– Серьезно?
Он кивает.
– Так что, мне просто…
Я снова кошусь на кладовку, пытаясь подавить смех.
– Давай. Просто барабань, и все.
Стоит ему взмахнуть палочками, я жму на кнопку записи на телефоне. Из кладовки доносится громкий хруст, затем тихая музыка.
– Что это было? – спрашивает Саймон.
Кто-то подкручивает звук, музыка играет громче, дверь распахивается, и в проеме появляется Брэм с расческой в руках.
– Мне не много нужно на Рождество…
Я поспешно отступаю назад, чтобы в кадр попала реакция Саймона: он замер на стуле как на насесте, поднеся руки ко рту и широко раскрыв глаза. Музыка ускоряется, Брэм делает шаг вперед, а за ним в комнату вваливаются Гаррет, Ник и Эбби.
И вот оно! Эбби и парни изображают подтанцовку: пальцы растопырены, руки то взлетают в воздух, то мягко опускаются вниз, а Брэм с безупречной точностью шевелит губами в такт словам песни, и на груди у него черными буквами наклеено всего одно слово.
Джоакин.
Саймон продолжает восседать на табурете, и вид у него обалдевший.
Я даже не знаю, куда смотреть, – это слишком прекрасно. Мечта, которую он описывал в своем фанфике, стала реальностью. Поверить не могу, что Брэм до этого додумался – и что у него все получилось.
Разумеется, Эбби держится профессионально, попадает в ноты и улыбается так, будто она на сцене Бродвея. Ник подошел к делу не без иронии: я вижу на его губах улыбку. Забавно: сейчас они держатся совершенно непринужденно. Глядя на этих двоих, никогда не догадаешься, что они могут ссориться.
Но Гаррет… Он очаровательно неуклюж. Прыгает на одной ноге из стороны в сторону, руки живут своей жизнью. Я уверена, что он дважды чуть не упал.
Когда песня заканчивается, Брэм указывает на Саймона пальцем.
– Саймон Спир, пойдешь ли ты со мной на выпускной?
Саймон кивает в ответ и срывается с места, чтобы обнять Брэма.
– Ненавижу вас всех, – сквозь смех выдавливает он. – О боже. Да.
Добравшись до Брэма, он касается ладонями его лица, а потом целует. Я думала, так целуются только в кино…
Гаррет свистит, Саймон показывает ему средний палец.
– Это невероятно, ребята, – говорит он, оторвавшись наконец от Брэма. Потом с улыбкой тычет его в грудь. – Джоакин.
Брэм улыбается в ответ.
– Как ты вообще нашел тот фик?
– Это была командная работа.
– Ненавижу вас всех.
– Это было легендарно! – Эбби как-то успела оказаться рядом со мной.
– Я в восторге.
– Знаю, – улыбается она.
А потом, вероятно, у меня отключается мозг и язык начинает говорить сам по себе. Это единственное объяснение тому, что я сказала дальше:
– Возможно, у тебя были другие планы или вроде того, но…
Тут голос мне изменяет. Ну почему все так сложно?
– Лиа Берк, ты приглашаешь меня на выпускной?
– Ага, – говорю я, не моргнув глазом. – В паре метров от нас стоит твой парень, но я все равно приглашаю тебя на выпускной.
Она вскидывает брови, как будто пытаясь понять, шучу я или говорю серьезно. Ситуация накаляется, 12 из 10 по шкале неловкости. Мне, видимо, нужно все-таки пояснить, что речь не об этом.
– Нет, Эбби, я не приглашаю тебя на выпускной.
– Ну ладно.
Я вспыхиваю, и какое-то время мы обе молчим.
– Если серьезно, – наконец решаюсь я, – речь о той поездке…
– Хочешь сказать, ты готова поехать со мной в Афины? – ахает Эбби.
– Если ты сама хочешь. – Я пожимаю плечами.
– ХОЧУ ЛИ Я?! – кричит она, размахивая руками, и этот крик отзывается у меня внутри, как будто в животе вибрирует маленький телефон.
12
Предвыпускной психоз существует.
Единственное, на что способен Саймон, – я не преувеличиваю! – это раз за разом пересматривать видео с приглашением Брэма. Он его даже маме отправил. Ник и Эбби вернулись к своему блаженно-счастливому состоянию: держатся за руки на английском, обсуждают за обедом бутоньерки. Грядет апокалипсис, и для него нужно подобрать подходящий наряд.
Гаррет продолжает смотреть на меня с тем же странным восторгом в глазах, так что в четверг я ловлю Брэма у шкафчика и заставляю во всем сознаться.
– Гаррет собирается позвать меня на выпускной?
– Э-э… – тянет он.
– Пожалуйста, скажи, что он не собирается делать это на публике.
Боже, да он смерти моей хочет. Мне нравится Гаррет. Честное слово. И я совсем не против пойти с ним на выпускной. Но приглашение во всеуслышание – это мой самый страшный кошмар. Оно само по себе достаточно нелепо, а уж если мы окажемся в центре внимания…
– Брэм, я должна знать.
– Ну… – Он
