class="p1">– Но это не рак.
– Доктор Бархутян сказал, что это экзема.
– Так почему же ты…
– И там еще на плече.
Зазвонил телефон. Пару секунд никто из них не трогался с места. Затем Джин с неожиданной прытью пронеслась по кухне, хотя Джордж и не собирался бежать к телефону.
– Я возьму.
Она схватила трубку.
– Алло. Да… привет… не могу сейчас говорить… Нет, ничего не случилось. Он здесь… да… позвоню позже.
Она положила трубку.
– Это… Джейми. Я звонила ему вчера вечером, когда ты пропал.
– У тебя не осталось, случайно, тех таблеток с кодеином? – спросил Джордж.
– Кажется, есть пара штук.
– У меня жуткое похмелье.
– Послушай, Джордж…
– Что?
– Может, тебе поспать пару часиков?
– Да, отличная мысль.
– Давай, я отведу тебя в спальню.
– И кодеин, пожалуйста.
– Я поищу.
– Лучше не в постели. Полежу на диване.
47
Утром Рэй не пришел. И вечером тоже. Кэти слишком злилась, чтобы звонить в офис. Пусть сам делает первый шаг. Но когда он не появился и на следующий день, сдалась и позвонила, просто чтобы успокоиться. Рэй был на встрече. Через час его не оказалось в офисе. Кэти предложили оставить сообщение, однако она не собиралась посвящать в свои дела секретаршу. Когда Рэй не ответил и в третий раз, Кэти заподозрила, что он не хочет с ней разговаривать, и больше не звонила.
Кроме того, приятно быть в доме одной. Зачем уходить, пока не выгоняют? В четверг вечером они с Джейкобом разложили на ковре в гостиной железную дорогу. Мост, туннель, грузовой кран, рельсы. Джейкоб построил крокодила из машин и сбросил его с обрыва. Кэти сделала деревья и вокзал, а сзади – горы из покрывала.
Она хотела девочку. Теперь это казалось смешным. Пришлось бы изображать энтузиазм по поводу визита Барби в салон красоты.
– Ба-бах! Все пропало! Водителю отрезало руку!
Джейкоб сымитировал звук сирены. Кэти не разбиралась ни в двигателях внутреннего сгорания, ни в космических полетах (Джейкоб хотел стать гонщиком, желательно на Плутоне), но полагала, что лет так через двенадцать ей будет легче смириться с запахом пота и тяжелым роком, чем с шопингом и анорексией.
Уложив сына в постель, она сделала себе джин-тоник и пролистала, не особо вникая, последний роман Маргарет Этвуд. Беда с мужчинами заключается в том, что они занимают слишком много места. Дело даже не в привычке разбрасывать ноги в метро или скатываться по перилам. Они постоянно требуют внимания. Рядом с другой женщиной ты можешь думать о своем. А у мужчин на голове все время мигает красная лампочка. «Привет! Это я! Я здесь!»
«Что, если Рэй никогда не вернется?» – безучастно подумала она.
Очевидно, дело в возрасте. В двадцать ты сражаешься с многоруким чудовищем. Важен каждый миг. В тридцать жизнь похожа на загородную прогулку. Большую часть времени думаешь о чем-то другом. А к семидесяти – просто смотришь бильярд по телевизору.
Прошла пятница. От Рэя – ни слуху ни духу. Джейкоб попросился к бабушке, и Кэти решила: почему бы и нет? Мама понянчится с внуком, а она переведет дыхание. Или папа сводит Джейкоба на аэродром. Мама спросит, где Рэй, но через минуту забудет.
Кэти позвонила родителям. Мама неестественно обрадовалась.
– Заодно обсудим меню и план рассадки гостей. Осталось всего полтора месяца.
У Кэти екнуло сердце. Ну, хоть Джейкоб развлечется.
48
Джин позвонила Брайану. Сказала, что Джорджу в дороге стало плохо и он вернулся.
– Что-то серьезное? – спросил Брайан.
– Надеюсь, нет, – ответила она.
Он так обрадовался, что не стал расспрашивать, и Джин была ему за это очень благодарна. Джордж уже пять часов спокойно спал на диване. Что-то серьезное? Ей-то откуда знать? Он появился дома в половине десятого утра с разбитой головой, помятый, будто ночевал в канаве.
Наверное, стряслось что-то ужасное, а он не пожелал ничего рассказывать. Снял номер в гостинице. Почему не позвонил и заставил ее волноваться? Молчит. Явно пил. Учуяв перегар, Джин разозлилась. А после слов о смерти задумалась: что-то не так. Нес чушь какую-то – рак, экзема. И настойчиво показывал пятно. Может, у него и правда не в порядке с головой? Джин хотела позвонить врачу, но Джордж уперся и заявил, чтобы и думать об этом забыла. Мол, он уже был у врача, и это не помогло.
Джин позвонила в магазин и в школу, отпросилась на пару дней. Пошла наверх и набрала Дэвида. Выслушав всю историю, тот сказал:
– Не вижу ничего странного. Ты никогда не думала о смерти? Бывает, просыпаешься среди ночи и не можешь уснуть. А уж на пенсии… Слишком много свободного времени…
Ближе к чаю Джордж зашевелился. Джин сделала ему какао с тостами, и он вроде ожил. Пыталась его расспросить, но ничего не добилась. Видно было, что ему тяжело обсуждать пережитое, и она сдалась. Сказала, чтобы не вставал, принесла его любимые книги и диски. Джордж казался усталым. Примерно через час она приготовила ужин и накрыла в комнате на журнальном столике, чтобы поесть вместе перед телевизором. Он съел все и попросил еще кодеина. Они посмотрели документальный фильм Дэвида Аттенборо о шимпанзе.
Джин постепенно успокоилась. Как будто время отмотали на тридцать лет назад. У Джейми – фолликулярная ангина. Кэти сломала ногу. Томатный суп и порезанные тосты. «Королевский суд», «Доктор Дулиттл» и «Швейцарская семья Робинзонов» по телевизору.
На следующий день Джордж изъявил желание перебраться в спальню. Утащил с собой телевизор и залег в постель. Сказать по правде, Джин стало чуточку грустно. Она заглядывала к нему каждые полчаса – узнать, не нужно ли чего, но его вполне устраивало собственное общество. Ее всегда восхищало это свойство Джорджа. Заболев, он никогда не жаловался, не требовал, чтобы за ним ухаживали. Уходил в свою конуру и отлеживался, свернувшись калачиком, как больная собака, потерявшая интерес к жизни.
Под вечер он сказал, что отлично справится сам, и на следующее утро Джин поехала в магазин. Во время ланча встретилась с Урсулой. Начала было рассказывать подруге о том, что случилось, однако поняла – невозможно ничего объяснить, обходя такие темы, как рак, экзема, страх смерти, пьянство Джорджа и его разбитая голова. Не хотелось выставлять мужа сумасшедшим, и она просто сказала, что Джорджу пришлось отменить поездку в Корнуолл из-за желудочного гриппа. Урсула, в свою очередь, поведала, как весело было гостить в Дублине у дочери – четверо детей и муж-строитель, затеявший ремонт в ванной.
49
Собственное сумасшествие стало для Джорджа неожиданностью. Но самым странным оказалось то, что это очень больно. Раньше ему
