ними за окном репродуктор. Состав начал набирать скорость.
– Ему бы под голову чего положить, – громко на весь вагон, произнес Витька.
– Ты чего? Акустику проверяешь? – удивился Сашка.
Тот промолчал, но тут же в проеме появилась проводница,– Может больному надо чего?
Витька, коротенько поведал ей об их «геройстве», на ходу немножко подправив. В новой версии: сами они так уже не откапывали, а вытащил его своим танком «зверюга» ротный. Сам на нем и убыл. А их, – если вы такие тупые, мать, пере – мать, что вам нельзя доверить боевую машину, берите на холку своего старшину, и тащите его в часть…
Сашка с Серегой при этом громко вдохнули, и утвердительно покачали головами.
Они, слушали, разинув рты. Все так красочно излагаемое рассказчиком, уже и им, начинало казаться правдой, они уже ощущали себя, непосредственными участниками той «болотной драмы», про которую так убедительно «заливал» Витька.
– А о нашей части в Краснодаре не слышали? В/ ч 03543, – для большой достоверности, спросил он у проводницы, все чаще охающей по мере раскрашивания «героических будней», – больному – то чего – ни будь под голову положить, найдется? – Витька закончил свое «сказание», поняв, что хозяйка вагона, ничего не знает о воинской части, под номером его домашнего телефона, с прибавленным впереди нулем.
– Я сейчас ему подушку принесу, и чаем вас всех напою, – пошла к себе, полная впечатлений проводница.
– Орел! – похвалил рассказчика Сашка, – Брежнев с «Малой землей» тебе в подметки, не годится, пацан он просто, перед тобой. Тем более ты сам, а за него, орда журналистов придумывала.
– Это что. Ты бы его в гараже, после стакана послушал, – засмеялся Сергей.
– Талант не бросишь мордой, в снег апрельский, – привалился к стенке Витька, – вот на заслуженную пенсию выйду, и мемуары начну писать.
– С такими талантами, ты до пенсии не доживешь, – отозвался Василий, – загнешься в полном расцвете сил.
– А убогим, никто слова не давал, – ответил ему тот, – Твое дело лежать и стонать, пуская пузыри. Сейчас тетя подушку принесет, а хорошо попросишь, может для сна и титьку даст пососать.
– На счет пососать я не знаю, а подушку она точно несет, – увидел в коридоре проводницу Сашка.
Женщина бережно приподняла голову «раненого» и подложила под нее подушку.
50
При этом старшина сдержанно простонал. Серега с Сашкой, глядя на это, еле сдерживали смех. Витька, сидевший у Васьки в ногах, укоризненно посмотрел на них.
– Так я думаю, тебе лучше будет, – оценила хозяйка вагона, положение головы на подушке, – ему в больницу, наверное, надо.
– Конечно, как приедем так сразу в медчасть. А так-то у нас и свой медбрат есть, – сказал Сергей, кивнув на Сашку.
– Переломов у него нет, – высказался и свежеиспеченный «медбрат».
– Побегу, у меня же титан кипит, – вспомнила женщина про свое хозяйство.
– Пойдем, покурим, пока чай зреет, – поднялся Сергей, – А ты куда собрался? – увидел он, как Васька тоже присел на полке, собираясь идти с ними.
– Как куда, покурить, – ответил тот.
– Перед смертью, как говориться не накуришься. Где это ты видел, чтоб смертельно раненый курил? Твое дело лежать и ждать прихода,– поддержал Сергея Витька.
– Какого прихода, чего темните-то опять? – спросил старшина.
– Как какого? Тетку жди или с косой или с титьками, – рассмеялся Сергей, – мы тебе целого «фельдшера» оставляем. Может понадобиться, в сортир тебя отволочь если приспичит.
– Карандаш не дать, губу закатать? – не согласился Сашка, – для Понта, я конечно останусь. Но если этому инвалиду приспичит, то пинок он от меня получит, чтоб долететь до туалета. И полетит, не хуже мужичка с пропеллером, с мультика про Карлесона.
– Ты хоть и спишь с медработником, но милосердие к увечным, у тебя отсутствует, – покачал головой Витька, – не берешь ты хорошее от медицины.
– В столовой она, поваром, в столовой, – начал злиться Сашка.
– Вы еще не женились, она уже там работала. За это время две диссертации по медицине можно написать, – пропустил Витька, его слова мимо своих ушей.
– Как раз он все хорошее, от нее и берет, – засмеялся Сергей, – ночью женой, остальное время продуктами. Мы курить то идем или как?
Они ушли курить, оставив «раненого» ерзать по полке и зеленеть от желания курить.
-Ишь, чего захотел? Курить? Видал, как я его настропалил? Стонет не хуже бурлаков, – похвалил Витька, себя, давая Сергею прикурить.
– Это да, – согласился тот, – но в туалет таскать придется, иначе проколемся.
– Пусть в сапоги делает, они глубокие, до конца хватит, – решил Витька.
Когда они, накурившись, вернулись в купе, старшина, лежал, облокотившись на три подушки, с аппетитом прихлебывая чай. На столике стояли, еще три стакана с чаем.
– Смена составов, теперь моя очередь, – пошел на перекур «фельдшер»
– Как чай болезный? – спросил Сергей.
Старшина одобрительно кивнул. От выпитого чая, весь лоб у него был в капельках пота.
–И жить торопишься, и чувствовать спешишь. С ложечки же надо, тихонько. Ты больной или как?
– Сергею, хотелось уменьшить довольства на Васькином лице.
Тот вместо ответа, схватил стакан обеими руками, жадно глотая чай.
– Ты давай без фанатизма, а то обоссышься или не дай бог, захлебнёшься, – посоветовал ему Витька, тоже беря стакан.
– Во-во, а в похоронке напишут, утонул или захлебнулся от чая, при выполнении служебных обязанностей, – ухмыльнулся Сергей.
– А для мужика, такая постановка, как серпом по причиндалам. Кому докажешь? Это же не водкой, вот там, праведная кончина. Я сам бы сейчас не против, в какой-нибудь пол – литре утопиться, – смачно прихлебнув чай, помечтал Витька.
– Сыночки, а вот сальца попробуйте, – заглянула к ним в купе старушка, которую они видели по пути на перекур.
51
–Спасибо бабушка. Сальце – то, раненому, в самый раз, – рассыпался в благодарностях Витька, принимая сверток.
– А угрызем сало-то? Командир раненый, как ему? – спросил Сергей, наблюдая, как Витька, разворачивает газету, и рот наполняется слюной, при виде тонко нарезанных кусочков сала.
– Об этом нам беззубым горевать, – ответила старушка, а у вас только за ушами запищит, Ешьте на здоровье.
–Спасибо, бабушка,– просипел ей вслед «раненый».
–Вот видите, как у нас любят и уважают Армию,– приговаривал Витька, раскладывая сало,
– Священный долг каждого советского человека, – это накормить солдата. Когда солдат сыт и в стране спокойно.
–Правильно, мародеры не бегают, – согласился Сергей.
– В первую очередь раненым и пулеметам, потом остальным, – старшина схватил кусок сало и моментально отправил его в рот.
–Это про воду, чокнутый. Но к тебе подходит, ты сало жрешь, как ленту пулемет,– оценил, Сергей скорость с какой исчез кусок.
–За столом, мордой не щелкают,– согласился старшина, проглатывая второй кусок.
– В этом
