причины считать, что он как-то по-новому вооружается?
– Вы это в каком смысле?
– Он хоть раз сказал вам: «Теперь у меня в руках граната», – или что-нибудь вроде?
– Нет, не говорил.
– Он не соорудил себе ни пушку, ни ядерную боеголовку?
– Нет.
– Поэтому вы по-прежнему считаете, что по своему цоколю расхаживает парень с ножом. И он один.
– Да. Но мы не знали, вооружился ли он чем-нибудь еще. Мать сказала, что имеется возможность того, что он там внизу у себя прячет пистолет.
– Она видела у него пистолет?
– Нет.
– У нее в доме был пистолет, которым он бы мог воспользоваться?
– Наверное, нет.
– Поэтому у вас нет веской причины считать, что он как-то обзавелся пистолетом.
– Прямых улик нет, да.
– Что происходит дальше?
– Ну, в какой-то момент – я бы решил, где-то через час – он сказал, что выходит через парадную дверь.
– Так.
– Поэтому мы отправляем к парадной двери подкрепление.
– Сколько человек собралось у парадной двери?
– Я бы сказал – двенадцать стражей правопорядка.
– И вы там тоже были?
– Был.
– Ладно. Восемь спецназовцев у парадной двери, и вы с тремя обычными полицейскими из Марвью?
– Да.
– Ладно. А кто в этот момент охраняет задний двор?
– Два спецназовца.
– И что было потом?
– Мы несколько минут ждем у входной двери и не наблюдаем никаких признаков того, что он намерен выйти. Затем один спецназовец с заднего двора сообщает, что он только что вылез из одного цокольного окна.
– Значит, входная дверь была уловкой.
– Так мы это и поняли.
– В общем, он вылезает в заднее окно. И что потом? Куда он идет?
– Казалось, он пытается сбежать через задний двор. Направлялся к забору в глубине двора. Нам пришлось допустить, что он намерен перепрыгнуть через забор и скрыться через соседний участок. Поэтому спецназовец его увидел и велел остановиться.
– И он подчинился?
– Подчинился. Остановился, повернулся – и вот тогда-то сотрудник увидел, что у него по-прежнему в руках нож.
– Тот же самый нож.
– Да.
– Напомните мне, насколько велик был тот нож. Какой разновидности?
– То был восьмидюймовый кухонный нож.
– Типа того, каким что, стейки резать?
– Да, стейк, индейку.
– Лезвие было восемь дюймов или весь нож восемь дюймов?
– Я не припомню.
– Ладно, мы оба знаем, что это был обычный нож для стейков. Такой в «Аутбэке» [20] дают. Чуть больше обычного столового.
– Не могу этого подтвердить.
– Ну а я могу. Это факт. Значит, он стоит и держит в руке нож для стейков из «Аутбэка».
– Он держал нож и не хотел его отдавать. Сотрудники потребовали, чтобы он бросил нож, но он отказался.
– И когда вы вошли на задний двор?
– Почти сразу же.
– Сколько прошло, пока все четырнадцать легавых не собрались на заднем дворе?
– Двое оставались перед домом.
– Ладно. Двенадцать вас.
– Секунд двадцать.
– Значит, через двадцать секунд после того, как он выбрался из цоколя, все двенадцать человек из вас стоят с ним на заднем дворе. И он держит нож, а вы орете ему, чтобы он его бросил.
– Так и есть.
– Где на заднем дворе он стоял?
– Он прекратил бежать у заднего забора и сделал несколько шагов обратно к дому, поэтому я бы сказал, что он посреди двора ближе к задней его части.
– Ладно. А вы, ребята, где все?
– Мы встали рядом с ним полукругом.
– Значит, вас двенадцать человек окружает его, и все с пистолетами наизготовку?
– Да.
– Вы направляете на него какой пистолет?
– Мой табельный револьвер.
– А спецназовцы?
– Полуавтоматические.
– Значит, на него направлено двенадцать стволов.
– Да.
– И чем он занят на этом этапе?
– Он размахивал ножом, угрожающе.
– Как именно? Тыкал им в сторону людей?
– Да. Тыкает и орет.
– Что он вам говорил?
– Говорил, что бессмертен, что вырежет нам глаза. Такое вот.
– Секундочку. Я не знал этой части про то, что он бессмертен. В полицейском рапорте этого не было. Расскажите мне все, что вспомните из его слов.
– Ну, там была чепуха про бессмертие. Он говорил: «Знаете, вы, парни, – просто тени». Обзывал нас тенями. Говорил, что сам он – источник света, что он солнце. Сказал, что он солнце, и его нельзя убить.
– И всё?
– Говорил нам, чтоб не подходили, а то без глаз останемся.
– Он в основном угрожал вашим глазам?
– Да. Что он вырежет нам глаза.
– Что-нибудь еще?
– Еще он говорил, что написал Библию. Процитировал какую-то строку.
– Какую строку?
– Не помню. Что-то о пропавших отцах [21].
– Он говорил вам, что убьет вас?
– Мне кажется, он говорил, что будет жить вечно. Что он – пророк.
– Он говорил, что убьет вас?
– Такого не припоминаю.
– Как далеко от него в этот миг вы стояли?
– Лично я?
– Да.
– Футах в двадцати пяти.
– Вы боялись за свою жизнь?
– Я ощущал опасность, да.
– Позвольте мне вернуться на секундочку. Что на вас в этот миг было надето?
– Только моя форма.
– Без пуленепробиваемого жилета?
– Я был в жилете, да.
– Ладно. Значит, вы в пуленепробиваемом жилете. А спецназовцы тоже в жилетах?
– Да.
– Значит, все двенадцать из вас в жилетах?
– Да.
– Ладно. Защитит ли пуленепробиваемый жилет от ножа?
– В каком смысле?
– Если я брошу нож с двадцати пяти футов, даст ли жилет ножу проткнуть вам кожу?
– Не даст. Я бы решил, что нет.
– От пули он защитит, верно? Значит, от кухонного ножа тоже.
– Да.
– Ладно. На вас был шлем?
– Не было.
– Но на спецназовцах были.
– Да.
– Значит, большинство из вас в шлемах и все в жилетах. Но вы утверждаете, что опасались за свою жизнь.
– Опасался.
– Объясните мне это, пожалуйста.
– Перед нами был вооруженный человек в каком-то психотическом состоянии. Он напал на свою мать и непредсказуемо себя вел, размахивал крупным ножом.
– Но против одного ножа было двенадцать пистолетов. А с жилетами вы по сути стояли за пуленепробиваемым стеклом.
– Жилеты – не пуленепробиваемое стекло. И не забывайте, у этого человека имелись ноги. Он мог броситься на любого из нас в любую секунду.
– И это он попытался сделать?
– Он перемещался. И какое-то время это происходило внутри определенного периметра. Но когда он подступил ближе, мы были принуждены действовать.
– Он приблизился?
– Он сделал движение в нашу сторону. Рванулся.
– Тогда-то вы и выстрелили из своего оружия.
– Да. Я выстрелил, и вся остальная команда тоже.
– Сколько пуль было в него выпущено, как показало вскрытие?
– Три.
– Но вы разве не все в него стреляли?
– Нет, лишь трое из нас выстрелили из своего оружия.
– И три пули его остановили?
– Да. Он рухнул наземь.
