благосклонности, и поскольку я замужем, то подобные интрижки мне ни к чему, особенно на работе. Поэтому я всегда на корню пресекаю подобное поведение парней и прямо говорю каждому из них, что он зря тратит время, потому что между нами ничего быть не может. После этого я вообще перестаю общаться с тем, с кем хочу прекратить отношения. И через некоторое время всегда все всё понимали и их увлечение мной заканчивалось. Я и сейчас считаю, что честность – лучшая политика, и потому никаких недоговорённостей и недопониманий у меня ни с кем нет. Поэтому я уверена, что и остальные девушки должны поступать так же. Не хочешь, чтобы парень оказывал тебе внимание – прямо скажи ему об этом! А если по какой-то причине не можешь сказать ему прямо, то просто игнорируй его. Совсем. Рано или поздно он сам поймёт, что не интересен тебе.
Лена же поступала иначе. Она использовала Мишу по полной программе. О том, что он исполнял за неё документы, я уже упоминала, но она просила его не только об этом. Например, когда ей нужно было отвезти что-то габаритное или тяжёлое с работы домой или наоборот, она, не стесняясь, просила Мишу об этом. И хотя Миронов живёт в одном городе Московской области, а Буроватых – в другом, и им даже не по пути, ни Мишу, ни Лену это никогда не останавливало. Миронов на своей машине отвозил и привозил для Лены всё, что ей нужно, и никогда не брал за это никакой платы. Даже за бензин. К тому же, когда Миронов оставался за руководителя, Лена постоянно отпрашивалась у него с работы, а то и вообще задвигала по несколько дней к ряду. С Макаровым у неё бы такой фокус не прошёл! Анатолий Юрьевич вообще редко кого-то отпускал с работы по личным надобностям, поэтому у него никто и не отпрашивался без особой нужды. Но когда Миронов оставался за старшего, всё становилось гораздо проще. Только вот никто так не наглел, как Лена. Всё это в совокупности и заставляло весь наш отдел осуждать Буроватых, когда дело касалось её отношений с Мишей Мироновым. И как бы я не хотела проявить женскую солидарность с Леной, когда выяснилась история с её фотоснимками, которые Миша сохранил на своём компьютере, я не могла не понимать, что всё это – следствие её возмутительного поведения по отношению к Миронову.
А между тем Лена продолжала негодовать по поводу поступка Михаила.
– Разумеется, я не могла сдержаться! Удалила эту папку и откровенно высказала Миронову всё, что о нём думаю!
– Лена, но ты же сама его всё время поощряешь! – аккуратно произнесла я. – Ты же видела, как он к тебе относится, но ни разу не попыталась всё прояснить!
– О чём ты говоришь? – даже не старалась прислушаться к моим доводам Лена. – Я сейчас говорю о краже моих личных фотоснимков! Как он посмел это сделать? И на что ещё он способен?
– Думаю, ты преувеличиваешь! – снова принялась я заступаться за Миронова. – Михаил безобиден как ребёнок! Он вообще не способен строить коварные планы!
– Ты его совсем не знаешь! – продолжала изливать свою злобу Лена, только в этом она была совсем не права, потому что я работала с Мишей гораздо дольше её и была уверена в том, что Миронова можно читать как открытую книгу.
Он совершенно не способен устраивать никаких козней за спиной. Если он что-то и хочет сделать, то делает это, не скрывая, идя в атаку, как говорится, с открытым забралом. Но Лена не хотела этого понимать. Как не хотела понимать того, что сама виновата в сложившейся ситуации.
В общем, Лена поплакалась мне, но не услышала ни слова сочувствия в свой адрес и вскоре ушла. А уже вечером, когда рабочий день закончился и все дружно стали расходиться по домам, Миша, который всегда засиживался дотемна, подозвал меня к себе.
– Катя, я хотел бы с тобой поговорить, – деликатно начал Михаил, и я поняла, что и он хочет использовать меня в качестве исповедника.
Что ж, выслушивать я умела, как и умела дать дельный совет тому, кто у меня его просил. Вот народ и ходил ко мне со своими проблемами, даже не интересуясь тем, хочу ли я слышать их исповеди. Но разве я могла отказать своему товарищу, которому требовалась моральная помощь и поддержка?
– Да, Миша, я слушаю тебя, – ответила я Миронову и зашла к нему в кабинет, чтобы выслушать его версию событий сегодняшнего происшествия.
– Я хочу объяснить то, что сегодня случилось, – начал Михаил, и я приготовилась к долгой и обстоятельной беседе. – Лена утверждает, что я тайком выкрал её фотоснимки для каких-то грязных целей. Но это не так! – с чувством произнёс Михаил и посмотрел на меня, ожидая поддержки.
Я не знала, что должна сказать, поэтому промолчала, и Миронов продолжил говорить.
– Ты же знаешь, как я отношусь ко всем сотрудникам нашего отдела. Все вы мне очень дороги, и я хотел бы сохранить у себя то, что связано с каждым из вас. Поэтому я сохраняю некоторые фотоснимки. Просто на память. Я не пытаюсь ни у кого ничего своровать! Я лишь сохраняю у себя то, что каждый из вас выкладывает на всеобщее обозрение! Но Лена пытается выставить меня этаким маньяком, фетишистом, который тайком шпионит за ней и крадёт то, что принадлежит ей!
И хотя Миша говорил очень убедительно, я сильно сомневалась в том, что он сохранил у себя на компьютере ещё хоть чьи-нибудь фотоснимки, кроме Лены. Но я не стала ловить его на слове, потому что была на его стороне.
– Я всё понимаю и не осуждаю тебя, – сказала я Мише. – Более того, могу ответственно заявить, что весь наш отдел находится на твоей стороне.
– Правда? – удивлённо произнёс Михаил.
– Конечно! – подтвердила я. – Неужели ты думал, что мы не видим, как Лена обращается с тобой? Ты слишком много уделяешь ей внимания и слишком многое ей позволяешь, вот она и обнаглела, старается унизить тебя при всех, чтобы показать свою власть над тобой! Вот, например, если бы я обнаружила у кого-то свои фотоснимки, которые этот человек сохранил бы у себя без моего разрешения, я бы не стала устраивать ему сцену в коридоре, крича на него так, чтобы все вокруг услышали, а вежливо бы подошла к этому человеку и попросила дать мне объяснения, после чего потребовала бы удалить фотоснимки. Именно так поступают цивилизованные люди.
– Но я их всё равно восстановил! – заговорщическим тоном сообщил мне Михаил, поняв, что я не осуждаю его поведение. – Лена думала, что удалила их, и даже
