздосадовано  садится на чурбак, валяющийся поблизости, и безнадёжно машет рукой.

В соловелых, переполненных алкоголем  глазах, таится такая боль и такое разочарование, что становится его жалко.

 Уже, удалившись на приличное расстояние, мы слышим вслед:

– А кто третий-то был?

 То, что творилось с нами дальше, я описывать не буду! Я почти катался по земле, а супруга только икала и от кого-то отмахивалась руками, не в силах издать что-нибудь членораздельное!

… Дальше мы шли вдвоём. Третий "затерялся" где-то возле дома того мужика.