приятно было прижиматься к его другу? Думает, он выпустил это из виду? Шатаются вместе, голубки, которым хочется пощипать перья, а одному и вовсе открутить голову. — И никогда, слышишь, никогда не смей возвращаться сюда. С меня хватит. Проваливай, Тёрнер.
Он готов первый уйти после режущих слов. Только вот женские тонкие пальчики перехватывают ладонь.
Она не ожидала своих действий, осознала после того, как ощутила пальцами холодную шершавую кожу руки парня.
Это просто порыв.
Странный. Необъяснимый.
Не она, тело среагировало. Просто хочет задержать. Возможно, постараться понять.
— Зачем тебе это нужно? — какой-то мягкий для неё голос, но возвращает его взгляд на себя и снова видит эти ссадины.
Обработать хотя бы одну из них. Привычка? Но ведь сердце по-прежнему сжато и уже выводит из себя своими перепадами в давлении неравномерного перекачивания крови. Вторая рука тянется к брови, просто притронуться, повернуть голову ближе и понять насколько всё плачевно. Конечно, не серьёзно, но сложно видеть его таким. Действительно хочет помочь? Ох, Николь, ты, видимо, рухнула с вышки головой вниз. Удары жестоки, но жизненные намного жёстче. Запястье руки он больно перехватывает, не позволив притронуться к нему.
Удерживает её руку, взглядом угрожая «не прикасайся». Ему не нужна жалость, воспринимаемая издёвкой, коей эта девушка привыкла его окатывать, не забыв нотку презрения.
— Не твоё дело. Просто убирайся отсюда, — шипит он сквозь зубы и откидывает удерживаемую руку, вырывает ладонь и направляется обратно в бар.
Чувствует её взгляд в спину. И опять молчит. Что не так то, Николь Тёрнер? Слишком тихая. Или это шок так сказывается? А он до последнего верил и ждал колкость с её стороны. Всегда же так делала. Так что же стоит молчком? Чего ждёшь? Где ты, Николь Тёрнер? И всё же ожидал, чуть притормаживая в проёме, бросая косой последний взгляд, а потом хлопает дверью.
Точка.
Да, Нэйтен, она молчит. Потому что смотрит в его спину, переваривает каждое слово и то, что увидела, прокручивая в голове перемоткой памяти. Борется со странными чувствами, от которых глаза пощипывают. Проглотит всё, Тлишь бы эта влага сдержалась внутри.
Не заплачет. Нет. Только не из-за него.
***
Комнатка в баре, специально выделенная для них, как участников, мала. Скот сидел за столом, подсчитывая сегодняшний выигрыш, и едва ли не потирал ладони друг об друга — нажива приятно греет руку, особенно когда ты к ней не прикладывал усилий.
Тайлер выкуривал очередную сигарету, сидя на табурете. Совершенно расслаблен и даже эйфорично, как ушедший в себя великий философ. Через пару боёв его очередь выходить — хоть косточки разомнёт.
Винсент стоял рядом с ним, объясняя на пальцах его тактику и болевые точки, которые позволят быстрее вырубить соперника.
А вот Маркус стоял на противоположной стороне стола от Скота и согнутым указательным пальцем выстукивал ритм по деревяшке. Нэйтен резко сорвался с ринга, а Николь так и не объявилась.
Он нервничает. И правильно. Сам заварил всё это.
Дверь в комнату резко открывается, заставляет всех поднять взгляд, прерывая совершаемые действия.
— О, Нэйтен. Ты красавчик, не забудь забрать свою долю. То, что отправил того в нокаут, сказалось нам хорошей выручкой…
Скот что-то болтает, но всё это летит мимо. Картер просканировал взглядом свою цель и без счета шагов, быстро, и неожиданно приблизился, припечатывая Маркуса к стене, цепко удерживая его шею. Он придавливает его, чтобы он ощущал, каково это, когда трудно дышать. Пускай осознает его чувства, когда он смотрит на него рядом с Николь. Маркус перехватывает его руку своими, пытается отстранить, но его злость сильнее. Щурится, слыша, как он скрипит его имя.
— Картер, какого чёрта ты творишь? — голос Винсента раздается над самым ухом, и ощущает, как его оттаскивают остальные.
— Нахрена ты её притащил сюда? — не сводит он взгляд с друга, позволяя другим отстранить его, но только на пару шагов, чтобы если что мог спокойно разбить ему его красивенькое личико.
— А в чём проблема? Ты же на неё не претендуешь, — голос нормализовался после рук Картера, и спокойно удерживает тяжесть его глаз, пока парни, ничего не понимая, наблюдали за ними, но в случае чего готовы снова их оттащить друг от друга. Это на них не похоже. Чтобы Пэрри и Картер сцепились? Нонсенс. — Тебе же плевать. Забыл?
Нэйтен тяжело дышит и сжимает ноющие пальцы, распухшие от боя. Не забыл, но не плевать. Неужели друг не видит? Или тоже специально играет на его нервах? Они уже ни к чёрту, но сцепиться с Маркусом сил хватит и моральных и физических. Как бы он не отталкивал, не отгонял эту дряную девчонку от себя, она по-прежнему будет единственной, ради которой упадёт на колени и примет все удары. Пускай будет мазохистом, но и сам не понимает эту связь с ней. Борется, но всё бесполезно.
Он проклят. И уже давно.
— Не вмешивай её сюда, уяснил? — грозит Нэйт и всё же ещё раз толкает Марка в плечо, именно в то, к которому она прикасалась.
Схватив свою косуху, Нэйтон её закидывает на плечо, выходит из комнаты, слыша в спину от Скота, чтобы забрал деньги, но посылает всех куда подальше. Он должен отвлечься от всего. Его выдержка ржавеет и даёт сбой. Всё болит и от этой боли никуда не деться. Не сбежать. И это его скоро погубит.
— Я же тебя предупреждал, — Тайлер, проводив одного взвинченного друга взглядом, подходит ближе ко второму, потирающего плечо. — Ты же видишь, как этот псих реагирует на эту девку.
— Именно этого я и добиваюсь.
Бой за сердце намного кровожаднее…
Последние лучи солнца прощально пускали блики на окна домов и заставляли жмуриться тех, на кого так игриво попадал от свет, ослепляя на мгновение. А на улице становилось значительно прохладно, и теперь все прохожие укутывались в курточки, спеша поскорее попасть домой, чтобы выпить горячего напитка и укутаться в плед перед телевизором, пересиливая осеннюю хандру комфортом домашнего очага. Природа отчётливо дала понять, что те тёплые дни были последние.
Сумерки дарили последний свет перед полнейшей темнотой ночи, пока ветерок играл с листьями, кружа, как пожелает, создавая танец природы, чтобы потом бережно, мягко и плавно, словно убаюкивая, устелить землю, укутывая в одеяло, боясь, что она замерзнет. Но в этот раз ветер почему-то выделил именно один-единственный листик с ближайшего дерева на заднем дворе, за которым примерно около пяти минут наблюдала девушка через окно комнаты.
Этот листик не обладал какими-либо особенными гранями или чем-то выделяющимися, но он
