опущенные плечи, осунувшееся лицо. Гений тоже развернулся и стал сворачивать аппаратуру, стоявшую повсюду вокруг больничной кровати. Она увидела, как погас один экран монитора, потом другой рядом стоящий и меньший по размерам. Мужчины складывали провода и собирались уезжать.
Рита пыталась что-то произнести. Она лихорадочно соображала, что, вообще, может сделать, в глазах помутилось от слез, и изображение собирающихся мужчин в секунды размылось.
«Как же так… как же так… как же так…»
Слезы продолжали застилать глаза, и она уже ничего не могла разглядеть – только мелькавшие тени и силуэты.
«Что же мне делать… он хоть бы сказал, как … как…»
Рита моргала и только видела уже отключенную аппаратуру. Вдруг стало страшно. Так страшно, как никогда в жизни.
«Ксюшу… Я хочу увидеть Ксюшу! …Ну говори же! Ну говори же, говори: «Ксюшу! Ксюшу! Ксюшу!»
Она вдруг увидела, как из-под простыни выпрыгнула чужая рука, и дальше с ужасом заметила, как конечности ее нового неподвижного тела задергались так сильно, что глаза от увиденного кошмара просто застыли. Казалось, чужие руки бросаются на нее и хотят задушить. Он страха и удивления она просто замерла, и сразу увидела, как мужчины бросились к ней одновременно.
Руки и ноги так дергались, что Рите казалось, что вместо нее на больничной койке лежит огромный жук из фильмов ужасов, которого великан удавил и бросил подыхать. Она выглядела насекомым, которое билось в агонии. Руки и ноги не просто дергались, а отчаянно трепыхались в страшных конвульсиях.
«Я умираю?..»
Она видела, как мужчины суетились над ней и пытались связать ее. Они быстро вытягивали из-под нее простыни и пытались скрутить разбушевавшиеся руки и ноги. Было такое ощущение, что конечности теперь стали никому не подвластны, и двое мужчин не могли справиться с болтавшимся телом. Рита видела, как у помощника струится по лицу пот, а Всеволод над ней покрылся испариной и отчаянно пытался связать расшалившиеся конечности. Рита с ужасом наблюдала за открывшейся сценой, но сама ничего не могла сделать. Наконец-то они стянули ее очень туго простынями, и запеленала ее, как мумию. Оба выглядели, как боксеры, простоявшие двенадцать раундов с мощным и непобедимым соперником. Рита с ужасом продолжала смотреть на все происходящее.
«…Что со мной… Что с этим телом…»
– Ну вот… – усталым запыхавшимся голосом произнес, наконец, Всеволод, потом присел на край кровати и с довольной улыбкой победителя добавил: – А я уж думал – зря ехал. Да, Кирилл?
Мужчина кивнул.
Рита пока не понимала значения этих простых слов. Она очень хотела сейчас спросить у мужчин, что с ней, и вдруг услышала, как возле нее раздался какой-то звук, похожий на мычание. Она покосилась глазами направо от себя, но там никого не было. «Показалось…», – только подумала она, как увидела радостную улыбку на лице Всеволода, брови его поползли вверх, будто он хотел изобразить несказанное удивление.
– А, так все-таки будешь говорить? Ну вот. А то мы уже заскучали. Да, Кирилл?
Мужчина радостно кивнул. Рита увидела приятное доброе лицо с веселыми глазами. Всеволод тем временем потянулся и опять достал телефон.
– На вот… смотри… – будто смущенно он протянул в ее сторону телефон.
С фотографии на экране улыбалась маленькая Ксения. Любимое красненькое платьице в клеточку, светлый локон, новая прическа с маленькими хвостиками и озорной любопытный взгляд. «Ксюшенька…», – слезы размыли картинку.
– Че ревешь? Работать надо, а не реветь. Ну что, посмотрела?
Рита пыталась изобразить бровями знак «нет», и пыталась, как можно шире открыть глаза, чтобы гений понял, что она еще совсем не посмотрела, но тот убрал телефон.
– Вот еще. Смотри, – он опять развернул телефон в ее сторону, и Рита увидела еще одну фотографию – улыбающаяся Даша держала на руках племянницу. – Еще вот. Бонусы. Видишь, сколько подарков тебе привез? А ты не хотела говорить! – он развернул еще одну фотографию, там Ксюша играла на полу, раскладывая большие разноцветные кубики. – Будешь хорошо себя вести – буду привозить подарки. Пока только эти там, на странице, – ученый смущенно пожал плечами.
Рита заморгала ресницами, так часто, чтобы он еще раз показал ей фотографии и сразу услышал мычание откуда-то справа. Мужчины оба расплылись в улыбке.
– Ну молодчина же. Могу только эти же показать, больше нету… – радостный Всеволод выглядел необыкновенно счастливым, он опять повернул экран в ее сторону и еще раз пролистал эти же фотографии, подолгу держа телефон перед глазами Риты.
Засмотревшись на фотографии, девушка не сразу заметила, что помощник Всеволода включил один из аппаратов, и что-то высматривал на маленьком мониторе.
– Что там, Кирилл? – строго спросил в его сторону Всеволод. Мужчина, не поворачивая головы, показал большой палец руки. – Молодец, Ритка, порадовала.
Она попыталась что-то сказать и опять услышала доносившееся справа мычание. «Неужели эти звуки я издаю… Неужели это у меня получилось…». Но, судя по разговору мужчин, выходило, что это самое мычание издавала именно она. Рита попыталась с усилием опять что-нибудь произнести и снова услышала звуки похожие на буквы «М», «У» и «О». Мужчины опять заулыбались, как дети при виде долгожданных подарков.
– Кирилл, оставайся пока здесь. Все, как договорились. А я поехал.
Рита лежала с новыми чувствами: ощущала поддержку и счастье – громадное и бескрайнее – она увидела дочь. Ее родные сделали все, чтобы маленькая девочка, вдруг так рано потерявшая мать в страшной нелепой катастрофе, чувствовала себя счастливой. «Вот теперь можно и умереть спокойно…», – только промелькнуло в голове, как Всеволод повернулся и сказал: «Ну что, будем жить дальше?», а потом добавил: «Я всегда говорил: «Если больной хочет жить, значит, что?»
Больше Всеволод не приезжал. Но душа успокоилась. Рита была уверена, что он в курсе всех ее дел, и все на самом деле идет хорошо. Она часто вспоминала, лежа в неподвижной позе, как выходя из палаты, он махнул ей: «Ладно, пока! Давай, выздоравливай». Его простая фраза с довольной улыбкой все сказала сама за себя, теперь все стало на свои места, гений был доволен результатом, и восстановление уже было делом времени.
А вот его помощник и коллега Кирилл, приходил. Всегда очень спокойный и собранный. При его появлении сразу исчезал весь персонал, так часто посещающий Риту и, как она понимала, за дверью всегда находилась охрана. Сколько бы времени не присутствовал помощник Всеволода возле ее кровати, дверь оставалась закрытой. «Уж что-что, а в конторе гения всегда был порядок», – уже отчетливо размышляла девушка.
Посетителей становилось все больше. Она уже не только слышала тихие и расплывающиеся голоса персонала и странных ночных посетителей, пытающихся поглазеть на обсуждаемый персонаж, но и могла их отчетливо рассмотреть. Интерес к ней не прекращался. Все та же недовольная и самая главная Елена Ивановна стандартно заходила и произносила своим неприятным голосом
