сынок, болит?
– Голова, – коротко пожаловался Кайрат, – и горло. Тяжело глотать!
– На ночь молоко погрею, а горло ополоснёшь чайной содой.
– Хорошо, – просипел он.
Весь, тянущийся бесконечно, вечер был посвящён интенсивному лечению. За молоком последовал приём лекарств, позднее Кайрат прополоскал горло. От очередной лечебной процедуры Кайрат забывался гнетущим сном. Ворочаясь в бреду, он блуждал в, непонятных и не поддающихся логике, сновидениях. Но едва стоило очнуться, сквозь
пелену слезящихся глаз он видел, что рядом неизменно находилась мама. В сотый раз она меняла ему майку и бережно подавала воду с лекарством. Он потерял счёт времени. За окном бесконечно властвовала темнота, словно наступила полярная ночь. Лишь тускло горела настольная лампа, будто осталась единственным источником света на планете. В очерченном круге границы отбрасываемых лучей находились разорванная упаковка таблеток, градусник с футляром и не закрытым колпачком. Также стоял, как постовой на службе, отсвечивающей сталью, термос и чашка, прикрытая блюдцем и салфеткой. Сквозь забытье он слышал невесомые шаги матери, осторожно дотрагивающейся до лица лёгкими прикосновениями. Он слышал шёпот молитвы, просящий у Всевышнего «помочь сыну и дать ему силы, чтобы справится с коварным гриппом». Он хотел ей сообщить, что его отпустила болезнь, и температура нормализовалась. А ей обязательно нужно ложиться спать, чтобы дать себе передышку, но слова прыгали, как рассыпавшиеся пуговицы и не давали возможности выстроиться в надлежащее предложение.
Внезапно ему захотелось в туалет. Он медленно открыл глаза. Через окно пробивался солнечный свет. Кайрат потрогал лоб, пытаясь на ощупь определить температуру. По сравнению с прошедшей ночью ему стало гораздо лучше. Он откинул одеяло и, закашлявшись, сел на постель. Кашель, видимо послужил сигналом, потому что мама моментально вошла в спальню. Она выглядела бледной.
– Босиком не ходи, – она взяла с горячей батареи шерстяные носки. – Как себя чувствуешь?
– Настроение бодрое – идём ко дну! – выдал парень одну из часто повторяющихся шутливых изречений матери.
Они по очереди натянули вязаные носки на ноги. Кайрат на левую ступню, мама – правую. Затем парень предпринял попытку встать. Он закряхтел, как старый бабай, у которого отняли тёплую печку. Мама накинула ему на плечи колючую, но спасительную шаль.
Когда Кайрат возвратился, он заметил, что мама доливает из термоса остатки ночного чая. Но прежде она еще раз расправила постель, сменив на подушке влажную наволочку. Мама дождалась, пока сын сядет на кровать, и осторожно протянула чашку.
– Мама, не лезет чай! Не могу больше. В туалет устал, бегать, – горестно вздохнул он.
Мама погладила его по голове.
– Болеть не хочешь? – она застала врасплох провокационным вопросом. – Чем больше пьёшь, тем больше микробов вымываешь из организма. Держи таблетку!
– Я уже море, наверное, выпил, – Кайрат скорбно посмотрел на чашку. – В животе настоящий аквариум. Можно рыбок запускать!
Он слабо улыбнулся. Его бледная улыбка вызвала у матери облегчение. Она словно ожила после беспокойной ночи. Женщина улыбнулась в ответ и присела рядом.
– Ты бредил ночью, – она поправила, съехавшую с плеча, шаль, – Как мне становится страшно, когда ты болеешь!
Она трагично повела плечами.
– Почему? – Кайрат разжевал таблетку и, сморщившись, проглотил. Затем спешно припал к чашке.
– Ты самый, мой любимый человечек! Боюсь, что ты уйдешь, и я останусь совсем одна. Если с тобой что-нибудь случится, я не выдержу ни секунды. Умру вслед за тобой! Не дай Аллах увидеть такое горе в жизни! Дети должны хоронить родителей, а не наоборот!
Кайрат заметил слёзы в уголках глаз.
– Мама, я тоже тебя очень сильно люблю. Нам ещё жить и жить!
