водитель фуры на нетронутый покров снега.
Я ему объяснил.
– А по-другому никак! – бодро согласился тот и полез в кабину, захлопнул дверь и запустил двигатель. Из-под фуры вырвался сноп черного дыма. Тягач взревел и потянул за собой полуприцеп. Фура прошла ворота и принялась подминать снег колесами. Скорость стала падать. Семь метров. Тягач взревел, удержал скорость и продолжил движение. Снег перед колесами стал толще. Машина снова взревела и, снова потеряв в скорости, натужно продолжила движение. Три метра, два, один. Тягач вырвался в колею, сбросив обороты и перестав реветь, пошел под уклон легче, тащя за собой из снега полуприцеп. У поворота фура сбавила скорость, повернув проволокла колеса полуприцепа по снежной целине и остановилась только на площадке перед складом.
Выгрузив шесть тонн за пару часов, уставшие, но довольные, мы поехали домой. Я поужинал, пролежал час в горячей ванне, придремал там, усилием воли выбрался из воды и полусонный плюхнулся в кровать и сразу уснул. Разбудил меня звонок. Вовка криком в ухо напомнил, что на календаре суббота и нам вечером непременно надо быть в «Небе». Я продрал глаза, на часах мигало восемь. Через два часа мы с Вовкой уже заходили в клуб.
Весенне-осенняя кампания с открытием и закрытием двух розничных отделов уже успела позабыться. Рабочей суеты стало в разы меньше. Я так отвык от размеренной и неторопливой работы, что воспринимал ее как праздник. Бизнес перешел в монотонную стадию. Развитием не пахло, стагнацией тоже. Мы застыли в приятной точке равновесия, работа делалась, деньги зарабатывались и копились. В обороте образовалось приличное количество лишних денег, мы их вывели из дела и положили отцу на книжку. Раз в месяц приходила машина из «Люксхима», раз в месяц мы катались за порошками. Приближался Новый год. Вместе с предпраздничным настроением возникло желание чуда. Желая роста бизнеса, я прикидывал даже самые немыслимые варианты развития, но интуиция молчала.
«К весне надо обязательно что-то найти и лето хорошо сработать! Дихлофосы были бы кстати, но где их взять!?» – крутил я задачку в голове во время поездок по городу сидя в уютной натопленной кабине. Для ее решения надо было либо найти новое производство аэрозолей, незнакомое оптовым компаниям города, либо… впрочем, второй вариант мы явно не тянули – «Арбалет» и «Саша» плотно «сидели» на известных заводах аэрозолей. Этим фирмам мы были не соперники.
Менеджер «Арбалета» Илья, после событий с его розничной точкой, как я ощутил, стал меня избегать. Я все так же регулярно ходил к нему наверх и звонил по телефону, но наше общение стало суше, диалоги короче, взгляд Ильи начал избегать встреч с моим.
Декабрь вышел угрожающе снежным. Снег шел регулярно, через день-два. Не так чтоб сильно, но его отвалы у стен склада доросли до крыши. В середине месяца явилась обратно покинувшая нас продавщица. В тот день к киоскам за выручкой пришел я, застав ее с виноватым видом перетаптывающуюся подле Надежды Петровны. Получив деньги, я пошел домой. Заснеженный город лежал в темноте зимнего вечера, расцвеченный огнями фонарей, реклам, витрин магазинов и окон жилых домов. Погода стояла шикарная. «Если б я был офисным работником, то сейчас бы радовался такой погоде и постоянно идущему мягкому снегу, а так не очень-то и радуюсь, весь этот снег приходится без конца чистить», – думал я, щурясь парящим перед лицом белым хлопьям. Я отчетливо понял, что тяжелая и монотонная работа убивает в человеке все приятие красоты. Вот так идешь машинально и не замечаешь окружающего великолепия. Так же буднично наступил и Новый год. Он случился в семье из трех получужих друг другу людей. Мы с отцом все также не ладили с матерью, она не пыталась сблизиться, а лишь отдалялась, все больше времени проводя в своей комнате. Ее затворничеству способствовал телевизор, который мать смотрела почти круглосуточно и не вылезая из кровати. Телевизор был куплен осенью по желанию отца, который ворчал, что та днями напролет сидит в его комнате и смотрит «его» телевизор. Мои отношения с отцом столь сильно натянулись, что мы даже ничего не подарили друг другу. Сухо обменялись поздравлениями, выпили по бокалу шампанского, поковырялись в салатах, приготовленных матерью по старой памяти, и разошлись по своим комнатам.
Во второй половине января ударили «Крещенские морозы». Температура резко упала ниже «минус» двадцати пяти, и я отчетливо понял, что зиму уже просто ненавижу. Морозы стояли дней десять, и мы вновь намучились с «газелью». Она категорически не хотела заводиться. Каждый раз после работы, мы снимали аккумулятор и несли домой. Только так был шанс, что утром машина заведется. Двигатель промерзал за ночь насквозь. Только теплый, принесенный из квартиры аккумулятор, с трудом, но проворачивал вал в стылом масле картера. Мы стали выезжать реже. Бедные, бедные наши продавщицы! Я не представлял, как они работали на морозе! Мы им сразу сказали, что можем закрыться и не торговать вовсе. Но нужда толкала продавщиц на работу.
Аккурат к морозам растаяли наши товарные запасы. Мы сделали очередной заказ на начало февраля. Но уже во вторник 25 января раздался телефонный звонок.
– А зачем вы так рано ее отправили!? – удивился отец, выслушал ответ и добавил раздраженно. – Да я понимаю, что вам надо! Но нам-то не надо!
– Машина вышла? – переспросил я, едва разговор был закончен. Оба завтракали на кухне, я пил чай, а отец кофе. Он закинул ногу на ногу и, пытаясь унять раздражение, стал ею дрыгать. Перспектива выгрузки товара в мороз меня тоже не обрадовала.
Водитель не позвонил ни через день, ни через два.
– Сломался где-нибудь, – произнес я утром 28 января, посматривая на термометр за окном. Погода менялась. Температура росла. Термометр показывал «минус» двадцать. «К обеду будут все пятнадцать», – подумал я радостно и глянул на кристально чистое небо, тянувшее на себя одеяло из густых снежных облаков.
Уехав на работу, мы на день забыли про потерявшуюся машину. О ней напомнили вечерние новости. В Ростовской области начался сильнейший снегопад, парализовавший движение на трассе «М4».
– А ведь и их машина тоже где-то в том месте сейчас должна быть!? – предположил я, глянув на отца, внимательно смотревшего новостной репортаж по телевизору. – Может, водитель поэтому и не звонит, что застрял там?
– Может быть, – пожал плечами отец.
Весь следующий день наперебой шли новости об ухудшении ситуации на трассе. «Сплошной затор… многокилометровая пробка… скопилось более ста тридцати фур и их количество продолжает расти… сильнейший снегопад».
И следующий. «Пробка достигла тринадцати километров… фуры стоят на обочинах у
