Чарльз предпочитает заказывать себе костюмы здесь, – провозгласил Эдуардо.
А что хорошо для наследника британского престола, похоже, стоит хотя бы взгляда самого богатого человека в мире. Поэтому они вошли.
Рядом с мужчиной, вышедшим им навстречу, его коллега с Пятой авеню показался бы юношей, идущим к первому причастию. Эдуардо быстро, сдержанным тоном пояснил ему, кто они такие, – чего они хотят, было ясно и так, – и он никак на это не отреагировал. Очевидно, он привык к тому, что на его порог ступают самые красивые, богатые и знаменитые люди мира. Но когда Эдуардо сказал, что нужна сразу дюжина костюмов для различных случаев, на лице мужчины мелькнула мимолетная радостная улыбка.
Джона провели в отдельную просторную и светлую комнату. На комоде со множеством ящичков лежали белый портновский мел, мерные ленты и блокнот для заказов с нежно-зелеными страницами. Пожилой человек в тонких очках и с намечающейся лысиной принес охапку образцов тканей, которые прикладывали к руке Джона или подносили к лицу, и при этом велся подробный разговор о покрое и деталях одежды: с подплечниками или без, с жилетом или без, посадка брюк на бедрах, с чем их будут носить – с поясом или подтяжками, тип карманов, пуговиц, лацканов, швов и так далее. Затем к ним присоединился молодой толстощекий парень, заполнявший блокнот, в то время как с Джона с молчаливым равнодушием снимали мерки, используя странные кодовые обозначения вроде DRS, BL 1, а затем тщательно их записывали. Во всем этом было что-то от ритуала, ритуала принятия в тайное братство, может быть, Королевское Общество Истинных Носителей Костюмов.
К удивлению Джона, никто не попросил задаток, не спросили даже адреса. Записали только имя и срок для первой примерки. Через шесть недель ему подойдет?
– Это просто великолепно, – вместо Джона заверил всех Эдуардо.
Раз уж они оказались в Лондоне, подобные процедуры повторили и в магазине «Тернбулл и Эссер» на Джермин-стрит, 71, где Джона измерили для пошива заказанных шести дюжин рубашек, которые пришлют через двенадцать недель, и в «Джон Лобб» на Сент-Джеймс-стрит, 9, чтобы заказать двадцать пар обуви. Идее купить тут же, рядом, у «Локк и Ко.» цилиндр Джон воспротивился, но приобрел две панамы, которые, к его огромному удивлению, продавали в цилиндрических коробках. Вдруг они решили переночевать здесь, известили команду самолета, что вечером не полетят назад, и сняли королевский люкс в отеле «Савой». Незадолго до закрытия магазинов они купили в «Фортнум» баночку черной икры по такой цене, что Джон сначала решил, будто она указана в лирах, а не в фунтах стерлингов, притащили ее в отель и набросились на нее.
– Есть только в чистом виде, – учил его Эдуардо, яростно вдавливая баночку в лед, в котором обслуживающий персонал принес шампанское. – Люди, которые едят икру со сметаной, анчоусами, рублеными каперсами, сваренными вкрутую яйцами и так далее, не понимают, что тем самым портят ее вкус. Впрочем, я допустил бы тоненький ломтик хлеба с несоленым маслом, но лучше всего икру есть в чистом виде. И никогда, – заговорщическим тоном продолжал он, как будто нужно было помешать Джону совершить непростительный грех, – никогда нельзя намазывать икру на хлеб ножом. Это чистейшее варварство. С икрой вся штука в том, чтобы крупинки попали в рот нетронутыми, чтобы раздавить их там между нёбом и языком, а затем насладиться крохотными взрывами вкуса, вокруг которых все и крутится.
Джон посмотрел на темную массу в открытой баночке, похожую на кучку липкого темного жемчуга.
– И как это делать правильно?
– Нужно взять ложку, – ответил Эдуардо и вынул откуда-то две пластиковые ложки, похожие на те, что используют для кормления детей. – Раньше брали ложки из рога, дерева или слоновой кости, но лучше всего пластик – легкий, мягкий, без острых углов, гигиеничный и одноразовый.
Взяв первую ложку икры, Джон вдруг осознал, что ее содержимое стоит больше, чем несколько недель назад он зарабатывал в месяц. Безумие. Почти извращение. А потом он попробовал и подумал: с другой стороны…
На следующее утро последовало продолжение. Они прошли по Пикадилли к Берлингтон Аркад, изучили безупречные витрины, купили жакеты и свитера из чистого кашемира, зажимы для банкнот из стерлингового серебра, запонки из платины и булавки для галстука, стоившие небольшое состояние.
– Что с галстуками? – спросил Джон.