– Твоя бабушка – моя мама всегда просила у Аллаха лёгкую болезнь и быструю смерть. Сейчас я повторяю эти же слова. Наверное, состарилась?
– Нет, что ты?! И вовсе не старая. Ты у меня самая красивая! Самая молодая! Самая добрая мамочка – припевалочка! – он посмотрел на неё с обожанием. – Я черпаю от тебя энергию и вдохновение!
Она взяла его за ладонь.
– Ложись. Ты ещё не поправился! Нужно соблюдать постельный режим. Из дома никуда не выходи. Минимум дня два отлежись дома, чтобы обострения не было.
Кайрат запротестовал.
– Как, не выходи? Мне нужно киоск закрывать. Я на утро только отпросился! Оля не сможет одна закрыть ставни, если Слава откажется, помогать.
Мама дослушала горячий протест и прижала руки к груди.
– Не откажется! Я предупрежу их. Ты посмотри на себя зеркало! Ты же бледный, как мел. Куда ты пойдёшь в таком состоянии?! Тебя щитом завалит, спаси Аллах!
Кайрат представил неподъёмный железный каркас и мысленно согласился с матерью. Действительно, сегодня он не воин, а клиент госпиталя.
– Ладно! Послушаюсь моего доктора, – кашлянул Кайрат.
– В понедельник вызову врача из поликлиники. Пускай послушает лёгкие. Чтобы успокоиться, что нет воспаления.
– Мама, нет у меня никакого воспаления лёгких!
Она внимательно посмотрела на лежащего сына.
– Вздохни полной грудью, – попросила она. – Не болит? В боку не колет?
– Нет.
Он заметил искорки сомнения в маминых глазах, поэтому более настойчиво повторил:
–Не колет. Честное слово, мама!
Она встала с кровати и, щурясь, глянула на часы.
– Не вижу. Который час?
Кайрат скосил глаза.
– Десять часов. Пять минут одиннадцатого.
– Уже?! – удивилась она, – схожу в аптеку. Куплю лекарство от кашля.
Она вышла из спальни, а Кайрат прикрыл веки. Он слышал её передвижения по квартире и просто безмятежно лежал. Молодой человек подметил, что, когда находишься на кровати, под одеялом, чувствуешь себя практически здоровым. Ему не хотелось никуда бежать, читать, смотреть, слушать, разговаривать, даже думать. Он сравнил себя с лодкой, которая неторопливо плывёт по течению. Менять направление и курс ему было не по зубам.
– Кайрат, что вкусного купить? – спросила мама, заглянув в спальню.
– Мам, купи яблоко или ромовую бабу!
Из многообразных картинок детства это воспоминание оставалось самым радужным и пёстрым. Всегда, когда Кайрата укладывала в постель болезнь, мама шла в магазин и баловала сына всевозможными лакомствами. Будучи подростком Кайрат даже сожалел, когда простуда отступала, и ему вновь приходилось возвращаться в школу. Несмотря на то, что Кайрат вырос, добрую и семейную традицию матери удалось сохранить.
– Обязательно куплю. Я закрою дверь на ключ, – сказала мама. – Не вставай! Как приду – пообедаем.
– Хорошо.
Хлопнула дверь, и заскрипел, металлическим скрежетом, дверной замок. Затем установилась тишина.
Кайрат повернулся на бок, устремив взгляд на стену. Он стал рассматривать рисунки на обоях, отмечая геометрическую параллельность линий и точек.
«Слава наверняка станет ворчать, когда узнает, что я вечером не приду, – переключились мысли парня. – Как не вовремя хапнула болезнь! В неподходящий момент. Отлежусь, утром придётся, помочь Оле!».
Он перевернулся на спину и закашлял.
– Ах ты, чёрт! – внезапно вспомнил добропорядочный парнишка, – Сегодня нужно подготовить и отвезти мешок картошки Ковшовым.
Кайрат в расстройстве уставился в потолок. Планы нарушились. Проклятая простуда внесла коррективы в график жизни.
– Собирался в город поехать. Поискать работу. Тоже, полетело к чертям собачьим, – ругнулся парень, – к тому же обещал тёте Лизе пакеты на базаре купить.
От сожаления молодой человек
