Василий Брусянин - Тайна бессмысленного

Я прошёл в комнату, где спал Жорж, успокоенный каким-то аптекарским снотворным снадобьем… Он спал тихо, дышал спокойно и легко и только иногда задерживал дыхание, и мне казалось, что его бледные губы силятся произнести что-то, прошептать какую-то тайну его души, успокоенный в странном почти искусственном сне.

На столе, под зелёным абажуром горела лампа. Её свет был заслонён картонкой из-под цилиндра, и Жорж лежал в полосе большой тени, странным, перекошенным четырёхугольником расползшейся по стене.

Я вернулся в мастерскую, подошёл к столу. Мне захотелось посмотреть на письмо Китти… Но письма этого не было, офицер увёз его. Лежало письмо, адресованное Жоржу… Я взял в руки белый изящный конверт, запечатанный конверт с тайнами мук молодого, славного брата покойной Китти. И муки Китти запечатаны были в этот конверт: офицер в волнении писал Вансону, а близ него Китти томилась и жаждала свидания с Вансоном… Мне казалось, что это было именно так…

На другой день доктора уверили меня, что с Жоржем ничего страшного не случится: его сильный организм поборол муки души, и ближайшее будущее не могло ничем омрачить меня и близких Вансона.

На прощанье Жорж подал мне руку и спросил:

— Ты зайдёшь сегодня вечером?

— Да, зайду…

— Зайди, мой милый. А то мне так нехорошо, так страшно оставаться одному вечером… ночью… Никому не говори, что я заболел… Пусть никого из посторонних не пускают ко мне…

Когда я дошёл до двери, он окликнул меня:

— Подожди ещё минуту…

Я вернулся к его постели.

— Теперь ты должен понять, что значит — постичь тайну бессмысленного?

Я молчал.

— Подойди ближе…

Я подошёл вплотную.

— Я думал, что, когда мы с Китти обвенчаемся, я познаю тайну бессмысленного и разлюблю её… ведь, брак — бессмыслица. Я предлагал ей сойтись, чтобы узнать, что это такое — брак? И, вот, природа наказала меня глубоким смыслом, какой есть всегда и всегда будет в смерти… Моя идея оказалась бессмыслицей, и я познал её тайну… О-о! Это!.. Впрочем, что же об этом говорить. Разве же ты не понимаешь, что смерть — факт, а не бессмыслица… Смерть Китти — факт! А я и моя идея — бессмыслица. Ну, прощай! Приходи вечером.

И я ушёл от него с каким-то тревожным чувством на душе.

Вечером с посыльным я получил от Вансона письмо. Он писал:

«Милый мой, когда ты придёшь, ты не застанешь меня живым… Так случится со всеми, кто захочет познать тайну бессмысленного. Тайна бессмысленного в нас, кто не сумеет признать и принять жизни такой, какая она есть… Но принять жизнь вовсе не значит, что следует молчать, когда с тебя сдирают две шкуры. Это ты говорил когда-то, и я в это верил. И обратно, не принять жизни, значит — принять смерть, т. е. обратиться в новую тайну бессмысленного»…

1916