– Это только в Париже или Неаполе, – уверенно заявил Эдуардо. – «Гермес» или «Маринелла».
– Ах, вот как, – кивнул Джон.
Они купили темные очки, шелковые платки, перчатки из оленьей кожи, шарфы из шерсти и шелка, носки, пальто и зонты, последние – у «Свейн, Эдени, Бригг и сыновья», как пояснил довольный Эдуардо, поставщика королевского двора. И пока толпа усердных грузчиков транспортировала это в аэропорт, где самолет вместе со всей командой все еще ожидал, когда им захочется лететь дальше, они, выяснив, что сейчас идут скачки, отправились на них.
Сначала Джон не понял, что такого в этом мероприятии: толпа взволнованных людей время от времени подзадоривает группу лошадей. И скорее из любопытства он решил попробовать, каково это – поставить деньги и проиграть, и, после того как ему объяснили процедуру, он поставил сто фунтов на лошадь, у которой, как считалось, не было шансов.
Почувствовав хоть какую-то причастность к мероприятию, он тут же ощутил интерес. Грохот подков стал тише, нервозные зрители в твидовых жакетах, с билетами в руках, сжимали бинокли, и все это превратилось в почти непередаваемое переживание. Ко всему прочему лошадь Джона выиграла, и они ушли со скачек с толстой пачкой фунтовых банкнот. Джон не понимал этого. Почему-то из-за выигрыша ощущение от скачки испортилось.
Во второй половине дня они полетели дальше, в Париж, чтобы приобрести галстуки, и Эдуардо повел его в небольшой изысканный ресторан, чтобы насладиться настоящими перигорскими трюфелями. Впрочем, он тут же пообещал, что для сравнения они попробуют и белый трюфель, но тот растет в Италии, в Пьемонте, и поэтому его, скажем так, презирают во Франции.
– Ну как? – поинтересовался Эдуардо, когда ночью самолет взмыл в небо, летя навстречу Флоренции. – Каково чувствовать себя обладателем триллионного состояния?
Джон посмотрел на него и вздохнул. Если бы он только знал ответ на этот вопрос!
– В данный момент, – признался он, – я чувствую себя так, как будто попал в Диснейленд для богатых.
Тем временем осада СМИ закончилась, и можно было снова спокойно завтракать на террасе. Когда на следующее утро Джон вернулся в свою комнату, оказалось, кто-то успел принести сюда все его покупки из Лондона: дюжины коробок, пакетов и завернутых в пеструю бумагу вещей. В первый миг все казалось похожим на Рождество – когда распаковываешь подарки, но когда он закончил, то обнаружил, что окружен зонтами, свитерами, шарфами, булавками для галстуков и запонками с бриллиантами, и покупка всего этого показалась ему бессмысленной. Он сидел на своей постели, чувствуя себя бессильным и беспомощным, когда зазвонил телефон, и молодой человек в задумчивости снял трубку.
– Доброе утро. Как поживаете? – поинтересовался незнакомец.
Сначала Джон набрал в легкие побольше воздуха, пытаясь прогнать из головы все ненужные мысли.
– Спасибо, – неуверенно произнес он. – Вполне неплохо, как мне кажется. Кстати, большое спасибо за факс.
– Не за что.
Казалось, это было целую вечность тому назад. А ведь на самом деле все случилось только на прошлой неделе.
– Это получилось – как бы выразиться? – довольно неожиданно. Так сказать, спасение в последнюю секунду.
– Да, – спокойно произнес голос.
– Я полагаю, нет смысла спрашивать, откуда у вас взялось то медицинское заключение?
Низкий сдержанный смех, излучающий спокойствие. Он даже не удосужился сказать «нет».
– В любом случае теперь вы у меня на хорошем счету, – сказал Джон. – Если для вас это имеет значение.
На миг стало так тихо, что можно было подумать, будто связь оборвалась. А затем незнакомец произнес:
– Это много значит для меня. И может быть, мы к этому еще вернемся.
Что-то в том, как он это сказал, вызвало у Джона неприятное ощущение. Или это снова проснулось воспоминание о Лино? О том, что его собственный брат готов был его обмануть? Этого Джон не знал.
– Теперь, когда вы стали богатейшим человеком в мире, – продолжал незнакомец, – что вы собираетесь делать?
Ну вот, опять. Только он избавился от этого… Можно от многого избавиться, слетав за покупками через весь континент. Даже от пророчеств и священных задач. Особенно от них.
– Я еще не знаю, – нерешительно произнес он, размышляя, обязан ли он вообще отчитываться перед каким-то телефонным собеседником, который не готов даже назвать свое имя. – В данный момент я полностью поглощен тем, чтобы привыкнуть к этой огромной
